это состояние самоотдачи, единения, экстатического слияния твоей внутренней энергии, как бы она ни называлась, и высшей, всепоглощающей энергии Духа Святого. Точно выразить словами это состояние невозможно. Для разных людей оно будет разнос. Любые слова служат только способом настройки на пего. Так и здесь есть надежда, что заветный кусочек халвы будет во рту у последова­телей Йоги, внутренне готовых к новому восприятию действительности, готовых расстаться со своим эго и раствориться в экстазе единения.

При перечитывании написанного меня немного смущает то обстоятельство, что в тексте часто встречается упоминание о Боге и Высшей силе. В обыденной жизни, даже во время проведения запятой по Йоге, редко приходится употреблять такие слова, как Бог, Высшая Сила, Универсальное Сознание. Как-то неудобно, если даже иногда и хочется. А в тексте они встречаются довольно часто. И если другие слова при работе над текстом легко заменяются, то эти, первоначально написанные, остаются. Как-то рука не поднимается заменить изначально заложенный смысл или оттенок.

Мне не хватает смелости духа, чтобы считать себя религиозным человеком в традиционном понимании. И в моем сознании философия Йога больше переплетается с учением Христа, чем с учением церкви. Так сложилось, что мой первый учитель Йоги был религиозным человеком в глубине души. Мы воспитывались на книге Йогананды, где линия учителей Йоги восходила к Христу. Но повседневная жизнь далека от идеала. В свое время, направленный 'но разнарядке' в Университет марксизма-ленинизма, я закончил факультет атеистической борьбы и контрпропаганды. Начал довольно успешно читать лекции. По вскоре был отстранен, т. к. кто-то 'стукнул' в райком партии, что лекции имеют обратный эффект. Меня это расстроило, но не удивило. В это время я уже был знаком с работами В.В. Налимова о диалектике непрерывного и дискретного в языке и мышлении и знал, что разговоры о Боге ведут к Богу.

Большое спасибо всем тем, кто помогал работать над книгой и готовить рукопись к печати как в США, так и в России.

Бесконечно благодарен всем моим студентам за доверие, любовь, возможность общения и совместную практику.

Особая благодарность моей жене Элизабет Хамильтон за уникальную возможность специальной духовной практики и помощь при подготовке и публикации этой книги.

Спасибо всем, кто тратит время и читает. Заранее спасибо за предложения и критические замечания.

На каком-то этапе жизни после очередного щелчка по носу я понял, что ничего случайного в жизни не бывает. Высшая сила, Бог или Универсальное Сознание подсказывает и учит, оставляя нам в то же время свободу для принятия учения. Эта учеба и помощь часто идет необычным путем. Великий Ауробиндо Гхош был совершенно нрав, когда говорил, что промысел Божий не только тогда, когда все гибнет, а ты остаешься, но и тогда, когда ты надаешь один в бездну, в то время как вес взлетают. Меня будили около четырех часов утра даже зимой. А если ленился вставать, то буквально выбрасывали с самодельной деревянной кровати или говорили голосом, идущим одновременно изнутри и снаружи:

- Лева, вставай!

Демонстрировали законы кармы, отобрав десять рублей через полчаса после того, как был взят лишний рубль.

Самый жестокий и эффективный урок - это мои бывшие болезни. А подарки Духа - это не только Учителя, которые появлялись, когда я был готов к следующей ступени, но и 'мелкие тираны'. И я благодарен всем моим учителям. Всем, кто помогал осознанно, через кого шло обучение, помощь и поддержка. Благодарен тем, кто учит меня терпению и смирению, не подозревая этого.

Еще в самом начале практики Йоги я услышал от своего учителя, что болезни, удары судьбы и различные неприятности посылает нам Бог для назидания, помощи и подсказки. Что касается болезней, то мне повезло. В шесть лет я простудился, получил хронический бронхит, за которым последовали гастрит, колит, простатит, ревматизм. А когда был травмирован позвоночник - при рождении, или когда я еще ребенком упал на спину с дерева - я не знаю. Но то, что каждая волна финна была моя и через год - воспаление легких, это я помню.

В двадцать четыре года я был уже на грани смерти. Это было как раз в первом минимуме моей энергетической кривой. Тогда я еще ничего не знал о законах и ритмах жизни, но интуитивно считал, что мне отпущено жить не более 50 лет. И действительно, как я узнал позднее, мой второй энергетический минимум был на сорок восьмом году жизни. Он был ниже первого и почти касался нулевой отметки энергетической кривой. Но его я перенес уже гораздо легче благодаря Йоге, голоданию, холодной воде и хождению босиком по снегу.

Будучи подростком, я видел, что мир вокруг меня не совсем такой, каким представляют его взрослые. За этим видимым, повседневным миром стоит еще один, таинственный и немного путающий. Он проявлял себя, как правило, на границе дня и ночи или сна и дневного сознания.

Состояние здоровья, неудовлетворенность восприятием мира обычным сознанием, жестокость и несправедливость, лживость и показуха, догматизм, ханжество господствующей идеологии, многочисленные запреты и ограничения свободы, видимо, и подтолкнули меня к поиску системы самосовершенствования и оздоровления.

Приходилось искать, пробовать, экспериментировать. А как только впервые прочитал слово йога, то сразу понял, что это как раз то, что мне нужно. Поначалу передо мной стоял простой и актуальный вопрос - как выжить, избавиться от болезней, восстановить здоровье.

Сила привела меня к замечательным людям - учителям в Ноге и жизни. И если я не упоминаю здесь в этой книге всех своих Учителей по имели, то помню их и благодарен всем.

Николай Владимирович Кузип, мой первый наставник, манерой преподавания Йоги и примером своей жизни показал путь сердца и рациональный путь восприятия древних эзотерических знаний и религиозных истин. Он всегда оставлял нам свободу выбора, стимулировал творческий поиск собственных путей развития и постижения истины. И пусть его техника выполнения асан не была блестящей, но он учил пас любить людей, любить своих учеников, отдавать им все, что знаешь, не бояться конкуренции, делиться своим опытом и постоянно учиться у других. Николай Владимирович не употреблял сочетания слов: работа с внутренним телом, управление энергетическими потоками или 'Рациональная Йога'. В то время у нас в стране подавлялось всякое инакомыслие, и учителям Йоги приходилось быть осторожными и не произносить даже таких слов, как Пранаяма, Асана, Медитация, Измененное состояние сознания. Вместо них употреблялась такая расплывчатая терминология, как Дыхательная гимнастика, Статические упражнения, Эмоциональный настрой, Аутогенная тренировка. А наставники иногда специально подчеркивали, что они преподают только Хатха-йогу и что к Раджа-йоге (под ней мы тогда понимали Aштанга-йогу Патанджали) они отношения не имеют.

Все это было потому, что работать с нашим сознанием имели право только те, кто специально обучался в системе партийной идеологии.

На самом нервом занятии во время первой медитации я вдруг увидел, что сам буду учителем Йоги. Все то, что происходило на наших подпольных занятиях, я воспринимал не только для себя, но сразу мысленно искал форму и технику, как бы все это передать наилучшим образом своим будущим студентам.

В 1975 году, перед уходом из жизни, Николай Владимирович передал мне своих учеников, и я начал самостоятельную преподавательскую работу, в то же время постоянно продолжая искать и учиться Йоге, по