реки, мы обнаружили развалины. От оставшихся молчаливыми свидетелями разрушения мостовых столбов на береге уходили и тонули в бурном потоке обрывки канатов. От некоторых из них ещё не успели оторваться осколки досок, треплемые стремительным водным потоком.

До того берега не добраться. Вздумай мы переплыть или на плоту, или своими силами, всё равно исход один — гибель в неукротимой водной стихии.

Выхода нет, нужно идти вдоль береговой линии. На Север, в сторону города кротов Новый Бур. Кроты не со всеми чужеземцами приветливы, зато их город расположен под рекой. Зайдя в его ворота с одной стороны Западного Бура, пройдя по торговому туннелю, можно выйти через ворота с другой. Если и был лучший способ пробраться на тот берег, то маг о нём и не догадывался.

Мы отправились в путь. Солнце палило безжалостно, от чего пот пропитывал одежды насквозь. Благо, Алерадус был опытным путешественником и распорядился взять с собой телегу, запряжённую верблюдом. В телеге мы хранили все вещи, начиная с продовольствия и кончая запасным оружием. Тащить на своих спинах нам ничего не приходилось.

Верблюд значил лишь одно: маг очень богат и хочет это показать другим. Верблюды в наших краях — дикая роскошь. Ну не возьму я в толк, зачем понадобилось привлекать к себе лишнее внимание.

Во время обеденного привала с нами случилась неприятность. Вернее, с Броком. Песчаная насыпь показалась ему прекрасным местом для отдыха. Он уселся на неё и начал снимать ботинки, как вдруг пустыня огласилась его громогласным криком. Что случилось?! Все, даже Бирюк, сбежались к люрту. Бедняга катался по полу и горланил. Я бы так и стоял пялясь на вопящего друга, если б Лорк не ткнул пальцем на насыпь. На жёлтом песочном фоне отчётливо виднелись тысячи мелких насекомых. Чёрные тельца с лапками, усиками и жвалами. Брок сел прямо на гнездо муравьёв тара. Каждый их укус всегда сопровождался болевым ощущением, похожим на укол иголкой. Железы в их жвалах вырабатывают яд: не смертельный в небольших количествах, но всегда болезненный. А в достаточном количестве могут и жизни лишить. Брока пожалили тысячи, если не сотни тысяч мелких свирепых тварей.

С нашей помощью он сбросил с себя одежду и начал стряхивать ручищами муравьёв. Мы помогали, не смотря на переползавших на нас насекомых. Хуже всего с волосами: в курчавых космах цвета соломы мелкие гады чувствовали себя как дома. Дошло до того, что Брок принялся лупить себя ладонями по голове. Должно быть, не самое приятное занятие. Но как тогда избавиться от них по-другому?

Нам пришлось отдыхать больше запланированного срока. Не скажу, что я был этому несказанно рад. Укусы у нас свербели, но это было ещё терпимо. А вот Брок чувствовал себя препаршиво: многочисленные укусы жгли тело, но самое страшное — отравляющий тело яд с тысячами укусов накопился достаточный, чтобы свалить с ног лошадь. Алерадус ушёл к холмам, приказав ждать. Вернулся, когда солнце начало прятаться за дюнами, уступая место первой луне. В руке он держал какие-то растения. Пережевав их вместе с водой, он выплюнул зеленоватую кашицу в рот дрожащего в лихорадке Брока. Маг нас уверил: с другом всё будет хорошо. А сейчас нужно разводить костёр, набираться сил и не падать духом. Завтра предстоит трудный путь.

Если трудный путь ещё только предстоит, то я даже не знаю…

Как и обещал Алерадус, Брок поправился к утру. Всё его тело покрывали красные бугры укусов размерами с медные полукопревые монеты. Выглядело это ужасающе, но лучше уж походить на живого бугристого урода, ничего не вызывающего кроме отвращения, чем быть мёртвой жертвой насекомых, вызывающей сострадание…

К тому же, эти укусы сошли через какие-то там несколько дней. Признаюсь, всё это время на Брока я старался не глядеть…

Одежда люрта высохла ещё вчера (Кира смыла насекомых в реке). Своих муравьёв мы и так передавали, но одёжку нужно будет и нам постирать при случае. Пропотевшие вещи пахнут отнюдь не вытяжкой из божественных цветов.

Мы отправились в путь.

