можно крепче. Я люблю тебя больше всего на свете. Больше своей жизни.

- Пойдешь продолжать свое обучение?

- М-м-м... какое конкретно обучение ты имеешь в виду? - я все еще остаюсь гиперсексуальным юношей, которому хочется ласк двадцать пять часов в сутки и восемь дней в неделю.

- Книги, - усмехаюсь и треплю тебя по волосам.

- Ну вот, а я уже начал рассчитывать на приятное продолжение завтрака, - улыбаюсь все равно и целую тебя в шею. - Ты самый лучший.

Глава 13.

Реакция Фулканелли наизусть.

Я хожу по дому уже два часа. Нет, три. Нет, на самом деле гораздо больше, просто мне не хочется представлять себе, какой глубины следы я уже протер в паркете, пока шаркал туда-сюда и ждал, пока ты вернешься. Тебя нет не просто несколько часов - тебя нет уже три дня, и ждать просто невыносимо. Я не знаю, где ты, а узнавать не хочу - потом, когда ты вернешься, ты будешь на меня за это злиться и в глубине души сочтешь, что я тебе не доверяю, а я этого не хочу. Я правда доверяю тебе, и я знаю, что ты прошел Войну, и глупо мне сейчас искать тебя в Мунго или... нет, об этом я тоже уже думал, и поэтому я просто буду ходить по дому. Ходить и изображать часы размеренными шагами. Раз-два.

- И, исходя из этого, получается та реакция, которая нам нужна, - едва зайдя в дом вижу тебя, усиленно стаптывающего пол. - Это новый способ медитации, я полагаю? - я вновь смотрю на своего собеседника - случайного юношу, одного из участников симпозиума. - Проходите, Роберт.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться к тебе на шею, не расцеловать и не пришибить на месте одновременно. Мне очень хочется, но меня сдерживает... минуточку, Роберт?!

Никогда не думал, что смогу вообще кого-либо ревновать, а вот поди ж ты - стоило тебе притащить сюда какого-то молокососа, как я сразу захотел врезать ему, утащить тебя в спальню и долго заявлять о своих правах. Впрочем, ничего этого я не делаю, а только мрачно смотрю на тебя и иду на кухню, чтобы заварить чай. Да, тот самый чай, который ты так сильно не любишь. Это будет моей гриффиндорской местью.

Спокойно продолжая беседу, прохожу к себе в лабораторию, с интересом слушая ответ собеседника. Жаль, но Поттер в зельях до такого уровня никогда не дойдет, так что буду тешиться беседой, пока есть такая возможность.

Я прохожу в лабораторию с подносом и молча оставляю его на том столе, который ты не успел несколько дней назад занять пробирками с новым экспериментальным зельем. Прислушиваюсь к разговору и незаметно ни для кого бурчу:

- Тоже мне, Лучший Зельевар...

Едва заслышав стук входной двери, я спускаюсь из спальни в коридор и смотрю на тебя, очень мрачно и даже угрюмо. Я вообще-то редко на тебя так злюсь, но сейчас я жду объяснений, хоть ты и вряд ли их предоставишь. Скорее всего, ты просто обронишь что-нибудь по поводу очередного слета, съезда, конференции или симпозиума, и что я все равно ничего не пойму. В последние полгода, после присуждения тебе звания, это происходит постоянно. И с такой же завидной регулярностью ты продолжаешь тыкать меня носом в слабость моих знаний.

В этот раз я планировал тебя порадовать тем, что не только подтянул школьную программу, но и осилил ужасно нудный твой талмуд о Высших Зельях. Только вот ты вернулся не тогда, когда я думал. И не один. К слову, все, что говорил там в лаборатории этот юнец, я понял, и он ошибся в выборе ингибитора. И температуру надо тоже было повысить.

Только это не меняет того, что я стою в коридоре. Злой.

Оборачиваюсь и вижу тебя:

- Да? Мое отсутствие не является веской причиной, чтобы ты так на меня смотрел, - подхожу к тебе и внимательно смотрю в глаза. Ты недоволен моим отсутствием или моим гостем?

