— Вы знаете себя — отсюда ваша подозрительность, комплекс величия, необходимость постоянного попирания людей, которые лучше вас. Для этого вы хотите обладать всем на планете. Хотя иррациональность такого желания вам ясна, но оно сильнее вас. Вы даже отказываетесь от общения с другими мирами, потому что овладение ими вне ваших возможностей. А как же могут другие оказаться выше, лучше и чище вас?! Невозможно стерпеть!

— Чтица мыслей, — Чойо Чагас скрыл свои ощущения под обычным выражением скрытого издевательства, — с некоторых пор я хочу владеть и тем, чего нет… не было на моей планете.

И, уклонившись от слишком умной собеседницы, председатель Совета Четырех вышел из комнаты. Родис постояла в раздумье, нахмурясь, затем побежала к себе.

Тивиса очнулась от самогипноза, которым земляне избавились от зрелища кривляющихся рож, неприличных жестов и поз, не прекращавшихся за барьером защиты. «Мстители» обладали неутомимостью психопатов. Уставшие отходили, сменяясь свежими крикунами. Вид троих землян, бесстрастно и неподвижно сидевших, поджав ноги, на каменной плите, приводил толпу в еще большее неистовство.

Почти пять часов прошло со времени разговора со звездолетом «Темное пламя». Тивиса не сомневалась, что помощь придет своевременно. Последние часы бездействия в осаде тянутся очень долго. Каждая из долгих минут после пробуждения Тивисы усиливала в ней тревогу. Астрофизик поднялся, разбудил Гэна Атала. Мужчины прежде всего осмотрели СДФ.

— Минимальный расход установлен удачно, — тихо сказал астрофизик, — но запас очень мал…

— Две нити из двадцати семи, и то лишь с резонансной накачкой, — ответил Гэн Атал, сидевший на корточках перед СДФ.

— В моем — три…

— Если самолеты не придут в рассчитанный срок, вызовем «Темное пламя».

Встревоженный Гриф Рифт сообщил, что Родис была у «самого» владыки. При ней отдали приказ. Помощь должна прибыть с минуты на минуту. Рифт просил не выключать канала, оставив на синем огне, пока он наведет справки.

Еще полчаса, сорок минут. Самолеты так и не появились над Кин-Нан-Тэ. Вечерняя тень огромной пагоды-башни пересекла все кладбище. Даже бесновавшиеся «мстители» приутихли. Они расселись на дорожках и могилах и, обхватив руками колени, следили за землянами. Догадывались ли они, что защитное поле, вначале скрывавшее путешественников как бы стеной воздуха, становится все прозрачнее. Время от времени кто-нибудь метал нож, будто пробуя силу защитной стены. Он отлетал, звенел о камни, и все снова успокаивались.

Голос Грифа Рифта на милом земном языке вдруг ворвался в настороженную тишину кладбища, вызвав ответный шум толпы.

— Внимание! Тивиса, Гэн, Тор! Только что Родис говорила с Чойо Чагасом. Самолеты пробиваются сквозь бурю, свирепствующую на равнине Мен-Зин. Придут с опозданием. Экономьте батареи насколько возможно, сообщите положение в любой момент, жду у пульта!

Теперь смешанная с недоумением тревога пронзила путешественников. Внезапная буря здесь, в самых спокойных широтах Торманса? И почему об этом стало известно только сейчас, когда в индикаторах батарей горела последняя нить? Тор Лик сумрачно открыл задний люк СДФ, и не успел он вытащить атмосферный зонд-перископ, как Гэн Атал протянул ему свой.

— Соединим оба. Поднимется на пятьсот метров.

Астрофизик молча кивнул. Разговаривать стало труднее. Осаждающие вновь принялись бесноваться, а защитное поле уже совсем слабо глушило звуки. Сверкающий цилиндр, взлетевший в небо, заставил «мстителей» приутихнуть. Всего две минуты потребовалось, чтобы убедиться в полном спокойствии атмосферы на много километров к экватору от Кин-Нан-Тэ. Так же, как и в отсутствии самолетов по крайней мере на расстоянии часа полета.

— Это обман! Чойо Чагас лжет или лгут другие, которым нужна наша гибель! — воскликнула Тивиса, и мужчинам нечего было возразить ей.

Гэн Атал вызвал «Темное пламя».

— Поднимаю звездолет! Держитесь, сокращая поле, — коротко сказал командир.

Гэн Атал проделал в уме мгновенный расчет.

— Взлет из стационарного состояния — три часа. Посадка — еще час. Нет. Поздно… Позовите всех, Рифт, мы попрощаемся. Только скорее, нам надо подумать, как кончить.

Несмотря на просьбы звездолетчиков, Гэн Атал погасил и желтый огонь приемника. Обреченные должны были побыть наедине с собой перед надвигавшейся смертью. Они сделали, что могли, разгадав предательство и сообщив о нем. Несокрушимые колпаки СДФ сохранят в целости все собранные сведения.

Тивиса с бесконечной нежностью обняла Тора Лика, привлекла к себе и Гэна Атала.

— Не сдадимся им? — спросила она, не нуждаясь в ответе, и двое мужчин угрюмо промолчали. — Мне было с тобой всегда светло, Афи, и будет… до конца. Я не боюсь, только… очень грустно, что это здесь и это так… безобразно. Афи, у меня с собой кристалл любимой симфонии «Стражи во Тьме». Хочешь?

Из прозрачного многогранника зазвучала суровая мелодия, насыщенная зорким ожиданием неведомого. Тивиса благодарно улыбнулась Тору и медленно пошла по каменным дорожкам, как всегда ходила, размышляя. Ее взгляд скользил по окружающим памятникам, а мысли шли своей чередой, ясные, полные великой печали, приобщавшей ее к неисчислимому сонму мертвых, прошедших свой путь на утраченной Земле и здесь, на нищей планете.

