схватились за оружие. Заклинание было пущено в Джахейру, но та успела увернуться, и священница получила удар посохом в челюсть. Имоен не могла прицелиться во врага – слишком близко были друзья. Благо, время было уже позднее, и из случайных свидетелей этой потасовки был лишь хозяин таверны, который трясся, как осиновый лист, спрятавшись за барной стойкой. Халид ударил священницу щитом, от чего с головы у неё слетел шлем. Затем последовал удар эфесом меча в висок, и женщина упала на пол.

 – К-когда она очнётся, надо будет её д-допросить.

 – Она больше не очнётся, – сказала в ответ Джахейра, пощупав пульс у их врага. – Дорогой, иногда я тебя начинаю бояться!

 – Н-наверно, я не под-драсчитал силу уд-дара, – как всегда, волнуясь, Халид стал сильнее заикаться.

 – Ну, и где вы бы… – Начала было возмущаться друид, повернувшись к вошедшими за ними девушкам, но тут же рассмеялась. Её примеру последовал и Халид. Имоен не понимала, что смешного увидели они, и посмотрела на Равену в поисках поддержки. В ту же минуту и она залилась громким смехом. Равена стояла, не шевелясь, её ноги были расставлены в боевой стойке, правая рука заведена за спину (она едва коснулась рукояти меча), брови нахмурены, и взгляд чёрных глаз не предвещал ничего хорошего.

 – Ну, вот и снова моя сестра ощутила на себе заклинание удержания, – утирая слёзы, сказала Имоен. – Знаешь, Джахейра, а мне она такой даже больше нравится.

 – Милая, это не окаменение, – заставив себя успокоиться, отметила друид. – Она всё слышит.

 – Да? – Имоен тронула Равену за рукав. – Ну, не обижайся, я не со зла. Расколдуй её что ли, – обратилась она к Джахейре.

 – Увы! В моём арсенале нет конрзаклинания. Придётся ждать, когда закончится действие этого заклинания.

 – И когда оно может закончиться? – Недоверчиво спросила Имоен.

 – Это зависит от силы священника: чем сильнее священник, тем длительность заклинания будет больше.

 – У священ-ницы была записка, – Халид протянул свиток жене.

 – Ну вот, наша статуя стоит уже шестьсот пятьдесят монет, – пробежав глазами написанное, сообщила та.

 Имоен прыснула. В этот момент Равена со стоном опустила руку. Правое плечо слегка затекло, и она стала его разминать.

 – Ничего смешного в этом нет. Между прочим, я не смеялась, когда ты стояла опутанная паутиной, – в шутку укоряла она сестру.

 Равене не спалось. Она стояла перед раскрытым окном с видом на храм и слушала тихое посапывание Имоен. В голове носились мысли.

 «Кому же я перешла дорогу? И главное: когда это случилось?» Она думала: был ли тот человек в доспехах наёмным убийцей? Нет, вряд ли. Он с ней расправился бы в два счёта в ту же ночь. Тогда он и есть тот, кто подсылает этих убийц? Зачем же тогда он сам вышел навстречу им? Чтобы убедиться в их смерти? Или он ожидал, что Шанк и Карбос не справятся с приёмной дочерью Горайона? Почему он не стал преследовать её? Не считал её серьёзным противником? Или смерть Горайона была первым шагом на пути к её уничтожению? Слишком много вопросов. Слишком много догадок. Может он и не связан с этими убийцами? Не важно. Нужно идти вперёд, искать зацепки и ответы. Она найдёт его. И отомстит за отца. Хозяин всех этих убийц сильно просчитался: с каждым новым боем она становится сильнее телом и духом. Нужно просто идти вперёд и верить. И верить…

 Взгляд полудроу снова вернулся к огромной латной перчатке с глазом на ладони. Всевидящее Око Хельма. Он сможет помочь ей найти ответы. Он поведёт её путём справедливости. Нужно только верить… Но как? В Кэндлкипе её учили догматам мудрости. Она черпала мудрость из книг библиотеки. В последнее время она проводила в читальном зале столько же, сколько на тренировочной площадке. Но разве помогло ей это спасти Горайона?

