секунды. Но зачем ему это? Вы когда-нибудь смотрели в его глаза? Они полны ума. Трезвого ума! Я не видел в них зла, — Сир заметил, что я проснулся. — А ты, Дрим, что думаешь?

— Я? А что мне думать… — молча отсидеться не удалось. — Сложно всё… Я всегда восхищался волками. Их интеллектом, гордостью и… зверством. Зверь сидит внутри них не так глубоко, как в других мыслящих. В любой момент он способен вырваться наружу. И это происходит с ними намного чаще, чем, скажем, с примами, драгами или людьми.

— Так ты хочешь сказать, что Бирюк… — глаза Сира округлились и стали похожи на две причудливые монеты.

— Я ничего не хочу сказать конкретного, — не соврал я. — Всем сердцем желаю, чтобы в убийствах проституток Бирюк виноват не был. Но, Гирен подери, пусть это желание не затмевает мне глаза…

Мы ещё долго высказывались, но ни к чему новому не пришли. Каждый хотел верить в невиновность волка. Но как это возможно без доказательств? Как назло, никто ночью не ходил к конюшне. Если б и на этот раз его там не было…

Решили предстоящей ночью проверить конюшню. Очень не хотелось подтвердить подозрения, но другого выхода никто не видел. Лучше горькую правду узнать, чем глаза пеленой глупых оправданий застилать. Не продолжать же путешествие со спутником, способным одной прекрасной лунной ночью распороть тебя как сонную рыбину?

С Алерадусом мы встретились в столовой. Его лицо выражало то же безразличие и отсутствие эмоций, как и всегда, словно его вчерашние крики и ругань нам приснилась. За широким общим столом сидели постояльцы, ели стряпню хозяйки. Наша компания не была исключением. Я, Сир, Кира, Лорк и Кич — сидели на одной скамье. Маг сидел напротив. Он был полностью увлечён своей едой, а когда закончил, посмотрел на нас (нет, скорее — сквозь нас, словно мы были стеклянными). Не знаю как другим, но мне от этого взгляда не по себе стало.

Он молчал. Мы тоже. Только Лорк всё открывал рот, но слова не выходили из него, встревая в глотку рыбными костями. Так продолжалось до самого конца трапезы. И только когда все начали расходиться, старик догнал нас на подходе в комнату и заговорил:

— Дрим, Кич, вы даже не представляете к чему ваш поступок мог привести.

— Ясно к чему: к смерти нашей, — мне уже надоели его морали. — Вам-то дело какое? Двух охранников бы лишились? Подумаешь! С вашими деньгами можно сотню таких как мы нанять не задумываясь.

— Да, вы наняли нас охранниками, — неуверенно вставил Кич. Перевёл дыхание и более твёрдо продолжил. — Незачем о нас заботиться! Это наша работа заботиться о вас!

— Разве вы ещё ничего не поняли? — лицо колдуна оставалось всё таким же беспристрастным, словно было вылеплено из воска.

— А что тут понять можно? — хором спросили все.

— Кровь, дорогие мои ребята, магическая кровь прошлой ночью чуть не вскипела во мне! — глаза его на миг вспыхнули, что раздутые угли, но потом вновь приняли обычный для них вид. — Но это не важно… Вы задумывались, зачем я нанял за такие деньги именно вас? Юнцов, едва ли за предел нашего городка нос высовывавших? Думаете, на старости лет свихнулся? Хотелось бы… Но, к сожалению, это не так. Потустороннее существо, что течёт в моих жилах, ведёт меня. И вас… Я пока не знаю, зачем вы понадобились ему. Но точно знаю — это не спроста. Далеко не спроста…

Пока мы переваривали сказанное, маг сообщил, что в ближайшее время никуда выдвигаться не будем. Нужно ждать сигнала его магического существа. А пока сигнала нет, нужно жить в этом постоялом дворе, особо не высовываться в город и всё время быть на чеку. И да, ни на секунду расслабляться нельзя.

Колдун пошёл в свою комнату. Мы направились в ближайшую беседку с прогнившими лавочками. У всех были задумчивые лица.

