сожаления вахтера? Как жестоко… Шутка вполне в духе обиженного Кау-старшего. Дура ты, Ефимова. Набитая дура!

 Я попятилась прочь. Губы задрожали. Спина натолкнулась на преграду. Я сползла вниз по стене, еле сдерживаясь, чтобы позорно не разрыдаться в голос.

 — Мадемуазель? — вскочил мужик, обеспокоено таращась на меня. — Воды?

 Кое-как собралась и пискнула:

 — Да, спасибо…

 Он куда-то ушел и вернулся с пластиковым стаканчиком.

 — Не расстраивайтесь. Я не могу вас пустить. Мне никто ничего не говорил.

 — А вы можете связаться с охраной группы? Возможно, герр Пелка знает о моем приезде.

 — Вы подождите, концерт через час закончится…

 — У меня самолет через сорок минут. Мне надо в аэропорт. Такси у входа ждет. Я только что прилетела. Мой самолет из Москвы сильно опоздал. Из-за этого мы не встретились раньше, а сейчас я не могу до них дозвониться, потому что ребята играют концерт, — устало пожаловалась я и закусила губу. Какая же ты дура, Ефимова! Абсолютная дура!

 Дядька вернулся на пост.

 Я отправилась на выход.

 Дверь с грохотом захлопнулась за спиной. В этом неприятном звуке я услышала насмешку. Надо быть сильной. Да, тебя развели как малолетку. Но ты справишься с этим. И впредь не будешь доверять людям. Нет, ты не дура, Ефимова, ты олигофрен в самой тяжелой форме. Эх… Звезда, звезда…

 — Мадемуазель! — услышала я неожиданно. — Мадемуазель! — Обернулась. — Вы из России? Вы прилетели из России?

 — Ну как бы да… — беспомощно развела руками.

 — Что же вы раньше не сказали!!! Идите скорей! Вас ждут!

 Он едва ли не за шкирку закинул меня обратно. Запер дверь и потащил куда-то вглубь комплекса.

 — А я не понял! Мне говорили, что приедет мадемуазель из России, чтобы я ее проводил, куда надо, а я не понял, что вы из России! Знаете, сколько тут фанаток бродит? Я думал вы одна из них.

 — Я же сказала, что из Москвы…

 — Откуда я знаю, где это!

 — Действительно…

 — Я вас передам их секьюрити, а там разберетесь.

 — Хорошо.

 Через три минуты мы наткнулись на одного из охранников ребят. Видимо, это был либо кто-то из охраны приглашающей стороны, либо новенький, потому что этого типа я в Москве не видела.

 — Мадемуазель из России, — представили меня.

 — Ого! Замечательно! — расцвел парень. — Идемте!

 — Только у меня осталась пара минут на все про все. Мне надо вернуться в аэропорт.

 — Я понял.

 И мы побежали. Я не раз похвалила себя за то, что влезла в кроссовки, а не в ботфорты на шпильках, как хотела первоначально. По-хорошему, я сейчас должна была нестись сломя голову в обратную сторону к такси. Но, черт побери, разве я зря притащилась в эту тмутаракань? Всего минута, несколько секунд, но мои! Наши.

 — Вы подождете в гримерке. Том просил, — перешел парень на немецкий.

 — Я не могу. У меня самолет через тридцать пять минут!

 — Как через тридцать пять минут? — резко остановился он, и я с разбегу врезалась в его спину.

 — Молча. Идемте к сцене. Я просто с ними поздороваюсь и побегу обратно. У меня больше нет времени. Всего несколько секунд…

 — И ради нескольких секунд стоило лететь из России в Париж? — округлил он глаза.

 — Стоило. Ради этой секунды стоило порвать пространство.

 Уже отчетливо слышался шум, визг, музыка, голос… Его голос…

 — За кулисы нельзя. Концерт рассчитан с точностью до минуты. Билл может поговорить с залом, но покидать сцену нельзя. Нельзя делать паузы…

 — Три нельзя — это я поняла. Давайте как минимум одно реальное можно.

 — Не уверен, что что-то реально можно, пока идет концерт.

 — Думайте.

 — У меня на это босс есть. Сейчас Саки подойдет. Он и решит.

 Последние слова он уже проорал мне в ухо, пытаясь перекричать доносящиеся из прохода вопли. Саки как обычно появился словно по мановению волшебной палочки.

 — Фрау Ефимова? — мужчина протянул широкую шершавую руку в знак приветствия. — Рад вас видеть.

 — Спасибо, герр Пелка. Взаимно. Простите, что заставила вас ждать.

 — Том нервничал. Вообще не понимаю, как ему удалось уговорить меня на эту авантюру, — проворчал Саки.

 — Вы еще больше удивитесь, когда узнаете, что меня им удалось уговорить на эту авантюру за один день до поездки в Австралию. Поистине, когда они наседают втроем, сопротивляться бесполезно.

 — Да, они такие, — засмеялся он. Повернулся к моему сопровождающему и попросил: — Проводите фрау в гримерку к…

 — Нет! Нет! Стойте! Герр Пелка, устала повторять, но у меня всего минута, я вылетаю в Москву через полчаса. Если можно, проводите меня к сцене так, чтобы ребята меня увидели. Я с ними поздороваюсь. Просто поздороваюсь.

 — Но Билл может… Я не могу беспокоить их во время выступления.

 — Пожалуйста. Я знаю, что это не входит в ваши должностные обязанности, что это нарушение всех инструкций… Но у меня реально самолет через полчаса. Вот билет… У меня всего несколько секунд…

 — И ради нескольких секунд?.. — Саки не договорил, посмотрел на меня как на сумасшедшую.

 — Стоило.

 Он уважительно похлопал по плечу.

 — Иди рядом и не подходи близко к фанаткам. Мы встанем слева от сцены, недалеко от Георга. А там уж, надеюсь, они не кинутся все вместе тебе на шею и не сорвут концерт. Меня тогда уволят.

 — В любом случае, спасибо, Саки. Я поговорю со своим боссом и, если вас таки уволят, можете рассчитывать, что в России для вас найдется теплое хлебное местечко.

 Саки засмеялся. Погрозил пальцем.

 Крик и громкая музыка вылилась на меня, едва не сбив с ног. Казалось, что прорвало дамбу, и вода хлынула в долину, разрушая все на своем пути. Саки выдал беруши, заявив, что без них я оглохну. Даже спорить не стала!

 Он, отделив меня собой от толпы беснующихся девушек, аккуратно обхватив за плечи, провел вперед. По улицам слона водили… — подумала я.

 Звучали первые аккорды какой-то песни. Билл стоял, вцепившись в микрофонную стойку, закрыв глаза. Пел очень тепло и проникновенно, махая одной рукой, будто крылом. Зал орал песню вместе с ним, девчонки визжали, истерили, рыдали.

 Я держусь ради тебя,

 Мы не выживем вдвоем,

 Ты не знаешь об этом.

 Георг заметил меня первым. Заулыбался. Я довольно кивнула. Он направился в мою сторону. Я знала, что именно в этот момент он играет только для меня. И даже гривой трясет только для меня.

 Сейчас я отказываюсь от себя ради тебя,

 Моя последняя воля поможет тебе выбраться наружу,

 Прежде чем подо мной сомкнется море.

 Видимо Георг где-то сфальшивил, потому что Том повернулся в его сторону с гнусной усмешкой, типа: