серьезные демографические проблемы. В период наибольшего расцвета династии Мин развивались мануфактуры, производившие шелк, фарфор и оружие, строились дворцы, мосты, дороги. Государство сохраняло важные позиции в экономике, не только владея землями и предприятиями, но и располагая монополиями в целых отраслях, например в разработке руд. Торговля сосредоточилась в 33 крупных городах, куда привозили товары со всего Китая и из-за границы. Все это способствовало поднятию уровня жизни и резкому увеличению рождаемости, что, в свою очередь, через некоторое время становилось причиной острой нехватки продовольствия. Императоры и чиновники оказывались бессильны перед этой проблемой. Вспыхивали восстания, появлялся очередной претендент на роль основателя новой династии, обещавшей решить все проблемы…

…В Пекине, к северу от бывших императорских дворцов, до сих пор можно увидеть искусственно созданный горный хребет. Когда-то это место назвали Мэйшань (Угольная гора), поскольку здесь ссыпали уголь на случай неприятельской осады. Позже сюда перенесли большое количество земли, из которой образовалась гора с пятью вершинами. На ее склонах посадили сосны и кипарисы, что необыкновенно украсило это место. Отсюда и произошло новое название этого места — Цзиншань (Гора прекрасного вида). С этой рукотворной горой связана наиболее трагическая страница истории династии Мин.

Минская империя под конец своего существования переживала серьезный политический и экономический кризис. Высокая рента, непосильные налоги и всевозможные поборы приводили к обнищанию и разорению китайских крестьян. В некогда цветущих провинциях свирепствовал голод. Распри между феодалами, их междоусобные столкновения еще более накаляли обстановку.

В стране росло недовольство существующим порядком вещей, вспыхивали восстания. Возможно, императорам династии Мин удалось бы справиться с крестьянами, но к ним присоединились правительственные солдаты, прекрасно умеющие обращаться с оружием.

В ходе целой череды восстаний на первый план выдвинулся вождь крестьянской революции Ли Цзычэн (1606–1644). Его повстанческий отряд, вступавший в ожесточенные схватки с регулярной армией, к концу правления династии Мин стал самой крупной военной силой в Китае. Повстанцы расправлялись с наместниками, императорскими родственниками, крупными чиновниками и помещиками, отбирали у них землю и распределяли ее между крестьянами. Неудивительно, что армия Ли Цззычэна не знала недостатка в добровольцах, стремившихся ко всеобщей справедливости и, что вполне естественно, к отстаиванию собственных прав на землю.

Весной 1644 года армия Ли Цзычэна переправилась через реку Хуанхэ, а затем из провинции Шаньси направилась к столице династии Мин (с 1421 года) — Пекину. Подойдя к его главным воротам, повстанцы стали громко кричать императорским солдатам, находившимся на городских стенах: «Открывайте ворота, иначе не ждите пощады!» Не получив ответа, восставшие поднесли лестницы и решили взять штурмом городские ворота. Их усилия увенчались успехом: вскоре они оказались во Внешнем городе.

Эта весть дошла до императора, носившего имя Сыцзун (Чжу Юцзянь). Он совершенно не ожидал внезапного вторжения в Пекин восставших крестьян, поэтому спешно собрал своих приближенных и осведомился, известно ли им, что восставшие уже овладели Внешним городом. Чиновники и придворные не знали, что на это ответить. Тогда император спросил, какой план защиты города от мятежников предлагают сановники, и один из них самоуверенно заявил: «Не беспокойтесь, Ваше величество. Мы будем сражаться даже на улицах и никогда не предадим родины». Тем временем восставшие крестьяне, сминая заслоны императорских войск, неодолимо приближались к Запретному городу.

В эту ночь император не мог уснуть: его не покидала тревога за свою жизнь. Утром к нему явился евнух и принес страшную новость: мятежники проникли во Внутренний город. Императорские войска бежали, и придворные советовали императору последовать их примеру. Однако Сыцзун, воспитанный на примерах из жизни великих предшественников, придерживался другого мнения, считая бегство недостойным правителя.