- Тебя не было три дня, - едва сдерживаю гнев и отхожу от тебя на шаг назад, чтобы не поддаться магнетизму чертовых, дурацких, таких любимых глаз. Я вообще не люблю, когда ты пристально на меня смотришь, потому что мне сразу хочется помчаться в кровать и ждать там, пока ты степенно дойдешь до спальни и неожиданно запрыгнешь на покрывало в одежде, начнешь меня целовать... ну вот опять. Не смотри мне в глаза, я должен хоть раз показать тебе, что я действительно обижен и переживал.

Усмехаюсь и делаю шаг навстречу:

- Не в первый раз, если я не ошибаюсь. И?

- Ты меня не предупредил, - пятиться, когда за спиной лестница, не очень удобно. Но я взбираюсь на ступеньку и продолжаю хмуро смотреть на тебя. - Я волновался, между прочим. И приводить сюда своих... знакомых без предупреждения тоже не очень-то красиво, не считаешь?

- Насколько помню, я никогда не предупреждал тебя. А мои знакомства - на то и мои, чтобы ты о них не беспокоился, - я спокойно приближаюсь, уже поняв, в чем дело. Но интересно, признаешься ли ты или гордость возьмет верх?

- Мне надоело, что ты постоянно исчезаешь. Я никогда не знаю, что думать, и протираю в паркете дыры, пока хожу туда-сюда, - я пытаюсь сохранять спокойствие и поднимаюсь по лестнице задом наперед. Нет, упасть я не упаду, но ты все ближе, а я знаю, чем все закончится, когда ты окажешься на расстоянии поцелуя. Собственно, поцелуй и будет, а после него - чудесный, восхитительный, потрясающий секс, который мне всегда так срывает крышу, что после я не способен злиться.

Нет, в этот раз будет не так. В этот раз я еще и ревнивец.

- Каждый раз высылать тебе сову - слишком хлопотное и отвлекающее занятие, - я устаю тебя преследовать и опираюсь о перила. - Тебе не идет ревность. Тем более беспричинная.

- Я не ревную! - мое возмущение выглядит слишком фальшиво и наигранно, и я это понимаю. Да, я тебя ревную, и очень сильно, но ничего поделать с собой не могу - ты подарил мне сказку, которую я теперь оберегаю от всяческих вторжений. Нет, если тебе хочется, то спи, но не води их в наш дом... Я расстраиваюсь. - Северус, ты...

- Я не интересуюсь детьми. За одним наглым исключением, - подхожу и ерошу твои волосы. - У тебя слишком живая мимика для ревности и вранья.

- Я уже не ребенок, - я вздыхаю и утыкаюсь носом в твою грудь, обнимая тебя очень крепко. - Я очень волновался, Северус...

Я и сам не знаю, почему всегда проговариваю твое имя целиком. Возможно, потому что сокращать его будет как-то уж слишком панибратски? Ты к этому не располагаешь. Ты - Северус Снейп, человек, которого я полюбил всей душой, человек, ради которого я даже вымучил прочтение дурацкого фолианта «Высшие Зелья». Кстати, о нем...

- Догадываюсь, - приобнимаю тебя за плечи. - Следующий семинар только через пять месяцев, так что можешь быть спокоен. Если подтянешь знания, могу даже взять с собой, - чуть усмехаюсь, наблюдая за твой реакцией.

- Не волнуйся, уж гидрохинон с дифенилкетоном в реакции Фулканелли я не перепутаю, - ехидно поддеваю я твоего давешнего птенчика, и внутренне торжествую, замечая, как изменяется твое выражение лица. - И, кстати, кельвины правильно перевести в фаренгейты я тоже в состоянии, так что зелье вряд ли закипит.

Улыбаюсь:

- Значит, все-таки прочел и понял? - поглаживаю тебя по спине, прижимая к себе крепче. - Молодец. Раз так, точно в следующий раз поедешь со мной.

И все-таки я ребенок. В основном потому, что висну у тебя на шее и звонко целую в губы, а еще потому, что дико соскучился по тому, чтобы просто вот так обняться с тобой, почувствовать себя родным и нужным кому-то, кроме самого себя. Это трудно - быть с тобой, но я справляюсь, и, когда у меня спрашивают друзья о том, как я вообще могу жить со Снейпом, я всегда отвечаю - долго и счастливо. А иногда еще и ходить трудно.

Глава 14.

Ты выучил урок.