Кладбище, как в старину на Земле, служило для привилегированных мертвецов, удостоенных захоронения в центре города, под сенью древнего храма. Тяжелые плиты были испещрены огромными иероглифами.

Тивиса не читала, а смотрела на статуи красивых женщин с горестно опущенными головами, мужчин а последнем порыве предсмертной борьбы, птиц, распластавших могучие крылья, уже бессильные поднять их в полет.

Человек, придя с Земли, стер с новой планеты сформировавшуюся здесь жизнь, оставив лишь обрывки некогда гармонической симфонии. Он выстроил эти города и храмы, гордясь содеянным, возвел памятники тем, кто особенно преуспел в покорении природы или в создании иллюзий власти, славы, необозримого будущего. Неразумное потакание инстинктам, непонимание, что от законов мира нельзя уйти, а можно лишь согласовать свои пути с ними, привело к чудовищному перенаселению. По всей планете снова прошла смерть — теперь уже не природы, а ее неразумного сына, и начисто стерла все значение содеянного прежде. Брошенные города и навсегда забытые кладбища, где сегодня их, пришельцев из необъятного космоса, настигает тоже смерть. Останки людей светлого мира Земли смешаются с тленом безымянных могил, бесполезной жизни…

— Тихе, иди сюда, батареи гаснут!

Толпа, почуяв у землян неладное, осторожно продвинулась к барьеру. Еще несколько минут — и садисты-палачи бросятся на добычу. Земляне отступили к самым воротам, к последнему СДФ. Симфония «Стражи во Тьме» замерла на долгой, уносящейся вдаль ноте. Тор Лик выдвинул двуострый молоток разрядника, обнял Тивису и подал руку инженеру броневой защиты.

— Стойте! — Гэн Атал выдернул руку. — Инфразвук! У него самостоятельный заряд! Ненадолго, а все же не пассивная смерть!

Тивиса и Тор взглянули вверх на гигантскую ветхую башню, закрывшую закатное чистое небо.

— Я думал об инфразвуке, — равнодушно сказал Тор, — но это… — Он кивнул на башню.

— И пусть! Но в сопротивлении темной силе.

— Пусть! — согласилась Тивиса. — Держи меня крепче, Афи!

Гэн Атал повернул рупор на толпу. Два СДФ у столбиков будто вздохнули. Защитное поле погасло. С победным воем «мстители» устремились к тройке обнявшихся землян у Змеиных ворот. Низкий непередаваемо грозный рык инфразвука остановил, отбросил, разметал передние ряды убийц, но задние напирали, давя упавших. Гэн Атал включил всю силу заряда, рычание стало почти неслышным, но все задрожало от силы удивительного звука. «Мстители» попадали, с воплями ползли прочь. И внезапно, неотвратимо, как сама смерть, колоссальная башня рухнула прямо на кладбище, похоронив землян, передних нападавших и повторно древние могилы.

Фай Родис получила приглашение Совета Четырех. Владыки планет выражали ей соболезнование по поводу гибели сразу трех гостей с Земли. Случайно или намеренно, Совет собрался в Зале Мрака. Лица собравшихся — четырех владык и их советников — выражали приличествующую грусть.

Родис, бесстрастная и неподвижная, стоя выслушала краткую речь Чойо Чагаса. Председатель Совета Четырех, очевидно, рассчитывал на ответное слово, но предводительница землян молчала. Никто не решился нарушить тревожную тишину.

Наконец Фай Родис приблизилась к Чойо Чагасу.

— Я многому научилась на планете, — сказала она без аффектации, — и теперь понимаю, как может лгать человек, принужденный к тому угрожающим положением. Но почему лжет тот, кто облечен могуществом великой власти, силой, какую дает ему вся пирамида человечества Ян-Ях, на вершине которой он стоит? Вы заверили меня, что самолеты посланы, подчеркнув, как неуклонно исполняются ваши приказы. Вы же ответили на второе обращение к вам, будто самолеты задержаны бурей и пробиваются сквозь нее. Невежество в планетографии Ян-Ях заставило меня поверить, но Гэн Атал и Тор Лик обследовали атмосферу, разгадали обман и успели перед гибелью предупредить нас…

Родис умолкла. Лицо Чойо Чагаса исказилось. Он крикнул фальцетом на весь зал:

— Ген-Ши!

— Слушаю, великий председатель!

— Выяснить, кто вел самолеты, кто сообщил про бурю и кто командовал операцией! Всех сюда, связанных и позорно голых! Я буду расследовать преступление сам!

Фай Родис сложила ладони и склонила голову перед владыкой.

— Прошу вас, председатель Совета! Не нужно больше жертв, их и так много. Ваши стражи перебили всех в районе города Кин-Нан-Те, а мы, — Родис впервые дрогнула, — лишились почти четверти населения нашего островка Земли.

Немой укор Фай Родис стал нестерпим для владыки Торманса. Он опустился в кресло, неловко согнувшись, махнул левой рукой, распуская собрание.

Фай Родис поднялась по лестнице в «земное» крыло дворца, готовясь к трудному разговору-поединку с Грифом Рифтом.

Они оказались лицом к лицу, как если бы Родис вошла и села в пилотской кабине между стеной и пультом. Невидимая граница контакта фронтальных сторон стереопроекций заключала в себе все разделявшее их расстояние. И, встретив взгляд Грифа Рифта, с укором созерцавший «сигналы жизни» — зеленые огоньки, которых осталось лишь четыре, Фай Родис твердо сказала: