лечить, любить так любить, гулять так гулять, стрелять так стрелять» – как поет большой футбольный болельщик Александр Розенбаум.

Чего только ни доводилось слышать и читать о сборной за последнее время. Доходило даже до сравнений с политбюро ЦК КПСС, состав которого не менялся десятилетиями. Интересно было, поумолкнут ли сейчас непримиримые или, «передернув» ситуацию в выгодном им ключе, зацепятся за результат и не захотят корректировать свой изначально негативный настрой?

А дело-то все, на мой взгляд, было в нескольких вещах. И главная из них – то, что Адвокат относится к той категории не тренеров даже, а людей, которым на новом месте работы требуется время для «разгона». Он не из тех, в кого влюбляются сразу (как в того же Хиддинка) и кто сам в силу своей гибкости везде тут же чувствует себя как дома. Но к осени-2011 – и это видно – ощутил внутренний комфорт. Сбросил путы и начал работать так, как умеет. А человек он умный и тренер сильный. Медленно, преодолевая силу инерции, это начали оценивать не только в Санкт-Петербурге.

Команда, способная играть так, как с Ирландией, из такой группы обязана выходить. Могли мы с подобной степенью уверенности говорить об этом неделей ранее? Вряд ли. Так что из сентября наша сборная и все, кто за нее переживает, выходили куда более обнадеженными, чем в него входили.

Не было, наверное, ни одного человека, который перед отъездом на решающий матч не сравнивал Жилину с Марибором. Даже названия стран – Словакия и Словения – были очень похожими. И ситуация, когда ничья устраивает, а поражение в один мяч смерти подобно, – тоже…

После заключительной тренировки перед вылетом в Словакию Адвокат ненадолго остановился перед репортерами. И сразу же четко обозначил философию, с которой сборная России отправляется в Жилину:

–  Мы едем выигрывать. Потому что если отправимся туда играть вничью, то не добьемся и ее. Хотим именно победить еще и потому, что в первом, домашнем матче мы Словакии проиграли. Нужно брать реванш.

По самой тренировке какие-то вещи в глаза тоже бросились. Закомплексованности, сковывающей ответственности у футболистов, похоже, не было. Во всяком случае, после удачных действий в «квадратах» они не раз разражались аплодисментами и смехом. А еще сам Адвокат когда-то рассказывал мне, что поразился, возглавив «Зенит»: все тренировки проходили в гробовой тишине. И принялся с этим активно бороться.

Сам главный тренер находился в явно неплохом расположении духа, а кроме того, беспрестанно был в движении. Он ухитрился даже броситься почти в подкат, чтобы успеть к летевшему рядом мячу раньше своего помощника Берта ван Лингена! Представляете себе Адвоката в подкате? Видимо, таким образом голландец подал команде пример самоотдачи.

По всему, что говорили игроки, видно: Словению они не забыли. Иначе не признавал бы не только вратарь, но и капитан Аршавин абсолютно уместным сравнение нынешней ситуации с Марибором. Иначе не произносил бы Погребняк (а затем и Алексей Березуцкий) хлещущей наотмашь фразы, что в случае неудачи эту сборную надо разогнать.

Разгонять, конечно, не надо. Мы умеем это делать гораздо лучше, чем строить. Блестящую «команду лейтенантов», ЦДКА, после Олимпиады-52 в Хельсинки разогнали, званий заслуженного мастера спорта игроков лишили, за сборную им играть запретили – и столь же победная армейская команда (чтобы выигрывала не единично, а стабильно) была создана только в 2000-е. Или вот Валерия Лобановского уволили в 1983-м с формулировкой «пожизненно запретить работать со сборными СССР». А спустя три года вернули, чтобы выиграть с ним «серебро» Euro- 88.

Разгон как факт – это плохо. А как образ – хорошо. Эти слова Погребняка – Березуцкого наряду с мариборской болельщицкой болью (тут корень слова полностью соответствовал сути) не оставляли нашей команде путей к отступлению. И каких-либо оправданий в случае неудачи – тоже.

–  Каким образом вы выжигали в игроках психологический страх перед повторением Словении?  – спрошу я Дика пару дней спустя.

–  За все эти дни я ни разу не произнес слово «Словения».

–  Намеренно?

–  Да. Я говорил им: «Мы должны выйти на этот матч с целью выиграть. Да, надо помнить о том, что ничья нас устраивает. Но играть – только на победу, и это – самое важное!» А в своем последнем предматчевом слове сказал: «У вас есть все качества для того, чтобы выйти на Euro-2012. И вы там будете».

Сыграл тренер и на неудачном результате первого матча против словаков.

