Когда Абигайль узнала об обеде, и о том, что она в списке приглашённых, то изрядно опасалась скучного вечера, того, что придётся переносить зрелище, как капитан, не любивший приёмов, притворяется, что это не так. Но Терехов обвёл её вокруг пальца. Может быть он и правда не любил приёмы, и может быть не чувствовал себя вполне комфортно во время этого обеда. Но даже если это и было так, никто не смог бы такого предположить наблюдая за ним, или слушая то, что он говорил. Он оставался тем же хладнокровным, слегка отстранённым человеком, каким и был с самого начала, однако каким-то образом сумел заставить каждого из гостей почувствовать себя желанным. Он был столь же любезен с гардемаринами Кагиямой и Павлетич, как и с коммандером Фитцджеральдом или коммандером Орбаном, корабельным врачом, и при этом выдерживал с каждым из подчинённых совершенно правильную дистанцию. Во многих отношениях это было проявлением истинного мастерства, однако внутренний барьер, то ощущение, что он держится на шаг в стороне от окружающих, оставалось.

Абигайль не могла не задавать себе вопрос, что же прячется за этим барьером. Сила или слабость? Какая-то её часть была склонна поверить во второй вариант, однако она слишком хорошо помнила, насколько сильно ошибалась в своём предыдущем капитане. Так что вопрос оставался неразрешённым, и оставлявшим предчувствие грядущих сюрпризов.

Все положенные тосты прошли в свой черёд. Аикава, младший из присутствующих офицеров, с поразительным самообладанием провозгласил тост за Королеву, а капитан лично попросил Абигайль объявить тост за Протектора. Она оценила это, как оценила и манеру, в которой он исполнял прочие обязанности хозяина. Теперь же она заметила, что он наклонился к сидевшей по левую руку от него лейтенант-коммандеру Каплан. Со своего места практически на противоположном конце стола Абигайль не могла слышать, о чём они говорят, но Каплан внезапно улыбнулась, а затем вообще рассмеялась во весь голос. Терехов выпрямился, тоже слегка улыбаясь, но потом выражение его лицо посерьёзнело, он взял столовый нож и аккуратно позвенел тупой стороной о свой бокал.

Музыкальный звон прорезал негромкий гул застольной беседы, и все взгляды обратились к капитану.

- Первым делом, леди и джентльмены, - сказал он, - позвольте поблагодарить вас за компанию, которую вы составили мне этим вечером. Она была ещё более приятной, чем я предвкушал.

Негромкий, неразборчивый гул был ему ответом, и Терехов едва заметно улыбнулся. Вне всякого сомнения, он подумал именно о том же, что и Абигайль - что только окончательно спятив можно хотя бы помышлять об отказе от приглашения на обед, полученного от собственного капитана.

- Во-вторых, - продолжил Терехов, - должен признаться, что у меня был по крайней мере небольшой подспудный мотив для приглашения. Мы с коммандером Фитцджеральдом уже довольно давно обсуждаем полученные нами приказы, и я не сомневаюсь, что более или менее искаженная версия этих самых приказов уже неделями циркулирует по кораблю в виде слухов. Поскольку мы прибываем в систему Шпиндель меньше чем через три стандартных дня, я счёл, что с тем же успехом могу воспользоваться случаем, и огласить перед вами всеми официальную версию нашего задания.

Абигайль выпрямилась в кресле, а по обеим сторонам длинного стола последовало короткое движение, когда каждый из офицеров сделал то же самое. Терехов это видел, и его улыбка стала несколько шире.

- Тут нет ничего по-настоящему таинственного, леди и джентльмены. Я удивлюсь, если не окажется, что слухи были по большей части верны. Главное то, что 'Бойкая Киса' назначена на станцию Талботт, под командование контр-адмирала Хумало.

Абигайль увидела, как Рагнхильд Павлетич и Аикава Кагияма напряжённо замерли. Глаза их резко распахнулись, и ей даже показалось, что они забыли дышать. Капитан, казалось, не обратил на их реакцию никакого внимания, но Абигайль увидела в его глазах весёлый огонёк и заметила отчаянные усилия, прилагаемые Наоми Каплан, чтобы снова не расхохотаться. Так вот о чем капитан сказал тактику!

