Экранные копии фильмов кого-то приводят в ярость, а кого-то откровенно забавляют. Идея проста: человек тайно проносит в кинотеатр видеокамеру, ловит экран в объектив и нажимает кнопку «Запись». Если камера постоянно сфокусирована и в кинозале достаточно тихо, результат вполне пригоден для просмотра, и уж по крайней мере, это лучше, чем ничего.

Разумеется, в реальности все обстоит несколько иначе. В кинозалах плачут младенцы, капризничают дети, люди выходят в туалет, говорят по телефону, зрители с нарушением слуха переспрашивают каждую фразу — словом, в записи фильма присутствуют сотни помех. Например, во время финальной схватки в «Матрице» кто-то закрывает спиной киноэкран, а рядом светится совсем другой экран — мобильного телефона. Это девочка-соседка пишет сообщение лучшему другу. Быть может, в случае с экранными копиями скорость выхода на черный рынок важнее качества, однако распространители фильмов в других странах не платят за некачественную работу. Бутлегер в документальном фильме «Хорошая копия, плохая копия» (Johnsen et al., 2007) рассказывает, что продавцы высылают заказчику первую половину фильма, и только если она приемлема для просмотра, тот переводит деньги и получает вторую часть.

Хотя во многих странах нет оборудования и даже помещений для презентаций новых фильмов, как в Великобритании и США, качество по-прежнему влияет на действия клиентов практически всех бутлегеров. Если выходу официального DVD предшествовали только «экранки», маловероятно, что спрос останется высоким. Конечно, немногие знают, откуда берутся DVD с точными копиями фильмов, и не без причины. Представители киноиндустрии требуют, чтобы органы правопорядка, существующие на деньги налогоплательщиков, боролись с торговлей подделками в своих странах. Они ожидают государственных санкций и международных мер по регулированию кинопиратства за рубежом. И тем не менее источником множества качественных пиратских фильмов является сама индустрия, а точнее промо-DVD.

Промо-DVD — это фильмы, которые кинопродюсеры рассылают критикам, жюри кинофестивалей и медиаорганизациям до официальной премьеры своих картин. Диски отличаются хорошим качеством, защитные водяные знаки снимаются с помощью простейшего оборудования — и готово, можно делать копии. Пиратские диски с киноновинками, имеющие четкое, без помех, изображение, вероятнее всего — те самые копии промо-DVD. Поскольку такие DVD рассылаются многим представителям индустрии, как минимум один диск неизбежно попадет к релиз-группе. А больше и не надо. Через несколько часов специалист снимет защиту от копирования и подготовит фильм для скачивания через торрент-сайты. Скорость — это еще не все, но очень важный фактор. Чем быстрее релиз-группа выпустит качественную пиратскую копию, тем больше вырастет ее имидж.

Тем не менее представители киноиндустрии продолжают требовать, чтобы деньги налогоплательщиков тратились на поиск и преследование кинопиратов. Это примерно то же самое, что оставить пачку банкнот на сиденье незапертой машины, а потом настаивать, чтобы полиция тратила время и ресурсы на поиск воров. Иными словами, источник можно проследить, поскольку МРАА заказывает защиту от копирования — водяные знаки — у сторонних компаний, например CINEA. Хотя эта технология контроля уже десять лет упоминается в новостях как эффективная, толку от нее немного. Пираты оперативно убирают или просто «обрезают» водяные знаки. Конечно, не составит особого труда установить, с какого именно промо-DVD записан пиратский диск. Но наказание одного человека, пусть даже очень суровое, не остановит всех остальных.

Именно поэтому бывший президент МРАА Джек Валенти добивался запрета рассылки промо-DVD кинокритикам и жюри фестивалей до выхода фильмов на экран. Валенти утверждал, что такая мера оправданна, поскольку промо-DVD порождают пиратские копии. Его предложение не поддержали, но осадок остался.

