Центральный Комитет решил в ближайшее время назначить заседание, специально посвященное обсуждению тактических вопросов. Предложение Сталина разослать ленинские письма в наиболее важные организации для обсуждения было отклонено, несмотря на то что Ленин адресовал свое первое письмо не только Центральному Комитету, но и Петербургскому и Московскому комитетам. Более того, большинство присутствовавших выступало за то, чтобы без лишнего шума уничтожить ленинские письма. Бухарин впоследствии утверждал, что ЦК рассмотрел вопрос об уничтожении писем и единогласно постановил их сжечь32. Как отмечено в официальном протоколе, члены ЦК проголосовали за сохранение лишь одного экземпляра каждого письма и принятие соответствующих мер, чтобы предотвратить выступление масс.
Об опасениях Центрального Комитета вспоминал позже Ломов: '…мы боялись, как бы это письмо не попало к петербургским рабочим, в райкомы, Петербургский и Московский комитеты, ибо это внесло бы сразу громадный разнобой в наши ряды… мы боялись: если просочатся слова его к рабочим, то многие станут сомневаться в правильности линии всего ЦК'33. В качестве дополнительной меры предосторожности на заседании ЦК сентября было решено возложить на представителей ЦК в Военной организации и Петербургском комитете (соответственно Свердлова и Бубнова) личную ответственность за то, чтобы в казармах и на заводах не звучали призывы к немедленному выступлению в духе требований Ленина.
Итак, на время, призывы Ленина к свержению Временного правительства бесцеремонно игнорировались. По сути, поведение делегации большевиков на Демократическом совещании изменилось после получения ленинских писем только в том отношении, что Троцкий перестал говорить о возможности сформирования совещанием правительства как о первом шаге к передаче власти Советам — теперь он категорически настаивал на непосредственной передаче Советам всей политической власти. Эта на первый взгляд малозначительная, но в действительности весьма существенная перемена привела к жаркому спору между Троцким и Мартовым на заседании фракции делегатов от Советов рабочих и солдатских депутатов 18 сентября. Мартов выступал за создание Демократическим совещанием социалистического правительства на широкой основе, включая представителей всех основных группировок, приглашенных на совещание. Возражая Мартову, Троцкий утверждал, что состав Демократического совещания таков, что давать ему всю полноту государственной власти, доверять решение вопроса о правительстве было бы опрометчивым шагом. Напротив, настаивал Троцкий, совершенно необходимо передать власть Советам, которые проявили себя как могучая творческая политическая сила34.
Большевики не прекрати своих усилий, направленных на то, чтобы повлиять на делегатов совещания, убедить их порвать с буржуазией и сделать первые шаги к созданию революционного правительства. Декларация большевиков по вопросу о власти, программа, одобренная Центральным Комитетом 13 сентября и, как отмечалось выше, основывавшаяся в значительной мере на положениях статьи Ленина 'О компромиссах', были зачитаны на заседании Демократического совещания 18 сентября. В этот вечер, отвечая на призывы большевиков, 150 делегатов от петроградских фабрично-заводских рабочих и воинских частей организовали возле Александринского театра демонстрацию в поддержку создания правительства, сформированного только из социалистов. Итак, вместо того чтобы покинуть Демократическое совещание и идти в массы с призывами к вооруженному восстанию, на чем настаивал Ленин, партия большевиков проводила работу по мобилизации рабочих и солдат для оказание давления на Демократическое совещание, чтобы заставить его пойти более радикальным курсам35
Ленин воспринял оглашение декларации на Демократическом совещании как несомненное свидетельство того, что руководство партии отвергло его указания, содержавшиеся в письмах от 12–14 сентября. Несомненно, еще больше должно было подействовать на него появление 16 сентября в газете 'Рабочий путь' написанной им в начале месяца статьи 'Русская революция и гражданская война', причем с указанием автора. Центральный Комитет, таким образом, не только принял меры, что бы ленинские призывы к вооруженному восстанию не дошли до массы рядовых членов партии, он позаботился о доведении до масс более умеренных взглядов Ленина, выражавшихся им неделей раньше, создавая тем самым впечатление, что такой была точка зрения Ленина в настоящий момент.
