ее звания на своде мемориала Победы в Старопетривцах; знамена дивизии хранятся в одном из почетнейших мест страны — в Ленинградском артиллерийском музее.

Ну а я? Начал воевать генерал-майором и закончил в том же звании. «Шеф» же мой, бог фронтовой артиллерии, начав войну с подполковника, стал генералом армии. Затем в Генштабе вроде был и маршалом, и не знаю, прибавлялось ли у него вместе с чинами и званиями ума, но вот самодурство росло неуклонно. После войны я начал преподавать в артиллерийской академии, достал и там меня мой «шеф», выжил из академии, загнал на пенсию, в домашний угол, а я ведь мог еще приносить пользу армии, народу, Родине…»[206]

Возможно, были трения между старыми знакомыми С.С. Варенцовым и С.С. Волкенштейном. Попробуем проанализировать и дать оценку вышеизложенному.

Во-первых, не мог командующий войсками 1-го Украинского фронта Звезду Героя С.С. Волкенштейну вручить, как пишет В. Астафьев, в обход руководства артиллерии фронта. Как известно, в армии принято, что все представления подаются по инстанции. Волкенштейн не мог быть представлен к званию Героя без согласия на то командующего артиллерией фронта. А то, что Звезду Героя вручал командующий войсками фронта, так это его прерогатива, другой вариант — вручение данной награды председателем Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калининым, но не командующим артиллерией фронта. Возможно, В. Астафьев имел в виду, что во время награждения С.С. Волкенштейна отсутствовал С.С. Варенцов. Так он мог в это время вручать награды в подчиненных ему артиллерийских соединениях.

Поэтому утверждения В. Астафьева, что звание Героя Волкенштейн получал в обход С.С. Варенцова, — безосновательны.

Во-вторых, как мог «недисциплинированный, зато нахрапистый и ловкий офицер, которого начальник (то есть имеется в виду С.С. Волкенштейн. — Ю. Р.) не раз и не два наказывал за разгильдяйство, пьянство и наглость» получить в награду золотые часы от наркома обороны С.К. Тимошенко за прекрасно подготовленную артиллерию дивизии? Как-то не верится, что такое возможно. Кто-то лжет. Либо Волкенштейн, либо Астафьев. За 1939–1940 годы командир дивизии генерал- майор Микушев написал на С.С. Варенцова прекрасную аттестацию (см. приложение 1). Примечательно, что командир стрелкового корпуса и командарм соглашаются с прекрасной аттестацией на С.С. Варенцова. Думается, правильный вывод лежит на поверхности.

В-третьих, во время войны даже очень ловкие карьеристы не могли стремительно получать звания и чины. Потому что осуществлялся, если можно так выразиться, естественный отбор командиров, способных организовывать боевые действия и умело руководить подчиненными войсками в ходе операции (боя). Иного пути не было, все лишнее, не имеющее отношения к оценке личных качеств отбрасывалось в сторону. Старые заслуги, высокие звания, должности учитывались лишь до первого испытания в этой войне. Способен или не способен офицер справиться с возлагаемыми на него обязанностями? Только так ставился вопрос при рассмотрении кандидатуры для выдвижения на соответствующую должность.

Поэтому и утверждения «начальник артиллерии фронта, — якобы так говорил Волкенштейн, — артиллерист был слабый, зато карьерист оказался сильный… Вместе с чинами и званиями росло чванство и самодурство злопамятного человека, но ума не прибавилось», — просто не состоятельны. Ум у С.С. Варенцова был. Да еще какой! И как показала послевоенная деятельность военачальника — такой, что позволял ему конструктивно мыслить в масштабе не только рода войск, но и в масштабе вооруженных сил.

В-четвертых, командующий артиллерией фронта не «подставляет» артиллерийские дивизии прорыва, а стремится наиболее полно реализовать их возможности, то есть организовывать боевые действия так, чтобы были сведены к минимуму потери в личном составе, был наименьший расход боеприпасов, горючего и других материальных средств.

