Feminine Martyrdom and Revolutionar Mythmaking Ph D diss. Indiana University

137 Протоколы первого съезда партии левых социалистов-рсволюционсров С 36

138 РГАСПИ Ф 564 On I Д4 Л 280

139 Протоколы заседаний Исполнительного Комитета Советов. С 71

140 Знамя труда. 1918. 18 ноября. С 3, Keep The Debate Р 141–142, Протоколы заседаний Исполнительного Комитета Советов. С 71

141 Протоколы первого съезда партии левых социалистов-революционеров С 68. См. также Разгон. ВЦИК Советов С 203-204

142 См, напр, Keep The Debate. Р 100-108

Крах попыток расширить состав Совнаркома или хотя бы сделать его подотчетным многопартийному ВЦИКу вкупе с нежеланием политических партий (всех, кроме большевиков и левых эсеров) признавать законность Советской власти означали, что после Октября на большевиков ложилась исключительная ответственность за поддержание порядка и работу муниципальных учреждений, а также снабжение Петрограда и окрестностей продовольствием и топливом. Провозглашая переход всей государственной власти в России в руки Советов и отказываясь от многопартийных политических альянсов, Ленин и Троцкий не слишком беспокоились о практической стороне своих действий. Они были поглощены более важными задачами: защитой Советской власти и ее консолидацией, а также стимулированием революционного процесса в мировом масштабе. Без решающих социалистических революций в других странах, считали они, русская революция нежизнеспособна, а потому стремились любыми способами ускорить их. Следствием же их позиции стало то, что большевики из Петроградского комитета партии, Петросовета и петроградских районных Советов были вынуждены превратиться из революционеров в правители и заняться восстановлением либо созданием заново местных органов власти и управления. Положение усугублялось тем, что сколько-нибудь конкретных представлений о том, как управлять, у них не было, как не было и указаний сверху на этот счет; более того, от них требовалось поставлять кадры в формирующиеся учреждения центральной власти, а также заботиться о защите революции и ее дальнейшем распространении по стране. Все эти проблемы, в одночасье свалившиеся на Петроградскую организацию партии большевиков, не могли не привести к фундаментальной трансформации ее состава, структуры, методов работы и отношений с массами.

После того как в октябрьские дни вся власть в России, сверху донизу, в принципе, перешла к Советам, можно было предположить, что в Петрограде городской и районные Советы начнут немедленно перенимать обязанности у старых институтов местного самоуправления, таких как созданные на излете царской эпохи городская дума, районные думы и их многочисленные управы. Однако, по ряду причин, имеющих важное значение для понимания эволюции Советской власти в Петрограде и взаимосвязи между этой эволюцией и той ролью, которую играли в осуществлении власти большевистские партийные комитеты, этого не произошло. Возьмем, например, руководящие органы Петроградского Совета. Начиная с сентября 1917 г., исполком Петросовета и его президиум, в которых все еще значительную роль играли меньшевики и эсеры, были практически парализованы внутриполитическими разногласиями и переходом в октябре ряда влиятельных большевиков, таких как Троцкий, в ВРК и Совнарком. Эта дисфункция продолжала существовать до конца ноября, когда были избраны новые исполком и президиум — оба под председательством Зиновьева и преимущественно болыиевистско-левоэсеровским составом. Только тогда, месяц с лишним спустя после формального прихода большевиков к власти, исполнительные органы Петроградского Совета начали, наконец, играть значительную роль в управлении столицей революционной России (1). Фактическим главой Петросовета, благодаря председательству в его исполкоме и президиуме, стал Зиновьев, порвавший к тому времени с умеренными и вернувший себе доверие Ленина. На этом посту он оставался до конца 1925 г. (2)

В первые недели Советской власти Петроградский Совет собирался регулярно и в полном составе. Однако, насчитывавший более тысячи рабочих и солдатских депутатов, из которых несколько сотен являлись почти на каждое заседание, он был попросту слишком велик, чтобы служить эффективным органом обсуждения и принятия решений. Его пленарные заседания, за небольшим исключением, представляли собой скорее митинги для распространения информации и мобилизации общественного мнения в поддержку позиции большевиков по тем или иным вопросам внутренней и внешней политики, нежели серьезные рабочие встречи для решения важных проблем (3).

Что касается Петроградской городской думы, то 9 ноября ВРК предложил распустить ее по причине активной оппозиции Советской власти (4). 16 ноября декретом Совнаркома дума была распущена официально (5), а на следующий день Петроградский Совет принял предложенную Троцким резолюцию, призывавшую «порвать с гнилым буржуазным предрассудком, будто управлять государством могут только буржуазные чиновники», и предусматривавшую немедленное создание при Петросовете и районных Советах отделов, отвечающих за ту или иную область государственного управления (6).

Впрочем, вместо этого, в соответствии с декретом Совнаркома о роспуске существующей Петроградской городской думы, на 26 ноября были назначены выборы в новую городскую думу, рассчитанные на то, чтобы удержать на рабочих местах буржуазных служащих, составлявших ее аппарат. Ведь на практике, несмотря на предпочтения Троцкого, Советы не имели ни навыков работы, ни стабильного состава, ни инфраструктуры, необходимых для осуществления городского самоуправления. Когда Советское правительство распускало Петроградскую городскую думу по причине очевидной невозможности эффективного сотрудничества с нею в прежнем составе, это не означало отмену новых выборов. Напротив, Совнарком был заинтересован провести выборы в новую городскую думу как можно скорее, чтобы сохранить в целости думский аппарат, специализированные отделы и комиссии на всех уровнях. Выборы в Петроградскую городскую думу состоялись 27–28 ноября. Поскольку кадеты и умеренные социалисты бойкотировали их, новый состав думы оказался почти полностью большевистским.

Послеоктябрьские усилия большевиков по сохранению старых муниципальных учреждений были продиктованы еще и тем, что новое советское руководство не слишком жаждало заниматься решением рутинных городских проблем. Посвятив себя всецело делу революции, они поначалу воспринимали Советы не столько как органы народного самоуправления, сколько как политические институты, которые, во- первых, не до конца еще исчерпали свою задачу консолидации сил революции и, во-вторых, должны были, в лучшем случае, определять политику, но не осуществлять ее. В частных беседах это откровенно признавали местные большевики. Например, типичным можно считать ответ члена большевистского партийного комитета Охтинского района на вопрос, почему бы районным Советам просто не взять на себя функции районных дум. «Местное самоуправление, — заявил он, — организация чисто хозяйственная, а районные Советы организация политическая. Советам не следует брать на себя хозяйственные функции, это может затруднить только их работу политическую, с которой Советам нелегко справляться» (7).

Конечно, районных большевистских руководителей беспокоило, что местные думы и их управы, в силу своей природы, могут оказаться настолько враждебно настроены по отношению к революционным переменам, что у Советов не останется выбора, кроме как взять на себя ответственность за непосредственное осуществление городского управления. Но для большинства из них это было весьма неприятной крайней мерой. Некоторые партийные активисты предлагали, в случае особого упорства местных дум и управ, решать проблему с помощью административной подтасовки: изменения границ или уменьшения числа городских районов (8). Хотя это предложение не было принято, оно показывает, насколько глубоко было желание большевиков развести функции районных Советов и дум, оставив рутину городского самоуправления профессиональным думским чиновникам.

После Октября городская и все районные думы Петрограда, за исключением Выборгской, находились под влиянием кадетов и умеренных социалистов, оказавших активное сопротивление Советской власти. Тем не менее, поначалу районные Советы ограничились тем, что установили контроль за районными