В то утро впервые в истории династии министры и придворные не явились на звук колокола, означавший начало аудиенции у императора. Тогда он снял с себя все украшения и богатые императорские одеяния, надел простой желтый халат и в сопровождении преданного евнуха Ван Чэнъэня покинул дворец, направившись на гору Цзиншань, где с самого возвышенного места стал наблюдать за происходящим. Пекин произвел на императора страшное впечатление: повсюду пылали пожары, разрозненные императорские войска в беспорядке отступали и разбегались, повстанцы захватывали все новые и новые кварталы…

Возможно, именно тогда Сыцзун понял, что эпоха правления династии Мин ушел в прошлое. Вернувшись во дворец, император выпил несколько чашечек вина и повелел позвать свою семью и любимых наложниц. Положение казалось безвыходным: с минуты на минуту повстанцы могли ворваться во дворец и взять императора и его родных в плен. Сыцзун не питал иллюзий относительно того, как мятежники поступят с ним и его близкими, поэтому он решил не дожидаться смерти, а уйти из жизни добровольно. Своим троим сыновьям император повелел спасаться бегством. Затем, повернувшись к императрице, тихо произнес: «Все кончено». Его жена простилась с Сыцзуном и сыновьями и первая ушла из жизни, повесившись на собственном поясе. Сыцзун понимал, что времени осталось совсем мало. Ему требовалось все мужество, чтобы сделать то, что он собирался… Император послал за своей пятнадцатилетней дочерью. Обращаясь к ней, отец сказал: «Почему ты родилась в таком несчастном отчем доме?» Девочка дрожала от страха, прекрасно понимая, что ее ожидает. Прикрыв рукавом халата глаза, Сыцзун нанес дочери удар мечом, но, как оказалось, не смертельный. Девушка упала и медленно умирала от потери крови. Император был уже не в силах нанести второй удар. Судьба сыграла с ним злую шутку, заставив собственными руками убить тех, кого он любил. Наложница Юань также должна была лишить себя жизни. Она решила повеситься, но не смогла этого сделать: страх смерти сковал ее волю. Император вновь поднял меч… Теперь он остался один.

В ужасе от содеянного и того хаоса, который охватил Пекин, император направился к воротам Аньдин, через которые покинули Запретный город три его сына. Возможно, он еще надеялся спастись. Но ворота были завалены камнями и землей, и открыть их не представлялось возможным.

Сыцзун, последний император династии Мин, известный также как Чжу Юцзянь, понял, что настал его черед. Выйдя из дворца, он направился к подножию горы Цзиншань, сделал из пояса петлю и повесился на кривом стволе ясеня. То же самое сделал евнух Ван Чэнъэнь, оставшийся верным своему повелителю до последней минуты жизни. Это произошло утром 26 апреля (19 марта по лунному календарю) 1644 года.

Впоследствии возникло множество красивых легенд о кончине императора. В одной из них говорится, что к халату императора был пришит кусок шелка, на котором начертано его предсмертное покаяние: «Прошло 17 лет с тех пор, как я взошел на трон, а теперь мятежники вторглись в мою столицу. Так как мои добродетели незначительны и сам я был негодным человеком, я навлек на себя гнев Неба. К тому же я был обманут своими приближенными. И вот после своей земной жизни я, пристыженный, направляюсь к своим предкам в мир теней. Возьмите мою корону, обмотайте мое лицо моими волосами, разрубите тело на куски, если пожелаете этого, но не делайте зла народу. Пусть мои подданные вновь объединятся вокруг наследника».

В том же стиле якобы было написано и послание, адресованное вождю повстанцев Ли Цзычэну. В нем говорилось о том, что во всех бедствиях Китая виновны недобросовестные чиновники. Император будто бы обратился к вождю повстанцев со словами: «Народ не заслуживает наказания, потому что он ни в чем не виноват, и дурное обращение с ним было бы полнейшей несправедливостью. Я потерял государство, наследие моих предков. Со мной заканчивается императорский род, который продолжили столько предков- императоров до меня. Хочу закрыть глаза, чтобы не видеть разрушенной империи или страну под властью тирана. Я отказываюсь от жизни, потому что не желаю быть ею обязанным последнему и самому презренному из моих подданных. Не могу более показывать свое лицо перед теми, которые, будучи моими детьми и моими подданными, являются теперь моими недругами и изменниками».

Жизнь императора прервалась в 36-летнем возрасте. Его гибель вызвала широкий отклик в сердцах все еще хранивших ему верность людей. А поскольку в то время одним из проявлений преданности правителю считалось самоубийство главы семьи вместе со всеми родственниками, то, согласно китайским источникам, со смертью Сыцзуна покончило с собой около 80 тысяч человек.