То, что прилично играли, а пропустили в результате нелепой ошибки, – значения сейчас уже не имело. Уступили – и точка. Хорошо, что эту тему всячески педалировал Адвокат, используя (в том числе и публично) в качестве одной из мотивационных «болевых точек». Это было по-спортивному. Это было правильно.

Правильной стала и сама игра сборной, начиная с августовской товарищеской встречи против Сербии. Хоть и не обыграли Ирландию, но в том матче, за исключением голов, было все, за что мы ценили команду Хиддинка в ее лучших проявлениях. И не случайно Аршавин, весной заявлявший, что нынешняя сборная прошла свой пик, теперь на вопросы об этом же отвечал уклончивым «посмотрим». Игра с Ирландией показала, что есть еще порох в пороховницах. В том числе и у самого капитана.

С другой стороны, я не был уверен, что словацкие 0:4 от армян – это для нас хорошо. Оптимисты говорили о деморализованности нашего соперника. Мне же казалось, что такой унизительный счет, напротив, способен взбесить команду Владимира Вайсса. Можно представить, чего футболисты наслушались в свой адрес после той игры, и теперь они прекрасно понимали, какие эпитеты ждут их на родине в случае проигрыша России.

В общем, перед этим матчем у меня было гораздо больше вопросов, чем ответов. И летел я на него хоть и с умеренным оптимизмом, но без чувства твердой уверенности в триумфальном возвращении. Что, скорее всего, к лучшему. Потому что перед Израилем и Словенией эта уверенность была…

И очень хотелось верить, что российский футбольный бог не любит ТАКУЮ троицу. А игроки не желают в третий раз за четыре года почувствовать себя опозоренными. Как в 2007-м, когда Константин Зырянов произнес в телекамеры свое знаменитое: «Обос…лись». Как в 2009-м, когда далеко не только в спортивных изданиях и телепрограммах футболистам устроили форменное аутодафе.

Несмотря на Марибор, это поколение оставалось для нас бронзовым. Но каким оно могло стать, не попав второй раз подряд на чемпионаты мира и Европы? Об этом хотелось никогда не узнать. И при слове «Жилина» не вздрагивать, как от слова «Марибор». Жилина и Кардифф-2003 – эта «линия жизни» звучала куда слаще.

Тем более в день юбилея, ведь в Словакии сборной России предстояло провести двухсотый матч в своей истории. От него во многом зависело, в каком направлении эта история двинется дальше. А также то, что будут думать о сборной и ее тренере те болельщики из Тулы и Екатеринбурга, которые летели на матч в одном самолете со мной и говорили: «Скажите им, как мы в них верим». И многие миллионы других людей по всей огромной стране.

А еще им надо было постараться ради таких, как пианист Денис Мацуев. Он позвонил мне часов за семь до матча и с грустью рассказал, что за 45 минут до начала игры вылетает на гастроли на Дальний Восток. И, выходит, не просто не сможет наблюдать за ее перипетиями, а даже результат узнает спустя много часов после финального свистка!

Мацуев все-таки нашел выход из положения. Он попросил летчиков, чтобы по ходу полета они связывались с землей, узнавали о ходе матча и сообщали ему. Конечно, лишь единицам, самым известным, в таких случаях идут навстречу. Но разве не впечатляет?..

Рассказ Ильи Казакова в нашей беседе для этой книги лично меня здорово взял за душу. Надеюсь, возьмет и вас:

–  В Жилине мы жили в отеле-небоскребе, и ела команда на верхнем этаже, в красивом ресторане с панорамными стеклами. А Дик всегда приходит на обед раньше всех. В день матча он неизменно одет в пиджак и сорочку, а не в спортивную форму, в отличие от остального штаба.

В тот раз мы с доктором тоже решили прийти пораньше, минут за двадцать до всех. Потому что уже зашкаливало предыгровое волнение, сидеть в номере было невозможно. Доктор всегда раньше приходит посмотреть, все ли в порядке. А мы с ним дружим, поэтому он и предложил мне за компанию: «Пошли?» – «Пошли».

Дик увидел нас, здороваться не стал – поскольку уже виделись, просто кивнул на ходу. А потом подошел к стеклу и встал, прямо как полководец перед битвой. Встал и через туман долго смотрел в сторону стадиона, который как раз оттуда был виден. Он как будто смотрел в будущее. И думал: срастется, не срастется? По крайней мере со стороны это казалось именно так.

И было видно, что смотрит человек, для которого в этот момент очень многое решается. «Судьба» – слишком громко сказать, но ближайшее будущее – точно. Вот вроде бы сколько уже он в своей карьере тренерской прошел, а невозможно было не увидеть, как это для Адвоката важно. Это был удивительно живописный момент. И если снимать кино, то этот кадр стал бы одним из ключевых. Украшением фильма.

К словам пресс-атташе добавим: