удалось вернуть команду к жизни после ответного гола ван Нистелроя на исходе основного времени? Это же был огромный удар – такой же, какой Турция нанесла Хорватии на 120-й минуте, выиграв затем и серию пенальти!
– Да, это был удар. Причем для всех – игроков, тренеров… Вся опасность, которая возникала у голландцев, создавалась только посредством штрафных и отчасти угловых ударов. Один из них и привел к голу.
В паузе, которая была перед началом овертайма, я и мои коллеги говорили с командой. Что делать? Можно отойти назад и играть осторожно, чтобы сохранить ничью и дотянуть до серии пенальти – к которой мы на случай необходимости тоже готовились.
Однако мы сказали: «Парни, мы контролировали игру, если не считать этого ответного гола. Нужно продолжать в том же духе! Вы видите, что голландцы устают все больше. Так что если вы сможете прийти в себя и в течение первых 10 минут овертайма вернуть себе преимущество, то последние 20 минут будут целиком наши». А потом добавил: «Сейчас, парни, выяснится, кто из вас настоящие мужики». И их реакция была великолепна.
– После окончания основного времени Широков – вроде бы прямой его конкурент по позиции – обнял Игнашевича и явно успокаивал его после гола ван Нистелроя.
– Это еще одно свидетельство нашего командного духа! Конечно, мы профессионалы, но в то же время и живые люди. Когда мы живем в одном коллективе 24 часа в день, это нормально, когда возникают какие-то трения. Кто- то играет, кто-то нет – а хотят-то все. Поэтому мы очень много говорим о тех, кто занимает с 12-й по 23-ю позиции. От них требуется проявить особый профессионализм. И они делают это, поддерживая моральный дух команды. Ни одного конфликта между игроками пока не было!
Я очень внимательно наблюдаю за тем, чтобы никто не проявил, что называется нелояльность к коллективу. Что это такое? Плохие жесты по отношению к партнерам – если, допустим, кто-то отдал неточный пас, и другой игрок на скамейке зло махнул в его адрес рукой. Впрочем, за нашу команду я в этом отношении уже не боюсь. Они все доказали.
– Можете рассказать о вашем плане нейтрализации грозной голландской атаки?
– Мы тщательно анализировали сильные и слабые стороны сборной Голландии. Сильная – обилие игроков-созидателей. Тот же ван Бронкхорст – созидатель, который большую часть карьеры, в той же «Барселоне», провел на позиции левого полузащитника. Теперь он превратился, подобно Жиркову, в атакующего левого защитника. И если вам удастся заблокировать доставку им мяча Снайдеру, ван Нистелрою, ван дер Варту, если вы загружаете его оборонительной работой – значит, вы уже выиграли часть битвы.
Поэтому мы уделили особое внимание давлению на этом фланге. Ведь на противоположном у голландцев расположились игроки менее созидательные. Булахруз – очень хороший защитник, но не слишком аккуратный в работе с мячом и передачах. Нужно было заставить голландцев начинать атаки через Булахруза, а не через ван Бронкхорста.
– Огромное преимущество россиян в овертайме – результат той дьявольской физподготовки, которую вы с Раймондом Верхейеном проводили перед турниром?
– На самом деле это преимущество – что-то невероятное. У нас же было всего два дня на восстановление после решающего матча в группе со Швецией! После того матча, помню, мы, приехав в Леоганг, ужинали в 2.30—3 часа утра (по свидетельству Раймонда Верхейена, это было сделано, чтобы игроки получили необходимую порцию углеводов. – Примеч. И. Р.). А уже через два дня нужно было играть. Обычно после столь сложного поединка, как со шведами, команда нуждается как минимум в трехдневном восстановлении. У нас было на сутки меньше. Тем большего восхищения заслуживают игроки, которые смогли сыграть в таком темпе после 90 минут. Меня, не скрою, это потрясло.
Вы видели в эти минуты голландцев? Их игроки стали беспомощно смотреть на скамейку. «Коуч, помоги нам, мы не знаем, что делать, потому что они бегут и здесь, и здесь, и здесь!» Атакующие игроки сборной Голландии любят, чтобы защитники соперников исключительно оборонялись – потому что в этом случае те дают им делать свое дело. Но когда вы включаете в дело дополнительные, не ожидаемые ими орудия, они теряются. Тому же Снайдеру порой приходилось играть на месте правого защитника, ему приходилось дважды бороться у своей штрафной с Жирковым! И ему это не нравилось. На экране можно было увидеть его реакцию. Он смотрел на скамейку, не понимая, почему должен всем этим заниматься.
