— Кроме вот этого! — спокойно сказал Гэн, показывая на противоположную сторону поляны. Там, за столбом света, между стволов притаилось животное, похожее на земного медведя, только ниже ростом. Яркие, как у птицы, глаза следили за неподвижно стоявшими землянами без страха, как бы соразмеряя свои силы с пришельцами.

Тивиса сорвала с пояса наркотизаторный пистолет и послала серебряную ампулу в открытый бок животного. Оно издало короткий низкий рев, подпрыгнуло и, получив вторую ампулу в заднюю ногу, понеслось прочь.

Гэн Атал ринулся вдогонку, Тивиса умерила его пыл, сказав, что препарат на крупных пресмыкающихся действует в течение двух минут. Если животное обладает низкой организацией, то может оказаться более стойким. Лучше обождать пять минут.

— За последним тормансианским недобитком, — торжественно провозгласил Тор Лик.

— Не последним. Есть нечто, которое возится в ветвях и визжит, — возразила Тивиса.

— Может быть, одно и то же?

— Нет. У этого голос, да и вес не тот…

След, пропаханный в древесной гнили, привел к подножию дерева, исполинского даже среди гигантов этого леса. Оглушенное мощным наркотиком, животное с размаху налетело на ствол и опрокинулось навзничь. Неведомый зверь походил на пресмыкающееся безволосой чешуйчатой кожей, черной, как тормансианская ночь. Большие глаза, вытаращенные и остекленевшие, как у чучела, говорили о ночном образе жизни. Две пары согнутых лап располагались близко одна к другой и, казалось, выходили из одного места на туловище. Под тяжелой кубической головой виднелась еще одна пара конечностей, длинных, жилистых, с кривыми серповидными когтями. Широкая пасть была раскрыта. Безгубый рот обнажал двухрядные дуги конических притупленных зубов.

— Осторожней, оно приходит в себя! Задняя лапа дернулась раз, другой.

«Не может быть, — подумала Тивиса, — парализатор действует не менее часа». Она осмотрелась и отпрянула под взглядом нескольких пар глаз, таких же больших, прозрачных и красных, как у погруженного в сон чудовища, упорно смотревших на нее из темноты между деревьями. Одно из животных, полускрытое слоем трухи, ползло, извиваясь, к сраженному наркотиком сотоварищу. Туловище его обладало способностью сильно растягиваться, и длинные передние лапы дергали животное, обманув Гэн Атала.

— Тор, скорее! — прошептала Тивиса.

Защитное поле СДФ отбросило наглую тварь, и ее рев заглох в непроницаемой стене. Другие приблизились, тупо обнюхивая упавшего. Одно даже сделало попытку вцепиться в поверженного, но чудище вскочило, угрожающе разевая широкую пасть.

Тор Лик поставил СДФ с другой стороны дерева, и Тивиса занялась исследованием анестезированного животного. Тем временем Гэн Атал извлек из своего СДФ прибор, похожий на парализующий пистолет Тивисы, насадил на него круглую коробку с торчавшим в центре зазубренным шипом. Астрофизик помогал Тивисе. Они вдвоем перевернули чудовище, делая электронограммы.

Гэн Атал перевел пистолет на максимальный удар и выстрелил вдоль ствола дерева, у подножия которого они стояли. Коробка намертво прилипла к расширению ствола в развилке двух мощных ветвей, на высоте более трехсот метров. Телеуправляемый мотор опустил на тончайшем тросе защелку. К ней Гэн Атал прикрепил плетеные ленты, соединил пряжками, и подъемное приспособление было готово.

Через несколько минут Тивиса взвилась на страшную высоту, поднятая скрытым в барабане двигателем. Она воспользовалась своим пистолетом, чтобы вбить несколько крючков для оградительного троса и подвески СДФ. Последним подняли СДФ Гэна Атала. Едва выключилось защитное поле, как сторожившие за деревьями твари бросились к еще не очнувшемуся животному. Хруст костей и протяжный вой не оставил никакого сомнения в судьбе одного из последних больших животных Торманса, населявших планету до того, как она подверглась опустошению человеком Земли.

Тонкий, крепкий, точно стальная пружина, ствол слабо покачивался от работы подъемного двигателя. Далеко внизу, в бездне лесных сумерек, едва заметно копошились хищные твари.

Тивису взбодрило приключение. После пыльных равнин и тесных городов она впервые оказалась на слегка пьянящей высоте. Тонкость ствола усиливала чувство опасности, а неопределенность положения, из которого надо было выходить, напрягая силы ума и тела, казалась заманчивой…

Гэн Атал вскарабкался метров на пятьдесят выше. Из-за непроницаемой листвы послышался его торжествующий возглас:

— Воздушное течение, устойчивый ветер!

— Разумеется! Если только за этим лезли наверх, то следовало спросить меня, а не уподобляться предкам, подтверждавшим свои догадки лишь наощупь.

— Так я спрашиваю!

— А вы обратили внимание на повышенную влажность крон?

— Да, в самом деле. Как вы догадались? Теперь все понятно! Вот смысл громадной высоты деревьев. Они достигают проходящего над горами постоянного тока воздуха, несущего влагу в безветренной стране… Все отлично. Поднимайтесь сюда, втащим СДФ и будем готовить планер.

— Из чего?

— Это уж надо спросить меня. Я предвидел возможность переправы через ущелья, реки или заливы.

Плотный зеленовато-коричневый покров клубился метров на сто ниже башнеобразной кроны дерева, облюбованного путешественниками. В сторону экватора и осевого меридиана лесная чаща обрезалась серо-фиолетовыми обрывами гор. За ними находились некогда большая река, бывшая плодородная равнина Мен-Зин и один из древнейших городов планеты Кин-Нан-Тэ — все ныне высохшее, покинутое, ненужное. Земляне рассчитывали добраться до города и вызвать туда самолет.