Промо-DVD одинаково полезны как для массового кинематографа, так и для «инди» (от англ. independent — «независимый»). Так, Джеффри Леви-Хинт — независимый режиссер — пишет, что «распространение допремьерных копий скорее позволяет зрителям больше узнать о качестве продукта, чем приносит пользу индустрии — считайте это системой оповещения о плохих фильмах» (Levy-Hinte, 2004: 92). Некоторые критики готовы расхваливать на все лады любой фильм независимо от его качества, но есть и те, кто может хотя бы намекнуть зрителям о слабости нового, пусть даже насыщенного спецэффектами блокбастера.

Правда, Леви-Хинт рассматривает ситуацию под другим углом — с точки зрения автора независимых фильмов. По его мнению, запрет промо-DVD нанесет непоправимый ущерб «инди-фильмам», ведь допремьерные просмотры — часто единственный способ их рекламы. В отличие от блокбастеров, независимые фильмы держатся на плаву только благодаря собственным заслугам, и зрители не будут на них ходить, если исчезнут промо-DVD.

Но что же насчет пиратских дисков идеального качества, конкурирующих с магазинными DVD? Может, Голливуду в ответ на пиратство не стоит ужесточать защиту или подписывать международные договоры об авторском праве? Может, пришла пора обратить внимание на способы создания и распространения медиа, а не на изготовителей фальсификата или отдельных потребителей? В книге «Вне закона» Мойзес Наим отмечает, что большинство подделок — родом из Азии (главным образом из Китая и Юго-Восточной Азии). Но он лишь мельком упоминает о наиболее эффективном способе изготовления фальсификата — на тех же конвейерах, где производятся оригинальные продукты.

Джеффри Скотт МакИллвейн заявляет об этом более прямо: «В процессе штамповки DVD применяются те же репликаторы, что и в производстве лицензионных высококачественных дисков. Эти репликаторы либо принадлежат клиенту (при цене около одного миллиона долларов), либо арендуются у официального производителя DVD в нерабочее время» (МакИллвейн, 2007: 22). Фактически МакИллвейн описывает экономичный и эффективный процесс, идеальную модель, которая по скорости, стоимости и схеме распространения не уступает легальному рынку DVD. Но поскольку производители пиратских дисков не покупают права на контент, они могут потягаться с лицензионными DVD даже после их появления в данной стране.

Как же конкурировать с этой моделью? Уж конечно не с помощью усиления цифровых средств контроля, таких как коды стран, которые бутлегеры мгновенно учатся обходить. Логично предположить, что если проблема связана с уязвимостью защиты на легальных производственных линиях, то представители индустрии должны устранять такие «дыры» за свой счет. Однако деньги, сэкономленные с помощью офшора, — это деньги, которые государство платит за устранение утечки информации.

Явная ирония заключается в том, что киностудии, требующие правовой защиты, охотно размещают производство своих продуктов в странах с высоким уровнем пиратства. Эта практика, как и многие другие, свидетельствует о внутреннем сбое — своеобразной бреши в защите производственного процесса. Но в любом случае она не должна становиться проблемой американских налогоплательщиков — как и задача продвижения продукта на свободном рынке. Среди причин переноса производства в Азию — более низкие эксплуатационные расходы и более мягкие требования к защите окружающей среды. Однако экономия налагает дополнительную ответственность: необходимость добиться того, чтобы компании справлялись с явным и предсказуемым злоупотреблением — централизованными и даже поддерживаемыми государством пиратскими кампаниями — так же, как и с любым другим аспектом бизнеса. Невероятно, что бремя, возложенное на плечи граждан США, предполагает не только потерю бесчисленных рабочих мест в пользу зарубежного производства, но и бесконечную трату налоговых поступлений, уходящих на борьбу с подделками — побочным продуктом аутсорсинга.

Пиратство процветает в странах, где размещено производство. Представители индустрии не упоминают об этом на пресс-конференциях и в пламенных речах о вреде фальсификата. Почему в Китае так распространены подделки? Потому что там все производится. Как правообладатели могут грозить пальцем