В-пятых, с трудом верится, что боевой генерал, Герой Советского Союза С.С. Волкенштейн рассказывал своему бывшему солдату, как он при смене командующих «прятался», «приспосабливался» к обстановке и т. д. 17-я артиллерийская дивизия под командованием С.С. Волкенштейна участвовала в осуществлении 30 прорывов обороны врага. Воины соединения получили 26 благодарностей Верховного главнокомандующего. Боевые знамена дивизии, ее бригад и полков украшены 39 орденами. Командир дивизии награжден 2 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденами Суворова II степени, Кутузова II степени, Александра Невского, медалями, иностранными наградами. Примечательно, что большая часть этих наград была получена Волкенштейном в период его службы под командованием С.С. Варенцова. Как мог командир дивизии после таких боевых заслуг утверждать, что он «прятался» от командования фронта либо «приспосабливался» к новому командованию. Гнусная ложь В. Астафьева, показывающая в невыгодном свете С.С. Волкенштейна.

В-шестых, если артиллерийская дивизия получает почетное наименование Киевско-Житомирская, значит, она воевала более чем достойно при освобождении Украины. Вряд ли командир дивизии после таких боев будет твердить, что он «потерял» дивизию. Он будет гордиться своей дивизией. Что он и делал в послевоенное время.

В-седьмых, много неточностей в статье В. Астафьева. Командующего артиллерией он называет начальником. К слову, войну С.С. Волкенштейн начал полковником, а не генерал-майором, как утверждает В. Астафьев. С.С. Варенцов войну начал тоже полковником, а не подполковником, как твердит В. Астафьев. Закончил войну С.С. Варенцов генерал-полковником, а не генералом армии. В Генеральном штабе он никогда не служил и т. д. А раз так много неточностей допускает В. Астафьев, то возникают большие сомнения в достоверности его высказываний и суждений.

В-восьмых, допустим, в основе отношений между С.С. Варенцовым и С.С. Волкенштейном был антагонизм. Предположим, Варенцов вынашивал мысли о мести Волкенштейну. Тогда что мешало Волкенштейну решить эту проблему простым докладом представителям Ставки либо управления начальника артиллерии Красной армии? Мол, воевать хочу, но на другом фронте. В Красной армии было создано порядка 30 артиллерийских дивизий. Место нашлось бы. Кстати, Сталин очень внимательно относился к взаимоотношениям между командным составом. Например, ему доложили, что командарм И.Д. Черняховский «на ножах» с членом Военного совета армии А.И. Запорожцем. Запорожец пытался «подмять» молодого командующего армией, но у него ничего не вышло. Сталин с пониманием к этому отнесся и дал команду отправить Запорожца в другую армию.

По всей видимости, Волкенштейна все устраивало на 1-м Украинском фронте. На взгляд автора, С.С. Волкенштейн мог бы и гордиться тем, что когда-то участвовал в становлении крупного военачальника.

Есть и такие мнения: «Мы, артиллеристы, — пишет В. Астафьеву С.Е. Попов из Москвы, — знали С.С. Варенцова как крупного артиллерийского деятеля, знали мы и Волкенштейна как мелкого интригана… Мы, старые артиллеристы, помним генерала Варенцова довоенного, фронтового и послевоенного как трезвого, отзывчивого и глубоко мыслящего человека, а Волкенштейна бывшие его однополчане не знают даже, где он похоронен»[207]. Согласитесь, довольно любопытное высказывание.

Впрочем, нельзя отрицать и того, что, может быть, никакого антагонизма и не было, а был он «надуман» стараниями В. Астафьева.

В первых числах мая в Чехии вспыхнуло восстание. С особенной силой оно разгорелось в Праге. В Чехословакии была сосредоточена под командованием генерал-фельдмаршала Шернера группа армий «Центр» (до пятидесяти полнокровных дивизий и шесть боевых групп, сформированных из бывших дивизий). Эта внушительная группировка оказывала сопротивление войскам 1, 2 и 4-го Украинских фронтов. В Западной Чехословакии союзникам противостояла 7-я немецкая армия (пять дивизий), как раз в эти дни переданная в подчинение Шернеру.

Таким образом, Пражская операция отнюдь не носила символического характера, как это иногда