Большинство остальных, похоже, восприняли это без большого удивления. Губы коммандера Фитцджеральда едва вздрогнули, а коммандер Льюис расплылась в широкой улыбке. Практически каждый хотя бы улыбнулся, и Абигайль почувствовала, что тоже улыбается, поняв, что прозвище только что было утверждено официально.

- Главной задачей адмирала Хумало, - продолжил капитан, по прежнему даже не взглянув на парализованных салаг, - является оказание помощи баронессе Медузе, временному губернатору её величества в Талботте, в присмотре за тем, чтобы интеграция Скопления в Звёздное Королевство проходила без проблем.

Тут его улыбка потухла, а выражение лица стало весьма серьёзным.

- Я знаю, что многие из наших людей, включая, без сомнения, некоторых из присутствующих офицеров, были разочарованы назначением в Талботт. Они полагают, и не без причины, что каждый из кораблей королевы нужен на фронте. Они полагают, что мы неким невольным образом отлыниваем от исполнения своего долга перед королевой и Звёздным Королевством, оказавшись назначены всего лишь показать флаг в шести сотнях световых лет от дома.

- Я понимаю, почему некоторые из них - некоторые из вас - могут испытывать подобные чувства. Однако вы ошибаетесь, если думаете, что наша миссия здесь не важна для будущего Звёздного Королевства. Она очень важна. Хотим мы того или нет, но Звёздное Королевство, которое знали и которому служили большинство из нас всю свою жизнь, меняется. Растёт. Перед лицом вновь возникшей хевенитской угрозы королева Елизавета и премьер-министр Александер решили, при серьёзной поддержке парламента, что у нас нет другого выхода, кроме экспансии. В Силезии эта экспансия, санкционированная соглашением с Андерманской Империей и одобренная действующим правительством Силезии, в конечном итоге позволит нам положить конец угрозе пиратства, которая за эти века стоила нам столь многих мантикорских кораблей и жизней, в том числе коммодора Эдуарда Саганами. Это позволит нам радикально сократить прилагаемые к подавлению пиратства в этом регионе усилия, тем самым позволив отправлять на фронт больше кораблей. Также это положит конец замкнутому кругу насилия, от которого слишком долго страдают жители планет Конфедерации.

- Некоторые будут недовольны нашей аннексией силезской территории, безотносительно причин. Несомненно, некоторые из недовольных будут силезцами, внезапно оказавшимися живущими по мантикорским законам. Прочие будут людьми извне - некоторые из этого же региона, а некоторые и из-за его пределов - у которых расширение наших границ и, в конечном итоге, мощи Звёздного Королевства вызовет негодование или страх.

- Ситуация в Талботте кое в чём отличается. Решение об аннексии Силезии было принято в первую очередь из-за военной необходимости. Решение об аннексии Талботта произошло в результате спонтанного выражения воли граждан Скопления. Не думаю, что кто-либо вообще предвидел, что открытие седьмого терминала Сети приведёт к принятию в состав Звёздного Королевства многосистемного скопления. А оставляя в стороне очевидную озабоченность безопасностью терминала Рыси, для нас нет неотложной военной необходимости в территориальных приобретениях здесь. Однако, когда организованный местными референдум закончился с таким перевесом голосов в пользу просьбы об аннексии, у Её Величества не осталось другого выбора, кроме как отнестись к этой петиции со всем вниманием.

Капитан сделал паузу, отпив глоток воды, а затем продолжил.

- В конечном итоге Скопление, вне всякого сомнения, станет весьма важно для Звёздного Королевства и в экономическом, и в военном смысле. Его население во много раз больше довоенного населения Звёздного Королевства, а звёздные системы во всех смыслах неразвиты. Здесь будет гигантский рынок для наших товаров и услуг, не говоря уже о необъятных перспективах для инвестиций, а само существование терминала Рыси может только продолжить привлекать ещё больше торговых кораблей как в Талботт, так и, посредством Сети, на саму Мантикору.

- Однако всё это будет в будущем. В данный момент нашей заботой являются не потенциальные выгоды, которые Звёздное Королевство может получить в результате аннексии, но ответственность перед людьми Скопления, которые находятся в процессе добровольного принятия подданства Её Величеству. Вот почему здесь находится адмирал Хумало, и в этом причина, по которой 'Гексапума' получила назначение сюда.