На подходе к Новому Буру встретился ополоумевший крот. Увидев нас, он принялся выкрикивать несвязные ругательства, проклятья и мольбы не ходить внутрь. Что он имел в виду, я понял уже потом. А тогда его слова значили не больше карканья пустынных птиц. Друзья тоже не обратили внимания на вопли сумасшедшего — у нас в Пашнях их пруд пруди. Не слушаться же выкриков каждого?

Интересно, Алерадус тоже не обратил внимания на слова крота? Или просто не подал виду, чтобы мы продолжили путь? Если он догадался, то уж очень это жестоко к нам с его стороны. Любой заслуживает право знать о том риске, на который идёт!

У берега стремительной реки возвышалась деревянная арка ворот. Ставни были распахнуты настежь и каменным туннелем обнажали вход в подземный город. Меня удивило, что на входе не было охраны. Хотя, кто этих кротов знает? Может быть, так и надо…

Вдоль стен висели керосиновые лампы, тусклым светом заливавшие тоннель. Пахло сыростью и гнилью. Было прохладно, но утеплиться надобности не возникло. Позади всех тянул нашу ношу верблюд. Стены здесь были достаточно широкими, чтобы с небольшим зазором могла пройти стандартная телега. Меня это немного удивило, так как через Новый Бур лежал важный торговый путь. Воображение тут же нарисовало громадную цепь запряжённых в груженые телеги лошадей, верблюдов, быков, медленно плетущихся друг за другом сквозь тесноту подземных проходов. И какое неудобство: можно двигаться только в одном направлении! Интересно, как они всё регулируют? Дни выставляют когда можно двигаться только с востока, а когда — с запада? Ладно, оставим это на головную боль городских властей.

Но всё же, караванщики предпочитали гонять грузы по твёрдым туннелям, чем по хлипким, шатающимся на ветру мостам (крупных, кстати, через Западный Бур было только два, один из них был разрушен, а ближайший — находился невдалеке от города Малый, что примерно в пяти изматывающих днях путешествия на север).

Городские кроты неприветливы с чужеземцами. Вот они и вырыли обходной путь параллельно своему обиталищу, чтобы никто их лишний раз не беспокоил. По бокам к основному проходу прилегали тоннели поменьше — пути в город.

Алерадус несколько раз бывал в этих местах и знал про них больше, чем мы вместе взятые. Он сообщил, что к городу ведут несколько тоннелей. Остальные, что мы видели — ловушки. Но не стоит переживать, маг все нужные туннели знает на пересчёт. Один из них, кстати, мы только что прошли. Ещё он сказал, что хорошо знает Главу города, так как тот неоднократно обращался к нему за магической помощью в лечении серьёзного недуга (нам название знать не обязательно, чтобы не испортилось настроение). Так что если возникнут какие-нибудь проблемы с местными, у нас в рукаве припрятан серьёзный козырь!

Разочарованию нашему не было предела: проход практически в самом конце был завален каменными глыбами. Брок попытался оттащить одну, но даже не смог сдвинуть. Может быть, это сказывалась слабость после отравления муравьиным ядом. Будь он полон сил, глыба бы сместилась с места, но ненамного…

Маг приказал всем разойтись, и в тот же миг из его руки вырвалась жирная как удав красная магическая молния, раскрошившая треть камня. Ещё несколько молний пустил он следом. Всё, старик вымотался, переоценил свои силы. Побледнев, он пошатнулся, но устоял на ногах. Вынул из сумки ярко- красный лист и пожевал, выплюнул. Бледность постепенно сошла. Нет, это была не совсем удачная идея.

Думаю, нам бы пришлось год ждать, пока так растим путь. Ведь после каждого использования магии Алерадусу нужно как следует поспать, чтобы использовать её вновь.

Вне сомнений, зубы Бирюка с лёгкостью справились с булыжником-другим. Но, взглянув в суровые глаза зверя (который, кажется, разгадал мои мысли) я промолчал.

Выход только один: повернуть назад и свернуть в первый правильный туннель, ведущий в город. Надеюсь, старческая память не перемешала их расположение… Мне очень не хотелось видеться с агрессивно настроенными кротами. Но что поделаешь?

Проблема возникла мгновенно! Нашу телегу нельзя развернуть — слишком узкие стены. Мы долго спорили над решением. Сир, к примеру, предложил запрячь верблюда задом наперёд и пусть тот катит телегу как тачку. Кич предложил не мучить бедное животное, а зажарить с целью набить свои желудки вкусной верблюжатинкой. После этих слов верблюд недовольно фыркнул. Интересно, это случайно