Что смерть свершается иначе…Но мчалось солнце, шла весна,Звенели деньги, пели люди,И отходили от окна,Случайно вспомнив о простуде.Сквозь запотевшее стеклоВбегал апрель крылатой ланью,А в это время утеклоМое посмертное сознанье.И друг мой надевал пальто,И день был светел, светел, светел…И как я перешел в ничто —Никто, конечно, не заметил.1929. Харьков{486}
487. «Убийства, обыски, кочевья…»
Возник поэт. Идет он и поет.Е. БаратынскийУбийства, обыски, кочевья,Какой-то труп, какой-то ров,Заиндевевшие деревьяКаких-то городских садов,Дымок последней папиросы…Воспоминания измен…Светланы пепельные косы,Цыганские глаза Кармен…Неистовая свистопляскаХолодных инфернальных лет,Невнятная девичья ласка…Всё кончено. Возник поэт.Вот я бреду прохожих мимо,А сзади молвлено: чудак…И это так непоправимо,Нелепо так, внезапно так.Постыдное второрожденье:Был человек — а стал поэт.Отныне незаконной теньюСпешу я сам себе вослед.Но бьется сердце, пухнут ноги…Стремясь к далекому огню,Я как-нибудь споткнусь в дорогеИ — сам себя не догоню.1929. Ленинград{487}
488. Счастье
Нынче суббота, получка, шабаш.Отдых во царствии женщин и каш.Дрогни, гитара! Бутылка, блесниМилой кометой в немилые дни.Слышу: ораторы звонко орутЧто-то смешное про волю и труд.Вижу про вред алкоголя плакат,Вижу, как девок берут напрокат,И осязаю кувалду свою…Граждане! Мы в социальном раю!Мне не изменит подруга моя.Черный бандит, револьвер затая,Ночью моим не прельстится пальто.В кашу мою мне не плюнет никто.Больше не будет бессмысленных трат,Грустных поэм и минорных сонат.Вот оно, счастье: глубоко оно,Ровное наше счастливое дно.Выйду‑ка я, погрущу на луну,Пару селедок потом завернуВ умную о равноправье статью,Водки хлебну и окно разобью,Крикну «долой!», захриплю, упаду,Нос расшибу на классическом льду.Всю истощу свою бедную прыть —Чтобы хоть вечер несчастным побыть!1929{488}