Гэн и Тор принялись разворачивать огромные полотнища тончайшей пленки, натягивая ее на рамы из проволоки, быстро терявшей свою гибкость при температуре и давлении биосферы. Из тех же материалов сплели большие воздушные винты.

Тивиса заряжала информационные катушки новыми наблюдениями. Когда небо с приходом светила в зенит стало раскаленно-слепящим, земляне спустились пониже и укрылись в листве, выжидая усиления воздушных потоков. От грубых, крючковидно изогнутых листьев шел сушивший горло, одуряющий запах.

— Лучше надеть маски, — посоветовала Тивиса, — наверное, эти деревья, как наши эвкалипты, выделяют вещество, убивающее и отпугивающее вредные организмы.

Мужчины повиновались, и в самом деле дышать стало легче.

Тор Лик прислонился к стволу, с удовольствием глядя на подругу, устроившуюся в развилке ветви, протянутой как ладонь гиганта, и спокойно работавшую, мерно покачиваясь на трехсотметровой высоте, как будто Тивиса Хенако всю свою еще недолгую жизнь лазила по деревьям.

Слабо заколыхались листья — начинался воздушный ток. Земляне собрали второй ромбический планер, или, скорее, воздушный змей, присоединили турбокоробки со складными воздушными винтами. Энергии в них хватало всего на две-три минуты взлета, чтобы затем повиснуть в воздухе над восходящими потоками. Гэн с двумя СДФ составил экипаж первого ромба из почти невесомой пленки. Тивиса, Тор и третий СДФ распростерлись на каркасе второго планера. Бесшумно завертелись огромные винты, прозрачные ромбы один за другим соскользнули с верхушки дерева и медленно поплыли над ковром соединенных крон в сторону гор. Гэн Атал облегченно вздохнул. Пока крутились винты, планеры достигли опушки леса и, поднимаясь, долетели до второй ступени гор — серо- лилового пояса рыхлых пород, налегавших на красно-бурые холмы подножия.

К удивлению землян, они опустились среди холмов затвердевших глин, рядом с хорошей дорогой, вползавшей в ущелье и лишь незначительно поврежденной осыпями и размывами.

Тор Лик хотел сложить свой планер, но Гэн махнул рукой.

— Заряды в турбокоробках израсходованы, проволока затвердела и ее не согнуть — зачем нам только пленка?

Астрофизик с сожалением посмотрел на громадное ромбическое крыло, простершееся на склоне холма, и, не говоря ни слова, пошел к дороге.

Подъем по раскаленному ущелью занял несколько часов. Земляне остановились на отдых в тени крутого обрыва.

— По дороге мы можем идти и ночью, — сказал Тор Лик, извлекая свою подушку.

— Хотелось бы добраться до перевала еще засветло, — лениво ответил Гэн Атал, — посмотрим, что там, за горами. Если дорога сохранилась лучше, то мы поедем на СДФ. Будет куда скорее!

— Великолепно! — радостно согласился Тор Лик. — Кто не любит катания на СДФ! А Тивиса — она еще в школе славилась ловкостью в этом спорте… Кстати, где она? — астрофизик вскочил.

— Сказывается путешествие по Тормансу, — спокойно ответил инженер броневой защиты, — приступы напрасной тревоги. Тивиса — вот! — и показал на отдельный утес, сложенный из чередующихся слоев песчаника и мягкой белесой глины. Он поднимался круто, расколотый трещинами и усыпанный отвалившимися глыбами, наподобие развалин титанической лестницы. Крошечная фигурка Тивисы сверкала в лучах красного светила, бесстрашно прыгая по выступам плит многометровой толщины.

Тор и Гэн помахали ей, призывая в тень обрыва. Тивиса манила к себе, энергично показывая на утес.

Гэн Атал немедленно устремился туда; Тор Лик сожалеюще посмотрел на оставленную подушку. Обломки больших, черных и гладких костей у подножия утеса мигом заставили его сбросить леность. Тивиса стояла на уступе, где отвалившаяся глыба открыла скелеты крупных животных, распластавшихся один подле другого а позе смертной покорности, уронив массивные черепа между передними лапами. Несколько поодаль из песчаника выступал полуразрушившийся огромный череп другого рода зверя. Толстый обломок не то рога, не то бивня торчал из кручи, грозя врагам, как в дни жизни животного, миллионы лет назад.

Трое землян молча созерцали свидетельства прошлой жизни планеты. Для Тивисы цвет и сохранность окаменелых костей говорили об их захоронении в обширных водоемах. Весь утес усыпан обломками. Количество остатков и размеры животных свидетельствовали о некогда процветавшей наземной жизни, что в неизбежной связи явлений не могло быть без богатой и разнообразной растительности.

Тивиса и Тор видели несколько скелетов ископаемых животных в музее биологического центра. Эти палеонтологические коллекции не шли ни в какое сравнение с великой картиной прошлой жизни Земли, собранной в ее музеях. На Земле в глубоко лежащих слоях миллионолетней давности находились остатки древних людей, разных форм человека, обычно вместе с остатками слонов. Самые могучие и самые слабые физически из крупных животных Земли как бы сопутствовали друг другу. Еще глубже в прошлое уходили слои, где пралюди готовили первые орудия и овладевали огнем и, наконец, где общие предки человека и обезьян разделили свои пути в скалистые области предгорных лесостепей и в леса.

Человеку Земли были очевидны свои корни на родной планете. Он мог оценить весь путь великого восхождения.