бритвенных лезвий».
«Ты — брат Селены?» — спросила Джинни.
«Да. Черт, я истекаю кровью. Никуда не уходи. Мне может понадобиться чертово переливание».
«Ты закрыл чем?нибудь рану?»
Брат Селены слегка отодвинул пораненную руку от груди и явил ее Джинни на обозрение. «Только треклятой туалетной бумагой, — сказал он. — Прекратило течь. Как при бритье». Он снова взглянул на Джинни. «Ты вообще кто? — спросил он. — Подружка этой дурочки?»
«Мы одноклассницы».
«Да–а? Как тебя зовут?»
«Вирджиния Маннокс».
«Ты Джинни? — переспросил он, скосив на нее глаза через очки. — Ты Джинни Маннокс?»
«Да», — ответила Джинни, снимая ногу с колена.
Селенин брат вновь обратился к своему пальцу, привлекавшему все его внимание в этой комнате. «Я знаю твою сестру, — сказал он невозмутимо. — Чертова королева».
Джинни резко выпрямилась: «
«Ты слышала».
«
«Черта с два», — сказал брат Селены.
«Не
«Она королева. Королева чертовых снобов…»
Джинни наблюдала, как он заглянул под толстые складки туалетной бумаги у себя на пальце.
«Да ты совсем не
«Да уж конечно».
«Как ее зовут? Ее имя?» — потребовала Джинни.
«Джоан… королева Джоан».
Джинни помолчала. «Как она выглядит?» — внезапно выпалила она.
Молчание.
«Как она выглядит?» — повторила Джинни.
«Если бы она выглядела хотя бы вполовину того, что она про себя
Про себя Джинни подумала, что этот ответ прозвучал в общем?то интересно. «Я что?то никогда не слышала, чтобы она говорила про
«О, это меня беспокоит. Чертовски беспокоит».
«Впрочем, она все равно помолвлена, — сказала Джинни наблюдая за ним. — Она выходит замуж в следующем месяце».
«За кого?» — спросил он, поднимая глаза.
Джинни в полной мере воспользовалась этим проявлением внимания. «
Он продолжил ковыряться в своей изображавшей бинты бумажной мешанине. «Жаль его», — сказал он.
Джинни хмыкнула.
«Палец еще вовсю течет. Думаешь, надо его чем?нибудь обработать? Вот только чем? Меркурохром пойдет?»
«Лучше йод», — сказала Джинни. Затем, почувствовав, что ее ответ прозвучал слишком миролюбиво в сложившихся обстоятельствах, добавила: — «Меркурохром тут
«Почему это? Что с ним не так?»
«Он просто не
Он взглянул на Джинни. «Но ведь йод жжет, правда? — спросил он. — Ведь он чертовски сильно жжет?»
«Да
По–видимому не тронутый тоном Джинни, брат Селены обратился к своему пальцу. «Я не люблю, когда жжет», — сказал он.
«
Он кивнул утвердительно. «Ага», — сказал он.
Джинни наблюдала за ним с минуту. «Прекрати трогать палец», — сказала она внезапно.
Как будто получив удар током, брат Селены отдернул свою здоровую руку. Он сел чуть прямее — или, вернее, ссутулился чуть поменьше. Уставился на какой?то предмет на другом конце комнаты. Его беспорядочные черты лица приобрели почти мечтательное выражение. Он вставил ноготь здоровой руки в ложбинку между передними зубами и, вытащив кусочек пищи, повернулся к Джинни. «Эла уже?» — спросил он.
«Чего?»
«Эла обед уже?»
Джинни покачала головой. «Поем, когда доберусь до дома, — сказала она. — У мамы всегда готов обед к моему приходу».
«У меня в комнате есть половинка куриного сэндвича. Хочешь? Я к нему не притрагивался, ты не думай».
«Да нет, спасибо. В самом деле».
«Да, ты ж только что играла в теннис. Наверняка же голодная?»
«Да не в этом дело, — сказала Джинни, кладя ногу на ногу. — Просто, мама всегда готовит обед к моему приходу. Она сходит с ума, если я отказываюсь есть, понимаешь».
Брат Селены похоже удовлетворился этим объяснением. Во всяком случае, он кивнул и отвернулся. Но вдруг опять обернулся к ней. «А стакан молока?» — спросил он.
«Нет, спасибо… в самом деле, спасибо».
Он рассеянно наклонился и поскреб свою голую лодыжку. «Как зовут парня, за кого она выходит замуж?» — спросил он.
«Кто, Джоан? — сказала Джинни. — Дик Хеффнер».
Брат Селены продолжил чесать лодыжку.
«Он капитан–лейтенант на флоте», — сказала Джинни.
«Большая шишка».
Джинни хихикнула. Она наблюдала как он расчесывает лодыжку до красноты. Когда он начал отковыривать ногтем маленькую болячку на икре, она отвернулась.
«Откуда ты знаешь Джоан? — спросила она. — Я тебя у нас в гостях никогда не видела, да и вообще».
«Да я… никогда я не был в вашем чертовом доме».
Джинни подождала, но за этим заявлением ничего не последовало. «Где же ты тогда ее встретил?» — спросила она.
«На вечеринке», — ответил он.
«На вечеринке? Когда?»
«Да я не помню. На новый год, в сорок втором». Из нагрудного кармана пижамы он двумя пальцами выудил сигарету, выглядевшую так, как будто на ней поспали. «Как насчет подкинуть мне вон те спички?» — сказал он. Джинни подала ему коробок со стола. Он закурил, и не подумав разгладить сигарету, затем засунул использованную спичку обратно в коробок. Слегка запрокинув голову, он медленно выпустил изо рта огромную тучу дыма и втянул его через нос. Он курил на «французский» манер. Весьма вероятно, это было не показушное диванное шоу, а скорее, глубоко личное, случайное открывшееся достижение молодого человека, который, время от времени, должно быть пробовал бриться левой рукой.
«Почему ты считаешь Джоан королевой снобов?» — спросила Джинни.
«Почему? Да так оно и есть. Ха, откуда я знаю, почему?»
«Да понятно, но почему ты об этом твердишь?»