Именно теперь Ленин принял решение немедленно вернуться в Петроград вопреки запрету Центрального Комитета (якобы по соображениям безопасности). Без ведома ЦК 17 сентября (или в один из ближайших дней после 17 сентября) Ленин прибыл из Гельсингфорса в Выборг и уже отсюда известил Крупскую и Свердлова — но не ЦК — о своем непреклонном решении вернуться в Петроград37.
Тем временем делегаты Демократического совещание в течение четырех дней (14–18 сентября) проводили бесконечные собрания по группам и партийным фракциям и общие заседания, на которых обсуждались всевозможные вопросы, касающиеся характера будущей власти и правительства. После длительных словопрений 19 сентября состоялось голосование по вопросу о власти, однако, по сути, вопрос не был решен, и все заинтересованные стороны потерпели полное фиаско. Согласно заранее установленному президиумом порядку, делегаты должны были сначала выразить свое отношение к идее коалиции в принципе. Далее, делегатам предложили проголосовать за или против каждой из двух предложенных поправок: 1) об отстранении элементов кадетской партии и других группировок, замешанных в корниловском мятеже, от участия в коалиции и 2) о безоговорочном отказе от коалиции с кадетами вообще. Наконец, ставилась на голосование резолюция в целом с соответствующими поправками.
Поименным голосованием, продолжавшимся пять часов, Демократическое совещание одобрило принцип коалиции с буржуазией (766 голосов за, 688 против и 38 воздержавшихся). Результаты голосования подтвердили обоснованность опасений большевиков относительно состава совещания: представители Советов рабочих и солдатских депутатов и профсоюзов в подавляющем большинстве проголосовали против союза с буржуазией, но все же перевесили голоса гораздо более многочисленных делегатов от Советов крестьянских депутатов, воинских комитетов, земств и кооперативов, которые выступали за коалицию38. Затем были поставлены на голосование две предложенные поправки. Выступая перед голосованием от имени большевиков, Троцкий высказался за принятие обеих поправок. Такое же мнение было выражено представителем меньшевиков-интернационалистов Мартовым и представителем левых эсеров Камковым. Обе поправки прошли, к неудовольствию многих, хотя, очевидно, не всех делегатов, выступавших за коалицию в принципе. Резолюция в целом с принятыми поправками (то есть одобрение принципа коалиции, но отказ от союза с кадетами и другими группировками, запятнавшими себя оказанием поддержки Корнилову) практически никого не удовлетворяла. Большевики, конечно, голосовали против резолюции, к ним присоединились многочисленные сторонники коалиции, которые просто не могли себе представить жизнеспособное коалиционное правительство без кадетов. За резолюцию с поправками было подано лишь 183 голоса, 813 делегатов голосовали против, и 80 воздержались от голосования38.
В ходе четырехдневных ожесточенных дебатов выявились острые разногласия между 'демократическими группами', но абсолютно ничего не было решено относительно состава будущего правительства. Отношение социалистов к власти и правительству оказалось, пожалуй, еще более противоречивым и запутанным, чем до голосования 19 сентября. Президиуму Демократического совещания было совершенно ясно, что такое положение продолжаться не может, поэтому по его настоянию еще до закрытия заседания 1 сентября делегаты приняли решение продолжать Демократическое совещание до тех пор, пока не удастся так или иначе прийти к взаимоприемлемому соглашению о программе будущего правительства и условиях его формирования и функционирования.
На следующий день состоялись назначенные президиумом дебаты с целью найти выход из тупика. Ожесточенные споры, в которых участвовали члены президиума и представители разных партий и группировок из числа делегатов совещания, начались утром и закончились только вечером. Ссылаясь на выявившиеся огромные разногласия в рядах демократов по вопросу о власти и правительстве, Церетели утверждал, что правительство, состоящее только из представителей демократических партий, не может быть жизнеспособным. Ему вторили Гоц и Авксентьев, которые вновь твердили о необходимости сохранить в той или иной форме политический союз с буржуазией. Основным оратором от большевиков выступил Каменев, который не особенно убедительно ссылался на то, что не далее как вчера идея создания коалиционного правительства была решительно отвергнута, и настаивал на необходимости создания однородного демократического правительства. Чтобы успокоить умеренных социалистов насчет того, каким будет отношение большевиков к такому правительству, Каменев категорично утверждал, что свергать такое правительство большевики не будут, напротив, они будут его поддерживать, пока оно идет