– Точно, – согласился Джерард.

– У меня с ним ничего не было. И почему ты думаешь, что раньше я никогда не делала этого с теми, кто прошел обряд обрезания?

Джерард помрачнел. Поскольку сам он считал Лидию уродиной и поскольку сам никогда не стал бы иметь дела с женщиной, которая ему не нравится, даже если сильно пьян и рядом больше никого, то не понимал, как она может возбудить желание в ком-либо еще. В Британии обрезанных мало. Джерард часто рассказывал, как был единственным в классе иудеем, как страдал от насмешек, когда после физкультуры принимал душ, так что, по его мнению, вряд ли Лидии раньше случалось иметь дело с представителями его веры. Сама мысль о том, что она спала с обрезанным, значила: либо он заблуждался насчет ее непривлекательности (а это, по его мнению, невозможно!), либо иудеев в Англии больше, чем он думает. Это последнее было особенно ужасно, поскольку лишало его ощущения собственной уникальности: оказывается, таких, как он, лишенных кожи, полно, просто ему не повезло с ними встретиться, учась в школе! Говоря об утраченной в младенчестве крайней плоти, Джерард часто пользовался выражениями вроде «лишенный кожи», даже «обделенный», хотя я так никогда и не мог понять, чего ему не хватает. Если у тебя никогда этого не было, как можно чувствовать себя обделенным? Но Джерарду удавалось. Впрочем, по-моему, его мировая скорбь по этому поводу была способом сообщить себе душевную глубину на время общения с девушками и потому несколько надуманной.

Это самое общение – сага об удалении крайней плоти, по меткому выражению Лидии, – было делом опасным, но, насколько я понимаю, Джерард играл на собственной открытости, искренности, простодушии и способности смеяться над собой. Он рисковал быть воспринятым как жертва странного и жестокого безумия, но, с другой стороны, из женщин его мало кто забывал. Разумеется, такими методами он пользовался не каждый раз. Козырной картой все же оставалась бессонница.

– Ты спала с ним, я же слышал, – сказал Джерард. В скобках замечу: это вряд ли, поскольку палатка Плохого Мальчика находилась в доброй сотне метров от наших.

– Ты ослышался, – возразила Лидия. – Я спала в его палатке, и все.

– Тогда кто такой Эрик? – спросил я, готовясь сменить тему.

– А ты откуда знаешь? – зазвеневшим от гнева голосом осведомилась она.

– Просто слышал, что у тебя новый парень и зовут его Эрик.

– Если уж ты спросил, Эрик мой… – начала Лидия.

– Не переводи разговор. Если ты с ним не спала, откуда доносились те звуки? – не отставал Джерард.

– Это я спал с его сестрой, – сказал я, что было наглой ложью, но хорошо пришлось к слову, было неожиданно и украшало беседу, а главное – Джерард мне позавидовал. Не тому, что я спал с ней, – уверен, она ему не понравилась, – а тому, что я вообще спал не один. Что судьба послала мне женщину, переспать с которой я был не прочь, а ему не послала никого. Так бы оно все и закончилось, ко всеобщему удовольствию, но я позабыл об Элис.

Я не столько видел, что Джерард улыбается, – соблюдая правила хорошего тона, он устроился на заднем сиденье машины, пустив вперед Лидию, – сколько чувствовал его улыбку затылком.

– Очень интересно, – заметил он.

– Я пошутил! – не сдавался я, сбавив скорость, чтобы без эксцессов объехать стадо тонкорунных домашних животных, из которых, если не ошибаюсь, делают свитера.

– Эрик – мой… – повторила Лидия.

– Ну да, ну да, – усмехнулся Джерард. – Хорошо тебе было, а?

– Эрик – мой… – снова завела Лидия. Хотя видеть ее глаз я не мог, по ее тону я понял, возникло впечатление, что слезы хлынут вот-вот.

– Я с ней не спал.

– Вчера ночью тебя не было в палатке.

– Эрик – мой…

– Я спал в машине, с собакой.

Честно, именно там я и спал. Джерард все время портит воздух.

На слове «собака» Джерард скорчил политически некорректную гримасу и спросил:

– Ну, и как оно? Видишь ли, я провожу опрос…

– А как же тогда новый друг? Давай-ка об этом поподробнее, – обратился я к Лидии.

– Не увиливай. Ты ее трахнул, – уверенно заявил Джерард.

Я притормозил, давая каким-то бродягам перейти дорогу. Они почему-то сказали мне «доброе утро», хотя, уверен, раньше я никогда в жизни их не видел. Джерард машинально ответил «доброе утро», Лидия одними губами говорила что-то про Эрика, я согласно мычал. Пес важно гавкнул.

– Ты ее трахнул, – твердил Джерард, скрестив, насколько я видел в зеркало заднего обзора, руки на груди.

– Эрик мой жених, на прошлой неделе он сделал мне предложение, – добавила наконец Лидия.

– Подумать только, Лидия, и ты ничего нам не говорила, – пробормотал я, сгорая от нетерпения разделаться с Джерардом.

– Поздравляю, – буркнул Джерард, ткнув меня в спину, и одними губами произнес в зеркало: «Ты ее трахнул».

– Какой он из себя? Нет, Джерард, я ее не трахал.

– Абсолютно не такой, как вы, – ответила Лидия.

– В Пензанс сюда, – сказал Джерард.

– Спасибо, Джерард. Туда, где большой дорожный знак с надписью «Пензанс»? – уточнил я. – Слушай, Лидия, а можно я приду на свадьбу не один?

Джерард заерзал на заднем сиденье, засопел и наконец не выдержал:

– Ты никогда не приходишь на свадьбы не один, вечно бросаешь своих девушек дома, чтобы случайно не упустить лишний кадр. Ты и собственную невесту уговорил бы в день свадьбы остаться дома, чтобы развлечься в свое удовольствие. Кого ты приведешь, придурок?

– Элис, – ответил я.

– Это мы еще посмотрим.

Вы читаете Подружка №44
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату