Площадь, занимаемая тогда институтом, составляла 7330 м² Первым делом на территории возвели стенд для огневых испытаний, представлявший собой заглубленный бункер. Создавались и формировались отделы и службы института, опытное производство. Основное производство, состоявшее тогда из нескольких цехов, оснащенных трофейным станочным оборудованием, размещалось в корпусах бывших коровников учхоза «Отрадное». Ветераны вспоминают, что даже металлические перекрытия над некоторыми цехами были трофейными. На свободной территории намечалось строительство новых корпусов для проектно-конструкторских отделов и лабораторий.
В 1946 г. численность сотрудников НИИ-1 составляла 545 человек. Поскольку институт располагался за пределами тогдашней Москвы, для сотрудников был организован автобусный маршрут № 33 от южного входа ВСХВ до проходной предприятия. Вскоре здесь появилась и троллейбусная линия. Тогда же на свободном месте вблизи проходной силами пленных немцев началось строительство ЖИЛЫХ ДОМОВ ДЛЯ сотрудников института. Вначале это были предусмотренные постановлением от 13 мая 1946 г. быстровозводимые финские домики, в которых предполагалось расселить немецких специалистов, работавших в институте «Берлин» по твердотопливной тематике, затем было построено несколько двухэтажных домов — так появился «поселок».
«Трофейных» специалистов из филиала института «Берлин» в Лейпциге Буркхардта, Трамсдорфа, Шатта и других сочли целесообразным включить в состав КБ-3, действовавшего на территории Софринского полигона, а их семьи разместить в финских домиках на полигоне. Эти дома располагались вдоль трассы стрельбы PC, и немцы становились невольными зрителями стрельб и могли оценивать характеристики испытываемых ракет. Хотя их оклады были несравненно выше, чем у сотрудников института, до основной работы этих специалистов не допускали и они жили более вольготно. Основные проблемы, с которыми они обращались к директору, относились к ремонту и снабжению запчастями их личных автомобилей. По воспоминаниям ветеранов, летом немецкие инженеры ходили по территории полигона в шортах и тирольских шляпах, а по вечерам семьи выходили из дома на крыльцо встречать глав семейств с работы, А у работников НИИ-1 были совсем другие заботы. Время было послевоенное, трудное: так называемые «хлебные карточки» (ежедневная норма 500 г хлеба) отменили только 21 декабря 1947 г.
Организация работ, направленных на становление института как научно- исследовательской и проектной организации. досталась первому директору НИИ-1 А.В. Саханицкому
Коллективу института предстояло решить сложные и ответственные задачи. Необходимо было в кратчайшие сроки разработать и снабдить реактивными снарядами Сухопутные войска, Военно-морской флот и Военно-воздушные силы. Уже в самом начале становления института определились актуальные направления для Сухопутных войск: создание дальнобойного реактивного порохового снаряда (ДРСП-1) с дальностью 20–25 км, вдвое большей по сравнению с М-13-ДД, военных лет, и дальнейшее совершенствование реактивных систем залпового огня.
Сложность организации работ по этим направлениям отчетливо понималось руководством НИИ-1, гак как прежде всего необходимо было создать коллектив квалифицированных специалистов, имеющих хотя бы небольшой опыт работы в этой области.
Пополнение института специалистами (инженерами и техниками, рабочими различных специальностей) происходило в трудных условиях. В стране еще не была налажена качественная подготовка высококвалифицированных специалистов для такой специфической отрасли, как производство реактивных снарядов. Преподавание таких предметов, как баллистика и аэродинамика, велось лишь в некоторых гражданских вузах (МВТУ, МАИ) и носило общий характер. Поэтому конструкторские кадры пополнялись в основном за счет специалистов, окончивших эти и другие технические институты, или военными инженерами. Немногим лучше было положение с инженерами-технологами. знания которых основывались на опыте применения технологий производства PC в период Великой Отечественной войны. Специалисты-технологи, побывавшие в это время в командировках на оборонных заводах «Шкода» в Чехословакии и на заводах Круппа в Германии, ценились на вес золота.
Вместе с тем была не очень ясна тематическая направленность работ, поскольку аналогичной тематикой занимались КБ-2 и ряд других организаций, дублировавших работу НИИ-1. Вто же время эта неясность вносила некоторую неопределенность со структурой НИИ-1. И тогда 1 апреля 1947 г. приказом № 126 по Минсельхозмашу было утверждено положение о НИИ-1, а в мае 1947 г. директором института стал Д.Г. Дятлов
Освобожденный от должности начальника НИИ-I А.В. Саханицкий сосредоточил свои силы на руководстве 6-м Главным управлением МСХМ. Уже 6 мая он докладывал ГАУ, что НИИ-1 запланировал, приступил к выполнению в 1946 г., а затем приостановил в связи с отсутствием утвержденного плана важнейших ОКР ряд разработок. Среди них были работы, начатые еще в ГЦКБ-1 (дальнобойный реактивный снаряд с дальностью стрельбы 80-100 км, осколочный реактивный снаряд калибра 100 мм и экспериментальная пусковая установка под него, мощный фугасный снаряд с массой ВВ 100 кг и дальностью стрельбы 5–6 км, НИР по созданию сверхдальнобойной пороховой ракеты типа «Фау-2», стратосферная ракета калибра 138 мм из четырех камер PC М-13, по которой были проведены испытания шести ракет на Софринском полигоне и трех ракет на Ладожском полигоне под Ленинградом). В частности, заместитель директора НИИ-1 по научной работе Р.Е. Соркин
