- Погодите. Сейчас речь не об этом, - Гермиона, как всегда, деловита и собранна. И не любит отклоняться от темы. - Гарри, ты хочешь помочь Малфою?
- Дело не в Малфое, - бессовестно врёт Гарри. - Я хочу, чтобы война наконец закончилась. Не формально, в учебнике истории, а в головах людей.
Джинни непонимающе смотрит на него:
- Ты разве не понимаешь, что они сделали бы с нами в случае их победы?
Гарри упрямо хмурится:
- Неужели мы отличаемся от Упивающихся смертью только тем, что они проиграли, а мы победили? В этом вся разница? Я думал, что совсем в другом.
- Ты не хочешь понять!..
- Да! Я не хочу этого понимать!
- Стоп, - Гермиона встаёт со своего стула и садится между Джинни и Гарри. - Давайте поговорим спокойно. Гарри, сперва ты. Скажи конкретно, чего ты хочешь?
Гарри делает несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем опять открыть рот.
- Я хочу, чтобы закон защищал всех одинаково. А не только тех, кто был на нашей стороне во время войны.
- Но это справедливо… - вклинивается Джинни.
- Нет! Наоборот. Это - полное беззаконие.
Гермиона непонятно чему кивает и спрашивает:
- Джинни?
- Я хочу, чтобы Гарри перестал витать в облаках, - резко заявляет Джинни. - Он готов заботиться о ком угодно, только не о том, кто этого действительно заслуживает.
- Ты о себе, сестрёнка? - внезапно интересуется Рон.
- Почему бы и нет! А эти… Они убили нашего брата! И твоего тоже, братишка! И я не собираюсь их жалеть, пусть теперь хлебают полной ложкой!
- Рон?..
Рон неохотно пожимает плечами:
- Мне совершенно нет дела до всяких хорьков и прочих змей. Но если мы будем из-за этого ссориться… Я предпочёл бы быть там, где Гарри. Так получается, что ему виднее.
Джинни пару мгновений возмущённо таращится на брата, а потом вылетает из кухни, хлопнув дверью.
Для Гарри это тоже неожиданность. Он привык, что Рон ненавидит слизеринцев едва ли не больше, чем пауков. И его поддержка кажется Поттеру более важной, чем размолвка с Джинни.
Гермиона завершает обмен мнениями:
- Гарри, несомненно, прав. Если закон не одинаков для всех, то это не закон. Это так же отвратительно, как угнетение магглов. И если Министерство этого не понимает, то мы должны действовать сами.
- Но что мы можем сделать? - уныло интересуется Рон. - Организовать ассоциацию в защиту незаконно угнетаемых слизеров?
Гермиона победно мотает головой:
- Нет. Нам нужна Лавгуд.
* * *
Луна задумчиво крутит в пальцах листок бумаги.
- Папа теперь не выпускает газету. Говорит, что финансирование не позволяет… Хотя с типографией можно было бы договориться, но нужна бумага.
- Финансирование - это не проблема, - торопливо говорит Гарри. - И бумага будет. Главное - статья. Она должна выйти… Ну, лучше всего, конечно, завтра.
- В день рождения героя, - понимающе констатирует Луна. - Читатели захотят сделать тебе подарок.
Из тонких пальцев Луны выскальзывает бумажная птичка. Она садится на люстру и заливается свистящей трелью.
Статью садится писать Гермиона. Гарри с Роном и Луной отправляются в Гринготтс, на этот раз - слегка ограбить личное хранилище Поттера, чтобы расплатиться с типографией. Потом Луна, экипированная кошельком с галеонами, идёт устанавливать связи с работниками печатного станка, а Гарри и Рон аппарируют на Диагон-аллею.
Магазин «Флориш и Блоттс» даже в будний день полон покупателей. Гарри и Рон просят продавца о встрече с владельцем магазина.
Мистер Флориш лично выходит к ним, но Гарри говорит, что разговор будет неофициальным и, пожалуй, даже конфиденциальным. Тогда мистер Флориш приглашает обоих в свой кабинет, находящийся на втором этаже магазина.
- …Нет, нет, это невозможно. Не может быть и речи. Никаких извинений, - быстро, торопливо говорит Флориш, словно боясь остановиться. - Я никогда… Я не позволю…
Гарри молча ждёт. На столе в чашках стынет нетронутый чай.
- И я имею полное право… как владелец магазина…
Рон распрямляется в кресле, пусть даже не во весь свой могучий рост, но и от этого в кабинете становится словно тесно.
- Мистер Флориш, - почти душевно говорит он. - Мы же понимаем, это не такое уж приятное дело. Если просьба Гарри Поттера - недостаточный аргумент для вас, может быть, необходима личная просьба министра?
Букинист застывает в своём кресле. Несколько раз он открывает рот, пытаясь что-то сказать, но так и закрывает его, не издав ни звука.
Гарри, мягко улыбаясь, протягивает Флоришу листок с уже готовым текстом:
- Тут всё написано, не хватает только вашей подписи. Мы даже готовы взять на себя труд доставить это письмо в редакцию «Ежедневного пророка», чтобы к завтрашнему дню заметка успела попасть на первую страницу.
* * *
Вываливаясь на улицу, Рон наконец может беззастенчиво заржать на пол-аллеи:
- Нет, ты видел выражение его физиономии? Я думал, он сейчас заорёт во всю глотку или его удар хватит!..
Гарри только усмехается.
- Надеюсь, Кингсли не узнает, что мы, оказывается, действуем от его имени.
- Ну, навряд ли Флориш пойдёт к нему за подтверждением, - беспечно отмахивается Рон. И тут же серьёзнеет. - Но учти, Гарри, ты мне непременно расскажешь, на кой пикси тебе понадобился Хорёк.
Гарри кивает, надеясь, что случится это ещё очень и очень нескоро…
Глава двадцать пятая. Драко.
Тридцать первого июля совы приносят мне газеты к утреннему кофе. Две совы и сразу три газеты, хотя ничего, кроме «Пророка», я не ожидаю. Впрочем, одна из газет оказывается дополнительным экземпляром «Пророка», только в нём небольшая заметка на первой полосе обведена красным.
Второй листок - «Придира» . Сборник немыслимого бреда, который выпускает отец полоумной Лавгуд. С первой страницы на меня смотрит Поттер. Что ж, вполне ожидаемо. Сомневаюсь, есть ли на острове хоть одно издание, не поставившее портрет героя сегодня на обложку. (Насчёт «Пророка» можно и не говорить, очкастая физиономия занимает едва ли не половину страницы).
Но тут моё внимание привлекает заголовок. «Гарри Поттер: война закончилась».
Тоже мне, новость… И ради свежего известия он прислал мне третьесортную газетёнку? В отправителе я не сомневаюсь, сова Поттера мне уже хорошо известна.
Я делаю глоток кофе и разворачиваю газету.