доставили на место всех приглашенных Синегорией гостей. В церкви Святого Савы будет происходить церемония освящения избранного короля с возложением на его главу короны, после чего в замке Виссарион состоится банкет. Затем на военных кораблях гости вернутся в Плазак, где будет совершена, как здесь выражаются, «национальная коронация».
В Синегории с давних времен, когда страной управляли короли, было принято совершать две церемонии коронации: одну проводил официальный глава государственной — греческой — церкви, другую совершал народ по сложившемуся обычаю, весьма похожему в своей основе на тот, что закрепился у германцев с их фолькмотом, или народным собранием. Синегорцы — народ, удивительно дорожащий традициями. Что было тысячу лет назад, то должно быть и ныне — настолько, насколько, конечно, это возможно при изменившемся ходе вещей…
Церковь Святого Савы очень древняя и очень красивая; выстроена в стиле старогреческих храмов и наполнена памятниками славной истории синегорцев. Но, конечно же, ни церковь, ни совершившаяся в ней сегодня церемония не могут сравниться с великолепием коронаций, например, предпоследнего царя в Москве, или Альфонса XII в Мадриде, или же Карлоса I в Лиссабоне.
По своему убранству церковь очень напоминала Вестминстерское аббатство в день коронации короля Эдуарда VII, хотя, конечно, не было ни столь же значительного числа приглашенных, ни столь же выдающихся особ среди них. Фактически число присутствовавших помимо должностных лиц и корреспондентов, съехавшихся со всего мира, было невелико.
Среди присутствовавших после короля Руперта, могучего мужчины семи футов роста, наиболее поражала фигура королевы-супруги Тьюты. Она сидела на самом виду в маленькой галерее, специально сооруженной по случаю коронации напротив трона. Она удивительно красивая женщина, высокая, прекрасного сложения, с черными, как уголь, волосами и глазами, подобными черным бриллиантам, причем у ее глаз есть неповторимое свойство: в них заключены звезды, которые, кажется, светят то одним, то другим цветом, по мере того как ее охватывает то одно, то другое сильное чувство. Но даже не ее красота и не ее лучистые глаза притягивали взор. Уже издали увидевших ее поражал ее наряд. Никогда женщина, будь она королева или селянка, не облачалась в подобное одеяние по случаю праздника.
На ней был белый
ОТ РЕДАКЦИИ. В субботнем выпуске мы отведем целую полосу романтической истории королевы Тьюты в ее саване, записанную мистером Мордредом Бутом и снабженную иллюстрациями нашего художника, мистера Нилисена Брауна, который вместе с мистером Бутом освещает церемонию коронации в Синегории.
Когда процессия вошла в церковь через большие западные врата, невидимый хор запел национальный гимн Синегории «Проведи нас сквозь тьму, о Иегова», и к хору присоединился орган, а также инструменты военного оркестра. Архиепископ, облаченный согласно требованиям церемонии, стоял наготове пред алтарем, а рядом с архиепископом стояли архимандриты четырех главных монастырей страны. Члены Национального Совета встали за владыкой. С одной стороны к ним примыкала группа высоких должностных лиц: верховный судья, председатель Совета юстиции, канцлер и пр. — все облаченные в одежды старинного покроя, — а также главный маршал и адмирал флота.
Когда все приготовления к церемонии коронации были завершены, архиепископ поднял руку, и музыка смолкла. Повернувшись лицом к королеве, теперь вставшей, король вынул из ножен свой кинжал и поприветствовал ее на манер синегорцев — острием вверх кинжал был вскинут как можно выше, а затем низко, до самого пола, опущен. Все мужчины в церкви, включая духовенство, имели при себе кинжалы, и вслед за королевским сверкнули их клинки, выхваченные из ножен. Было нечто символическое, а также возвышенное в этом поистине королевском салюте, начатом самим королем. Его кинжал — могучее оружие, и, поднятый вверх руками мужчины такого богатырского сложения, он затмил в церкви все. Это было вдохновляющее зрелище. Никто из видевших его никогда не забудет благородного сверкания клинков в салюте, который повторяется на этой древней земле тысячу лет…
Процедура коронации была краткой, простой и впечатляющей. Руперт преклонил колена, в то время как архиепископ, прочитав короткую и горячую молитву, возложил на его голову бронзовую корону первого короля Синегории, Петра. Ее передал архиепископу владыка, которому корона была доставлена из государственной сокровищницы процессией высоких сановников. Благословением нового короля и королевы-супруги Тьюты церемония завершилась. Первое, что сделал Руперт, поднявшись с колен, так это выхватил кинжал и отсалютовал своему народу.
