Лефевра.
Резюме Книга Сумма и остаток изначально появилась в двух томах (но при третьем издании в Меридиенс Клинксик была сгруппирована в один, 1989). Этот труд состоит из шести частей: кризис философа, свидетель, философская жизнь, маршрут, опись и кто такой философ?
Кризис философа
Лефевр вписывает свой замысел в размышления о кризисе философии. Если в прошлом эта отрасль знания обладала величием, то сейчас она сведена до положения прислуги. Автор считает, что философию подстерегают две опасности: догматизм и несостоятельность. Каково место философии? Имеет ли она основания претендовать на главенствующую роль среди наук? Независима ли она от власти? Какие типы отношений философия может поддерживать с другими общественными науками?
В этой части Лефевр рассматривает трудности, с которыми сталкивается философская деятельность. Он последовательно анализирует важные вопросы, на которые марксистская философия (это «опережение философии») не дала ответы: догматизм, диалектика, уступка, праксис. Через рассуждения о феноменологии он приходит к выводу о кризисе философии.
Свидетель
Лефевр собирается обосновать свое намерение описать ту трудную ситуацию, в которой он оказался — разрыв между философией и политическим марксизмом, — констатируя тот факт, что наш мир характеризуется расцветом субъективности. Достоверность предписывает «говорить все, чтобы все было сказано». В то время как некоторые цивилизации хранят молчание, даже о самом главном, у нашей есть программа: сказать все. И Лефевр делает попытку рассказать об определенном периоде своей деятельности и своей жизни. Он вырабатывает понятие ответственности. Сталкиваясь с отсутствием программы левых сил, он констатирует, что марксистской философии не удалось реализовать свою волю по изменению действительности.
Философская жизнь
В третьей части Лефевр разрабатывает теорию моментов. Проведя ее синтез, он возвращается к ней в пятой части. Мы подробно представим ее, ибо это один из основных вкладов Анри Лефевра в философию. Понятие «момент» вписано и прочно закреплено в его мысли.
Маршрут
В этой части Лефевр рассказывает о своем философском образовании. Он упоминает встречу с Морисом Блонделем, христианским философом диссидентской окраски, курсы которого он посещал в Экс- ан-Прованс, Здесь же рассказывается о трудных отношениях с Леоном Брюнсвиком, с которым Лефевр собирался писать диссертацию о Гегеле. Он также описывает свои отношения с Прустом, Бергсоном и Жидом.
После обучения Лефевр приступает к рассмотрению первых вопросов, которые ставит перед собой: человеческое благо, человеческое приключение. Он рассказывает о своем переводе Шеллинга, затем о своем решении примкнуть к марксизму и об учреждении Марксистского журнала.
Лефевр делится своим первым опытом преподавателя философии и оценивает первые философские сочинения: Мистифицированное сознание, Ницше, Декарт, Экзистенциализм, Паскаль. Автор рассуждает о популяризации, догматизме, социологии.
Опись
Пятая часть более концептуальна. В ней Лефевр размышляет о понятии «весь человек», о критике повседневной жизни, об образах и концептах. Она заканчивается возвратом к «теории моментов»,
Кто такой философ?
Шестая, и последняя, часть содержит размышления об иронии, предусмотренном и непредусмотренном отношениях между философией и политикой, о коммунизме, сегодняшней философии, марксизме, социологии, материализме, парадоксе, конце идеологий, необходимом и излишнем, о кибернетике. Книга заканчивается двумя поэтическими эпилогами.
Комментарий Эта книга Лефевра представляет многочисленные философские концепции, которые являются размышлениями об уже законченных или только планируемых работах. Сумма и остаток знаменует собой поворот в творчестве философа. После этой книги Лефевр оставляет философию и больший упор делает на социологию (с 1959 по 1991 год автор опубликовал 35 новых работ, два десятка из которых скорее социологического, нежели философского плана). Следовательно, эта книга является как бы итогом, но одновременно и программой для современной философии. В ней выделены основные ориентиры для осмысления будущего.
Три положения книги особенно важны: «теория моментов», размышления о «философской автобиографии» и «регрессивно-прогрессивный метод». Мы развиваем лишь первые две темы, так как третья представлена в разделе, посвященном Сартру.
I. Теория моментов
Лефевр объясняет, как у него возникло это понятие при размышлении о времени:
«Время и его глубина, казалось мне тогда (в 1920 году), не исчерпываются понятиями эволюции, развития, распада, смены, роста или потери и удаления от первоначального. У меня сложилось мнение, что время и временность характеризуются также скрученностью. Иными словами, продолжительность недостаточно определить лишь как линейность или как последовательность отрезков, ей присущи также формы завитков или спиралей, как потоку воздуха в вихре (метафоры лишь приблизительно отражают действительность). Поэтому в каждом индивидуальном или социальном сознании будут формироваться внутренние продолжительности на время определенного отрезка времени, которые остаются в движении и не размещаются вне времени: это и есть моменты».
Лефевр продолжает:
«Следовательно, эти моменты должны, по моему мнению, рассматриваться как существенные или содержательные, хотя они не поддаются определению по классической модели сущности (бытия). Они представлялись мне не событиями и не действиями внутреннего (субъективного) содержания, а специфическими модусами коммуникации, передаваемыми и передающими, если можно так сказать, модальностями присутствия. (Я не сказал бы о категориях существования или экзистенциалиях. Я не использовал этот словарь; и тем не менее речь шла примерно об этом, каждый момент, по-моему, не был обязан узаконивать себя и устанавливать свою подлинность, основываясь на самом себе и своем существовании, причем факт и значение совпадают.) Так, можно говорить о моменте созерцания, моменте борьбы, моменте любви, моменте игры или отдыха, моменте поэтического вдохновения или искусства и т. д. Каждый из них обладает существенными свойствами и, в частности, таким, с которым сознание могло бы отождествляться и остаться в нем связанным абсолютной „сущностью“; тогда свободное действие определяется свойством отделяться, менять „момент“ в метаморфозе и, может быть, создавать его. Так, момент любви или же игры, который может завладеть сознанием, заключает последнее в промежуточный итог, но сознание, чтобы им завладели, должно не противиться этому действию или хотеть его. Однако ни один из этих моментов, ни одна из способностей субъективности не смогут закрыться полностью. Все промежуточные итоги я рассматриваю как точки зрения, отражающие общий итог».
Для Лефевра общий итог определяется как итог моментов. Речь идет о том, чтобы построить «философское теоретическое обоснование присутствия, отбрасывающее абсолют единой
