- Мне, - ответил Борск. – У них пока всё получалось. Не получилось только последнего. Вейдер отказался убивать Палпатина.
- Ты говоришь так, как будто ему кто-то предлагал, а он отказался.
- Любовь моя, ты когда-нибудь замечала во мне небрежность в формулировках?
Мон Мотма невольно вздрогнула.
- Да-да, - сказал Борск. Зрачки его расширились и сузились снова. – А как было бы хорошо, ты только представь! Вейдер мочит Палпатина. Как говорили нам те, сам погибает, потому что без подпитки от императора жить не может. Виктория, победа! И мы с тобой, на волне победы, радуемся, как два идиота и тут же перестаём думать… - мордочка Борска изобразила перекошенность перед агрессивным чихом. – Существа глупы. Слабы и глупы. Только поражение заставляет думать. Мон, мне не нравится то, что происходит. Мне это не нравится настолько, что я предпочитаю сейчас затвориться суток на двое и разложить по полочкам всё, о чём я думал до сих пор.
Мон Мотма наклонилась вперёд и внимательно на него посмотрела.
- Ты не мог бы продолжить свою мысль относительно нашей победы? – спросила она.
- С удовольствием, - Борск встряхнулся и вздыбил шерсть. – Победа. Руководители Империи умерли. Нанесён мощный удар ситховской Империи. А с не- ситховской мы бы справились. И…
-И – что?
Борск посмотрел на неё таким непонятным взглядом, что Мотма вздрогнула вторично.
- В чём дело, пушистик?
- Я не форсьюзер, - сказал Борск. – И сейчас впервые в жизни я сожалею об этом.
- Я не понимаю.
- Любовь моя, - так серьёзно, как почти никогда ещё до того не говорил, ответил Борск. – У меня есть ощущения. Не мысли. И мои ощущения по этому поводу столь парадоксальны и столь отвратительны, что, как уже и говорилось, я предпочитаю сначала подумать.
- Может, ты всё-таки поделишься со мною? – раздражённо спросила Мотма.
- Нет. Хочешь знать, почему?
- Да, - язвительно ответила Мотма. Язвительность происходила из собственной уязвлённости.
Борск оскалил клыки в одной из самых своих приветливых улыбок.
- Потому что я задумал предательство, любовь моя. Самое настоящее предательство. И ты мне в нём поможешь.
Люк и Вейдер.
Решение было изменено только внешне внезапно. На тот уровень, на котором могли слышать друг друга Вейдер и Палпатин, другим ход был заказан.
- Если тебе всё ещё не терпится поговорить со мной – я к твоим услугам, - сказал Вейдер Люку. – Не знаю, когда ещё представится возможность.
Он знал, что император его одобряет.
Люк неверяще вскинул голову и тут же взглянул на Палпатина.
- Наедине, - сказал Люк.
Но император не возражал именно против этого.
- А меня ты одну тут оставишь?! – крикнула Лея.
Никто не повернулся к ней.
- Я пока тоже уйду, - сказал император. Усмешка пробежала по его губам и погасла. – Мне на сегодня хватит.
Кивнул Вейдеру. Тот открыл перед ним дверь. Император вышел, к нему тут же придвинулись гвардейцы. Вейдер посмотрел на сына.
- Что, - поинтересовался он с иронией, - выйдем, поговорим?
Помещение нашлось совсем рядом. Через дверь.
- Лея… - начал Люк.
- Ничего с твоей сестрой не случится, - оборвал его Вейдер. – Разве что от злости лопнет. Её перевели в нормальную каюту, чтобы она привела себя в порядок и успокоилась. Это милость, - он мрачно взглянул на сына. – Чрезвычайная милость. За то, что она сделала, ей полагается не отдельная каюта, а Кессель.
Он не совсем понимал сущность порыва, толкнувшего его на то, чтобы снова поговорить со своим отпрыском. Он не планировал этого больше. Ему хватило вчерашних манипуляций. Вот так хватило.
Оказалось – нет. И что он хочет выяснить? Или что доказать?
- Это не милость! – ответил Люк. – Император хочет использовать её способности…
- Император имеет на это право, - произнёс он, не думая.
- Но…
- Это воля императора, - отрезал Тёмный лорд. – И только она.
И зачем он начал этот разговор?
- Ты подчиняешься ему? – спросил Люк, глядя ему прямо в линзы.
- Нет, я обычно всё делаю назло. Как Империя при таком главнокомандующем до сих пор существует, не представляю.
Вот именно, мрачно подумал он тут же. И как Империя за эти четыре года сумела устоять? Ведь именно что назло и наоборот всё делал…
- Ты подчиняешься ему потому, что благодарен?
