Температура в кабине не поднимается выше +4°С, а снаружи вообще жуть. Большую часть времени мне даже жарко под всеми слоями одежды, но возиться с мокрыми веревками на палубе просто ужасно. К несчастью, от обогревателя мало толку: из него уже давно дует холодный воздух вместо горячего! Думаю, проблема решаема, но ее придется отложить до более спокойной погоды.
По правде говоря, обогреватель не работал несколько дней подряд, но я никому не сказала: папа и Брюс, изучив прогнозы, очень переживали, что во время шторма мне будет холодно. Я решила, что они и так нервничают, и не стоит их еще огорчать рассказами об обогревателе, пока худшее не останется позади.
Еще у меня небольшая проблема с блоком на гика-шкоте[65]. И это тоже не страшно. Пока грот у меня спущен, а поскольку предвидится устойчиво сильный ветер, «Розовая леди» прекрасно будет двигаться вперед с одним только поднятым стакселем.
Вот и сейчас, когда я это пишу, ветер держится на отметке 30 узлов. А когда наступило утро, свет нового дня озарил сердитый, серый океан. Ничего серьезного, но я все же слегка на взводе, потому что сегодня снова предвидится усиление ветра, и нас время от времени швыряет на больших волнах.
На яхте все в порядке, и у меня пока нет работы, так что, постоянно косясь на приборы и высовываясь в люк, я даже ухитрилась почитать, посмотреть первый попавшийся диск и проглядеть все письма и комментарии, пришедшие в блог.
Надеюсь, это не прозвучит, как заезженная пластинка: спасибо вам еще раз за все письма, полные поддержки. Стоит мне только начать их читать, как я улыбаюсь и смеюсь от радости!
«Розовая леди» отлично справилась с этим штормом, но через какое-то время я вдруг почувствовала, насколько сильно я устала. Волны швыряли нас в разные стороны, и сейчас, когда я пишу об этом, я вижу, что ничего серьезного мне не угрожало. Но хотя ситуация была не слишком опасной, я беспокоилась, и нервы мои были несколько напряжены. Время от времени я слышала, как приближается большая волна, и пристегивалась, но в остальные моменты я была сосредоточена на чем-нибудь другом и ничего не замечала, пока нас не накрывало. Я набила несколько синяков и шишек, и это было совсем не весело. Я как раз делала ежедневный телефонный звонок и разговаривала с Брюсом, когда на нас с силой обрушилась, наверно, самая гигантская волна за этот шторм. Звонок вышел не самым удачным, потому что настроение у меня было плохое, как и у Брюса, – так что мы ограничились парой слов. Повесив трубку, я на минуту потеряла над собой контроль, и из глаз у меня потекли слезы. Забавно: в те моменты, когда мне трудно держать себя в руках, простой телефонный разговор запросто может окончательно лишить меня остатков самообладания. Я справлялась гораздо лучше, если держала все в себе. Можно было бы подумать, что разговор должен успокаивать и подбадривать, но чаще всего после него становилось только хуже.
Наконец, ветер стих, и я погрузилась в прерывистый сон. На следующий день настроение у меня стало гораздо лучше, даже несмотря на холод и сломанный обогреватель. Боб прислал мне прогноз погоды, и я обрадовалась, увидев, что в оставшуюся до мыса Горн часть пути плохая погода мне не грозит. Выспавшись, я начала мечтать о чашке настоящего, «правильного» кофе, но на это точно не следовало рассчитывать до возвращения домой: такой кофе не сделаешь на воде со странным привкусом и на сухом молоке.
Четверг, 7 января 2010 года
В среду ветер снова поднялся до 40 узлов, устроив мне веселую жизнь и качку. С тех пор он равномерно стихал, достигнув теперешней отметки в 8 узлов, его едва хватает, чтобы мы хоть чуть-чуть двигались.
Видимость была не очень, вполне в духе Южного океана, когда не переставая моросит мелкий дождь, и нет ни малейшего намека на ясное голубое небо. Но я не жалуюсь. Как я уже говорила, по-своему это не менее красиво, чем солнечный свет и синяя вода. Будем оптимистами: чем хуже видимость, тем меньше видишь этой серости!
Хорошие новости: я легко решила проблему с блоком на гика-шкоте. Увы, есть и плохие. Я все вчерашнее утро потратила на то, чтобы починить обогреватель, но он пока все равно не работает как надо! Но главное, все жизненно важное на яхте в порядке, так что неработающий обогреватель даже почти и не проблема. Так, необязательная деталь.
Я уже начинаю испытывать приятное возбуждение: до мыса Горн осталось лишь чуть больше 500 морских миль.
На сегодня все. Мои пальцы стремятся нырнуть обратно в уютные теплые перчатки! Пятница, 8 января 2010 года
Быстро и вкратце пишу новости. Сегодня штиль, но с нами опять альбатрос. Всего 450 морских миль до мыса Горн, и я волнуюсь еще больше, ведь мама с папой сегодня вылетели из Австралии, чтобы посмотреть, как «Розовая леди» огибает мыс!
Запись «Штиль» получилась действительно короткой, и не без причины. Мне постоянно приходилось следить за тем, чтобы не провалиться в депрессию. Где-то в глубине моих мыслей затаились тоска и разочарование. И тот момент стал первым за все путешествие, когда я всерьез им поддалась. Я горжусь умением держать мысли в узде и сохранять душевную стойкость, необходимую для этого путешествия, – и в том, что я потеряла их, пусть даже ненадолго, признаться тяжело. Того, что до мыса Горн рукой подать, было недостаточно, чтобы держать меня в тонусе, и я сломалась. Все потому, что мы никуда не двигались, даже казалось, будто мы плывем назад. Пятницу и субботу я перенесла еще нормально. Я почти получала удовольствие, разглядывая вздымающиеся массы воды, блестящие, как стекло, и мрачные небеса, – но когда и в воскресенье ничего не изменилось, все тот же штиль, никакого движения, и мы просто болтались на месте, я начала плакать и не могла остановиться.
Мы ведь почти доплыли до мыса, и это расстраивало еще больше, потому что австралийский издательский дом «Ньюс Лимитэд» оплатил маме с папой перелет в Чили. Они собирались вылететь из Пунта-Аренас (Чили), чтобы посмотреть, как я буду огибать мыс Горн. За пару дней до этого мне сообщили, что надо мной пролетит самолет, и с него сфотографируют мою яхту, огибающую мыс. Уже и это известие меня взволновало, а когда потом мне еще сказали, что на самолете будут мама с папой – такую новость я вообще еле переварила. Мне не хотелось заставлять их ждать и становиться причиной лишних расходов, но я ничего не могла поделать. Возможно, я легче переносила бы медленный темп, будь я в тропиках, где могла бы, греясь на солнышке, управлять яхтой вручную, но здесь было так холодно, что я старалась проводить на палубе как можно меньше времени. Я пряталась в каюте, слушая, как гика-шкот без устали хлопает о гик. Обычно звуки, издаваемые яхтой, успокаивали, но сейчас, когда мы никуда не двигались, одних этих монотонных шлепков, глухих ударов и дребезжания было достаточно, чтобы понемногу сводить меня с ума.