После завершения церемонии в церкви Святого Савы вновь составившаяся процессия направилась к замку Виссарион, который расположен на некотором расстоянии от церкви, на другом берегу живописного ручья, берега же его — внушительные высокие скалы. Король вел процессию, королева шла рядом с ним, держа его за руку… Замок Виссарион очень древен и удивительно красив. Позже я пошлю специальную статью с его описанием…
«Коронационная трапеза», как стояло в заглавии меню, состоялась в Большом зале — зале громадных размеров. Я вкладываю листок с меню, поскольку наши читатели, возможно, захотят узнать в подробностях о пиршестве такого рода в этой стране…
Банкет поражал одной вещью. Государственные сановники, будучи гостями короля и королевы, были угощаемы лично королем и королевой. Остальных гостей, включая прессу, обслуживали придворные дамы и кавалеры, но никак не слуги — их вообще не было видно.
Прозвучал только один тост — его произнес король, при этом все встали. «За Синегорию, и давайте все выполним свой долг перед страной, которую мы любим!» Прежде чем бокал короля был выпит, могучий королевский кинжал вновь сверкнул, выхваченный из ножен, и в тот же миг за каждым столиком, где сидели синегорцы, засверкала сталь — по обычаю обнажались кинжалы. Замечу, что кинжал — национальное оружие. Не знаю, берут ли синегорцы кинжал в постель, когда ложатся спать, но носят они его при себе повсюду. Выхваченный кинжал, кажется, подкрепляет любое действие, совершаемое обитателями этой страны…
Мы вновь взошли на военные корабли: это был громадный, обшитый сталью дредноут новейшего образца и бронированная яхта, совершенная во всех отношениях, кроме того, имевшая поразительную скорость. Король с королевой, члены Совета, высокое духовенство и высшие сановники отплыли на яхте, которую вел сам адмирал флота, человек выдающийся по своему внешнему облику. Остальные присутствовавшие на коронации плыли на броненосце. Он шел быстро, однако с яхтой не мог тягаться. Король и его свита, впрочем, дожидались нас на причале. Оттуда по новой канатной дороге мы все отправились в Плазак, к ратуше. Прибыв на место, мы составили процессию и двинулись к голой горе, возвышавшейся неподалеку. Король по-прежнему в древней бронзовой короне, возложенной на него архиепископом в церкви Святого Савы, королева, архиепископ, владыка и четверо архимандритов встали на вершине горы; король и королева, конечно же, впереди всех. Любезный молодой господин, который сопровождал меня с самого утра в тот день — подобным же образом позаботились о каждом госте, — объяснил мне, что национальной церемонией, в отличие от церковной, руководит владыка, официально представляющий мирян. Духовенству предложили встать на виду, просто из учтивости откликаясь на пожелания народа, который очень почитает духовных лиц.
Затем началась другая, неповторимая церемония, которой наверняка нашлось бы место и в наших западных странах. Везде, куда ни глянь, мы замечали стоявших группами мужчин в национальных костюмах и с непременными кинжалами. Впереди каждой такой группы стоял член Национального Совета, представлявший соответствующий район, — он был заметен благодаря костюму, полагавшемуся должностному лицу, и цепи. Так выглядели все семнадцать формирований. Однако численностью они различались: одни из них были значительно больше других, что можно было ожидать в столь гористой стране, как эта. Всего, как мне сказали, присутствовало свыше ста тысяч человек. Насколько я мог судить по своему опыту — а я давно привык наблюдать большие собрания людей, — эта цифра соответствовала истине. Я был немного удивлен, видя такое множество народа, ведь в географических справочниках население Синегории никогда не упоминается как значительное. И когда я поинтересовался, кто же сейчас охраняет государственные границы, получил такой ответ:
— В основном женщины. Однако стражами границ у нас являются и мужчины: они охраняют всю линию границы, за исключением морской. При одном мужчине находится шесть женщин, так что цепь