– Испанцы провели против Италии 120 минут по жаре. Это пойдет нам на пользу?
– У них есть время для восстановления. И они привыкли проводить трудные матчи. Так что рассчитывать на этот фактор не приходится.
– Скажите честно, после Андорры у вас были мысли не брать на Euro Аршавина?
– Нет. Я сразу сказал своим помощникам, что Аршавин поедет на Euro. Потому что к матчу со Швецией мы должны были остаться в гонке за выход из группы. Кроме того, в отборочном турнире он был героем сразу нескольких ключевых эпизодов. Например, после сольного прохода забил важнейший гол в Македонии. Тем самым он доказал, что может внести в игру изюминку и решить исход эпизода – а возможно, и матча. Поэтому я не испытывал ни секунды сомнений, брать ли Аршавина на Euro.
– В какой-то момент матча с Голландией показалось, что Аршавин очень устал. Но вы не стали его менять – и в овертайме получили от него результативный пас и гол. Интуиция подсказала?
– У меня даже мысли не было его менять. После некоторых эпизодов взрывной работы пульс у него повышается до 180–190 ударов, и тогда ему требуется некоторое время для восстановления. Поэтому я не считаю, что ему нужно пробегать слишком много метров, работая в обороне. Он способен к быстрому восстановлению даже на поздних стадиях матча, и это бесценно для команды.
– Как прокомментируете решения Любоша Михела в двух эпизодах – во-первых, неназначенном пенальти на Жиркове в овертайме и, во-вторых, показанной и отмененной красной карточке Колодину в конце основного времени?
– Хайтинга зацепил Жиркова за левую ногу, и это было видно сразу. Просмотр по DVD это подтвердил, но судья-то должен принимать решения сразу. К сожалению, он момента нарушения не увидел.
– Но никакой сверхэмоциональной реакции на этот эпизод вы не явили.
– А что я могу сделать, если эпизод уже закончился? Во втором случае я моментально увидел, как лайнсмен на дальней бровке поднял флаг, показывая, что мяч вышел за пределы поля. Значит, удаления быть не должно! Я тут же подбежал к другому лайнсмену, указал ему на коллегу и сказал: «У вас же есть бип-система, укажите арбитру, что поднят флажок!» Второй лайнсмен меня послушал, и это было смелым и оперативным решением.
– Торбинский забил победный гол, но не сможет сыграть в полуфинале из-за дисквалификации.
– Торбинский – это маленький гоночный автомобильчик, который может появляться то здесь, то там, где соперник его меньше всего ждет. Но ему необходимо задуматься, почему он вынужден будет пропустить полуфинал. С голландцами он получил одну желтую карточку, был близок к другой. Он совершает ненужные фолы, что в матчах с соперниками уровня Голландии особенно чревато. Надеюсь, с опытом он научится избегать этих нарушений. А пока для нас большой вопрос, что делать, когда обе команды «подсели» и нужен какой-то прилив энергии.
– Происходило ли что-нибудь необычное в раздевалке после матча с Голландией?
– Я праздновал с командой всего минут пять, а потом меня отдали на растерзание телевидению. Несколько российских компаний, немецкая, итальянская, испанская… Но в раздевалке была буря эмоций – их я успел застать. Назвал бы это прекрасным хаосом.
– Что вы говорили команде в начале тренировки в понедельник – первой после блестящей победы?
– Сказал, что они многое доказали самим себе и получили большое удовольствие. «Теперь вы знаете, что такое быть национальной командой, – сказал я им. – Вы знаете, какое уважение можно получить в своей стране и во всем мире, выиграв важнейший матч за сборную. Теперь вы поняли, что играть за сборную – это привилегия, которая дается далеко не каждому. Вы вправе гордиться собой, и мы гордимся вами».
– Вы уверены, что игроки не отметили эту победу по-русски?
– Тренерский штаб отметил, выпив по бокалу вина. А еще у нас недавно день рождения отмечали братья Березуцкие, а после них – Адамов. Я им сказал: «Раз день рождения – значит, покупайте бутылку шампанского!» Они купили, за день до матча откупорили ее за обедом, разлили по бокалам, но сами пить не пожелали: «Завтра игра!» Это мне понравилось. Мы, тренеры, выпили по полбокала за здоровье наших игроков и этим ограничились. Но не игроки!
– Как вам кажется, 1:4 от испанцев в стартовом матче является для наших игроков дополнительным стимулом?