- И, - его улыбка полностью растаяла, а выражение лица стало мрачным, - в этом деле нас ожидает множество подводных камней.

Абигайль почувствовала, что один или два человека дёрнулись, словно от недоверия или несогласия, но сама она подобных импульсов не испытывала. Возможно, сказалось влияние Церкви Освобождённого Человечества, вера в доктрину Испытания, но она и на секунду не верила, что вхождение Талботта в состав Звёздного Королевства пройдёт так гладко, как столь уверенно предсказывали оптимисты.

- Если есть те, кто недоволен нашей экспансией в Силезии и станет, если сможет, ей сопротивляться, - продолжил Терехов, - то найдётся намного больше тех, кто недоволен - и кто станет ей сопротивляться - нашей аннексией Талботта. Едва ли мне следует напоминать вам о существовании Управления Пограничной Безопасности, или системы Меза, или о множестве транспортных компаний Лиги, которых до глубины души возмущает наше доминирование в торговле вдоль периферии Лиги. Все они будут весьма расстроены одной только мыслью о том, что пространство Звёздного Королевства придвинется к самому порогу Лиги.

- В настоящий момент адмирал Хумало назначил центральной базой станции Талботт систему Шпиндель. Хотя эта система может и… неидеальное место с точки зрения обороны терминала Рыси, но в ней проходит Конституционное Собрание Талботта, на котором делегаты со всех систем собрались, чтобы выработать конституционные положения, которые будут регулировать процесс принятия Скопления в Звёздное Королевство. И поэтому безопасность этой системы должна быть гарантирована.

- Но есть и другие проблемы с безопасностью, другие системы, которые могут оказаться под угрозой извне, или, даже, столкнуться с возможностью внутренних, местных волнений. Подобные волнения, скорее всего, неизбежны, неважно насколько велико было большинство, проголосовавшее за аннексию. И вполне возможно, что мы окажемся вовлечены в подавление вспышек неприкрытого насилия. Если такое произойдёт, я хочу, чтобы каждый член экипажа 'Гексапумы' помнил, что люди, агрессивно реагирующие на наше присутствие, живут здесь. Что они всю свою жизнь были гражданами этих планет и звёздных систем, и если они боятся или негодуют грядущим поглощением их планет и систем Звёздным Королевством, то у них есть на это полное право. У них может быть и нет права прибегать к насилию, но это совсем другое дело. Я не допущу, чтобы кто-либо из наших людей сделал ситуацию хуже, использовав силы хоть на йоту больше абсолютно необходимой для выполнения нашей миссии.

Капитан обвёл взглядом гостиную, задерживая его на мгновение на лице каждого из офицеров, сидевших за столом, после чего едва заметно кивнул, словно бы удовлетворённый тем, что прочёл в выражении их лиц.

- Что касается внешних угроз безопасности жизни и собственности граждан Талботта, или интересам и обязательствам Звёздного Королевства и правительства Её Величества, с ними мы будем разбираться по мере возникновения. Повторю ещё раз, напряжённость будет высокой, особенно среди тех экономических и политических сил, которые наиболее недовольны нашим присутствием здесь. Я не потерплю действий или поведения, способных спровоцировать ненужный инцидент, но и не намерен допускать, чтобы наш корабль, или кто-либо из его экипажа, отступал пред лицом угрозы. У нас есть дело, леди и джентльмены, и мы с ним не справимся, если не будем способны, или не пожелаем решительно и без промедления действовать, дабы противостоять любым угрозам Скоплению, Звёздному Королевству или нашему кораблю.

Терехов сделал ещё одну паузу, и на лицо его вернулась улыбка.

- Я не пребываю в неизбежной уверенности, что нам предстоит сражаться насмерть, - сказал он. - Если нам случится встретить подобную угрозу, я в полной мере намерен принять меры к тому, чтобы все смерти пришлись на долю другой стороны. Но это не значит, что я ожидаю худшего. Искренне надеюсь, что наша служба здесь окажется именно такой скучной и непримечательной, как опасаются те из нас, кто чувствует вину за то, что не оказался на фронте. Потому, что