Мне не хватало энергии даже на то, чтобы включить какую-нибудь музыку, и я просто сидела там, плакала и жалела себя. Думаю, уныние охватило меня потому, что я была выбита из привычной колеи, а еще, может, потому, что мама с папой были не дома. Я очень радовалась за них, ведь этот полет должен был стать своеобразной наградой за все, что они сделали для меня. Просто обычно, как только мне становилось немного грустно или накатывала тоска по дому, мне достаточно было только представить их дома, чтобы стало легче. Но когда я услышала, что они летят через Анды, то подумала обо всех тех удивительных вещах, которые они видят вокруг, и слегка позавидовала. Ведь я-то сама болталась на одном месте! Мне не терпелось самой добраться до Чили, так я завидовала родителям.
Это был один из тех дней, когда я просто не могла найти достаточно сил или причин, чтобы вытянуть себя из трясины тоски. Жалеть себя – вот и все, на что я была способна, и я не хотела слышать о том, как все там, дома, ныряют, плавают и занимаются серфингом под ярким солнцем, когда я такая замерзшая и несчастная. Так что звонки и письма помочь мне явно не могли. Все как-то наложилось одно на другое, а еще и холод пробирался прямо под кожу, отчего работать становилось крайне тяжело. Я старалась не обращать внимания на качку и удары волн, не думать о том, что мы дрейфуем не в том направлении, но все равно не могла вытянуть себя из ямы, в которую провалилась. Хорошенько поплакав, я устроила себе разнос. Достала книгу, чтобы попробовать переключиться. Не могу описать, какое облегчение я испытала, когда ветер наконец-то поднялся, и мы снова начали двигаться вперед! Понедельник, 11 января 2010 года
Наступило не самое веселое время. Ветер все еще очень, очень слабый, поэтому к мысу мы движемся очень, очень медленно. Такой ветер и медленный ход – совсем не это я ожидала от здешних широт, так что пришлось мне основательно пересмотреть свои представления.
Вчера ветер опять стих настолько, что «Розовая леди» полностью остановилась и несколько часов подряд перекатывалась на блестящих гладких волнах, не трогаясь с места. Чтобы двигаться вперед в таких изматывающих условиях, необходимо подолгу сидеть на холоде, либо управляя яхтой вручную, либо постоянно корректируя работу Паркера. Должна признаться, сейчас я гораздо больше настроена сдаться, вернуться в теплую каюту и позволить яхте просто дрейфовать, чем когда мы застряли в более теплых областях штилевой полосы!
В попытке отвлечься от изматывающе медленного темпа и неприятной качки я погрузилась в книги, с головой ныряя в разнообразные истории. Мама постоянно спрашивает меня, что я читаю, и мои ответы, наверное, ее слегка удивляют. С самого отплытия я почти не бралась за приключения или истории о мореплавателях. Вместо этого я читаю самые пустые, самые низкосортные книги, какие у меня есть. Когда часть твоего сознания (а иногда и все оно целиком) занята мыслями только о путешествии и всех разнообразных нюансах управления «Розовой леди», меньше всего хочется еще и читать о путешествиях!
Так что моя жизнь радикально отличается от той, рассказы о которой – о купании, дайвинге, серфинге под ярким солнцем, – я получаю из дома. Но, как обычно, яхта – единственное место, где мне хотелось бы сейчас быть. Штиль, может, и действует на нервы, но в то же время мне очень нравится любоваться большими, пологими волнами и водной поверхностью, настолько гладкой, что в ней отражаются мрачные, серые небеса! Так что нет худа без добра.
Но перейду к делу. Ветер в последние несколько часов наконец-то усилился до устойчивой отметки в 12 узлов, и «Розовая леди» теперь превосходно летит вперед. Вы не представляете, насколько здорово снова двигаться! До мыса Горн остается еще около 270 морских миль, и, если ветер будет вести себя так, как ожидается, мы обогнем его тринадцатого числа.
Я скрестила пальцы на руках, загадывая, чтобы в момент пролета мамы с папой погодные условия нас не подвели. Проход мимо мыса станет важнейшей вехой на моем пути.
Когда ветер набрал силу, произошло нечто очень странное. Я находилась примерно в 213 морских милях от мыса, когда вдруг из-за туч вышло солнце, и у меня возникло сильнейшее ощущение дежавю. Мы плыли на 56° южной широты, но мне на какой-то момент показалось, будто я рядом с Мулулаба, плыву с Эмили и Ником к острову Муджимба, который еще называют островом Старухи. Невероятно: я обогнула пол-Земли, а чувствовала себя словно дома. Когда ветер усилился, а солнце скрылось, это чувство исчезло, но оно было прекрасно.
Четверг, 13 января 2010 года
Шквалистые порывы ветра достигли силы в 35 узлов, и «Розовая леди» буквально летит, оставляя позади последние 80 морских миль, отделяющие нас от мыса Горн. Похоже, завтра прямо с утра мы обогнем его – как я волнуюсь! Скрещиваю пальцы, чтобы не было тумана и я получила бы хоть какой-то обзор, когда буду проходить мимо.
В Пунто Аренас (Чили) мама и папа уже готовятся вылететь ко мне и кружить над яхтой на самолете. Мы сможем поболтать по высокочастотной рации, и я очень этого жду. Кроме этого, ожидается, что суда Чилийского и Аргентинского флотов проплывут мимо, чтобы поприветствовать меня. Прошел уже месяц с тех пор, как я последний раз видела другое судно, и почти три месяца с момента последней встречи с другим человеком, поэтому я абсолютно потрясена тем, сколько у меня будет гостей, и чувствую себя избалованной таким вниманием! Этим утром я особенно тщательно расчесала волосы (что, конечно, совершенно бессмысленно при таком ветре!). Еще пришли волнующие новости от Дилипа: он на своей «Мхадеи» уже обогнул мыс и сейчас направляется к Фолклендским островам, чтобы разобраться с проблемами в системе управления. В общем, тут много событий, требующих моего внимания, так что я пока отключаюсь.
Видеодневник Джессики Уотсон: мыс Горн http://www.youtube.com/user/Silamechty
В тот день, особенно после полудня, я чуть не теряла сознание от волнения: ведь до мыса Горн оставалось всего несколько часов, а еще и мама с папой могли прилететь с минуты на минуту. Штормовое море и мрачные небеса только нагнетали обстановку, а необходимость прятаться в тесном пространстве каюты делала ее еще более экстремальной. Когда в поле видимости вдруг оказались острова Диего-Рамирес, расположенные к юго-западу от мыса, я завизжала! Земля! После стольких дней в открытом море вид суши привел меня в восторг. Время шло, а от мамы с папой ничего не было слышно; я начала подозревать, что что-то пошло не так, и немного встревожилась. Я подумала, что они, возможно, не смогли обнаружить нас с самолета. Наконец папа позвонил мне по спутниковому телефону и сказал, что пилоту пришлось повернуть назад из-за плохой погоды, так что им даже не удалось подлететь поближе. Я поговорила и с мамой, и с папой, и голоса у обоих были донельзя усталые. Полет получился крайне тяжелым, самолет часто попадал в турбулентность, и папу укачало. Они