Понадобились существу, живущему в крови Алерадуса… — весьма пугающее открытие. Я не для этого, допустим, нанимался в охрану. Посмотреть мир, повидать другие города, встретить интересных мыслящих и существ (таких как щуп Кальминоок, к примеру), получить свою порцию захватывающих приключений… Но не стать куклой каких-то таинственных потусторонних игр. Что это вообще, Гирен раздери, значит?!

Размышлять, гадать, сетовать на судьбу можно, конечно, но от этого легче почему-то не становится. О насущных проблемах забывать ни в коем случае из-за этого не стоит! Со вчерашнего дня никто из нас не видел Бирюка. Кому-то нужно преодолеть свои страхи и навестить его в конюшне. Почему не удивляюсь, что жребий выпал именно на меня? Я словно притягиваю к себе неприятности!

Не долго церемонясь, я встал с прогнившей лавочки беседки и направился прямиком в конюшни. Чем ближе я подходил к ним, тем красочней воображение рисовало чудовищные сцены: то представлялась волчья улыбающаяся пасть с окровавленными зубами; то угрожающий оскал, опять-таки, испачканной кровью пасти. Налитые ненавистью глаза. Повсюду валяются мёртвые мыслящие. Изорванный в клочья верблюд…

С этими недобрыми мыслями я вошёл в конюшню.

Свернувшийся калачиком волк поднял голову и навострил уши. Лениво махнул хвостом и тявкнул, что на его языке означало добродушное приветствие.

Мой страх куда-то делся. Вновь вернулись за последнее время утраченные дружеские чувства. Конечно, когда его рядом нет, можно всё что угодно себе навыдумывать. Но когда он вот так смотрит на меня… я почему-то знаю: не мог этот шерстяной комок совершить злодеяние! Просто не в состоянии он быть злым.

— Привет, Бирюк, рад тебя видеть.

Волк ответил, что тоже рад.

— Скажи, друг, этой ночью было спокойно?

Лай и скулёж должны были значить что-то вроде 'не совсем, но, в общем, мне понравилось'.

— Ты охотился?

Отрывистый рык значил утверждение.

— Добыча была хорошей?

Опять тот же отрывистый рык.

— Обычно, ты не каждый день охотишься…

Некоторые сочетания звуков мне было трудно разобрать, некоторые я и вовсе не знал. Вроде бы Бирюк ощутил вкус жертвы? Или первой жертвы было недостаточно? Не могу толком разобраться… Но и этого достаточно, чтобы сделать плачевный вывод.

— Мне пора идти, — еле смог выдавить я из себя.

Волк дружелюбно тявкнул вслед.

Мне не хотелось об этом думать, но многое указывало на страшную правду. Две ночи подряд Бирюк уходил на охоту. В эти же две ночи были совершены ужасные преступления… Я рассказал об это остальным. Даже Сир с Лорком перестали защищать волка. Одолеваемые неприятными чувствами, мы решили поговорить на этот счёт с Алерадусом. И пусть только попробует отнекиваться! Где он познакомился с этим зверем? Как? Почему представитель гордой расы волков путешествует с ним? Давно надо было об этом поговорить! Раз уж мы так нужны его магической крови, то пусть уж соизволит быть откровенным!

Дверь в его комнату была не заперта. Это не такая разбитая временем и трещинами в стенах дыра, что у нас. Они с хозяйкой над нами издеваются, что ли? Лучшая комната из оставшихся — так сказала она мне про нашу. А волшебник только головой утвердительно покачал и сказал, что в его апартаменты нам и заходить не стоит… Теперь я понимаю его иронию. Не скажу, что здесь изобилие роскоши и богатства. Но ведь и шкаф есть, и стол, и кровать нормальная. А размеры — в три раза нашей комнаты больше. И он в ней один живёт!

Маг стоял над столом и переливал разноцветные жидкости из одной колбочки в другую. Он настолько был погружен в работу, что не заметил, как мы вошли. Мало того, он даже не обернулся, когда Кира прокашлялась. Кич робко позвал, но ответа так же не последовало. Я хотел было прикоснуться к его плечу, но решил, что это может напугать завязшего в мыслях волшебника. Мало ли что в тех колбах? Плеснёт с перепугу на меня, и превращусь в дубовый столб или курицу беспёрую. Ох, как этого не хотелось