 Равена накинула плащ, не надев ни доспехи, ни ножны с мечами, и вышла из таверны. На сонных улицах Нашкеля не было никого. Лишь старый пёс, отлежав один бок, ворча, переворачивался на другой. Да местные коты делили территорию на крышах. Цикады громко исполняли симфонию ночи. Значит, жара ещё постоит.

 Равена стояла перед огромными дубовыми воротами храма. Перчатка красовалась прямо над ними, а по бокам стояли исполинские каменные воины, опираясь на мечи. Полудроу набрала воздуха в грудь и потянула за массивное металлическое кольцо на двери.

 Потрескивающие факелы тускло освещали коридор. Они чередовались с исполинскими воинами по обе стороны. Старый ковёр устилал пол и вёл прямо в зал, где проходили богослужения. Потёртый и истоптанный тысячами ног, он плохо скрывал звуки её шагов, и слабое эхо разнеслось по залу. Ковровая дорожка заканчивалась у постамента со знаком Хельма. Всевидящее Око смотрело на неё. Равена сняла капюшон, чтобы показать, что она не скрывает свою внешность. Через некоторое время её окликнули:

 – Вы что-то хотели?

 Девушка обернулась на голос. На неё с удивлением смотрел жрец Хельма. Его рука медленно потянулась к боевому молоту на поясе. Равена усмехнулась.

 – Опустите руку. Я безоружна пред Вами и не владею магией. Я пришла сюда за знаниями и ответами на свои вопросы.

 – Что же полукровка-дроу хочет узнать в храме Хельма? – Жрец убрал руку с пояса, но был готов к схватке в любой момент.

 – Я ищу, во что мне верить… Меня воспитывали служители Огмы. Недавно я побывала в храме Латандера. Ни Мудрость, ни Утренняя Заря не прельстили меня. Я выбрала удел воина. Кто как ни Хельм сможет мне помочь?

 – Я расскажу Вам всё, что знаю о Всевидящем. А Вы в обмен расскажите мне о себе. Не каждый день ко мне заходят потомки тёмных эльфов, желающие познать Хельма.

 Равена улыбнулась и кивнула в ответ. Она рассказала свою жизнь, начиная с того момента, как пришла в Кэндлкип. Что было до этого её память не сохранила. Налин – главный жрец храма – внимательно слушал и порой кивал головой. Потом настала его очередь говорить. Он рассказал Равене то, что она уже знала про Хельма, и ещё много чего нового: как правильно верить в него, как служить ему, как просить его о помощи. Она слушала жреца  и с каждым новым словом всё больше и больше понимала – это то, что ей надо. Когда их разговор подошёл к концу, Налин проводил воительницу до дверей храма.

 – Значит вы пришли помочь шахтам Нашкеля?

 – Сделаем всё, что в наших силах, – кивнула Равена.

 – Двери храма всегда открыты для тебя, сестра моя.

 – Благодарю. Не сомневаюсь, ваша помощь потребуется нам не раз.

 – Могу ли я спросить: слышала ли ты о командоре Брэйге?

 – Н-нет. Я не слышала о нём.

 – Брэйг – командор местных солдат – сошёл с ума. Он убил жену и детей, а потом исчез. Это случилось несколько дней назад. Никто не может понять, что случилось: Брэйг был закалённым воином и опытным военачальником. За его голову назначена награда. В Нашкеле живым его видеть не хотят, но я прошу, если вы найдёте его, попытайтесь привести Брэйга в наш храм. Он долгое время был верным слугой Всевидящего. Он ещё может заслужить прощение.

 – Я постараюсь. Прощайте.

 На улице солнце уже наполовину показалось из-за горизонта. В таверне никто не заметил её отсутствия – все ещё спали. Подойдя к кровати, Равена вдруг поняла, как сильно она хочет спать. Она не стала бороться с соблазном и крепко заснула.

 Поздним утром мэр Нашкеля Беррун Гасткилл принял путешественников. Точнее они наткнулись на него на улице. Беррун был одним из немногих чиновников, которые не любят нежиться в удобном кресле личного кабинета. Его чаще можно было встретить в казармах, на улице или в храме Хельма. Он всегда был занят, постоянно суетился, что-то делал. Однако всегда находил время выслушать всех, кто приходил к