вспомнить, растревожить на своих руках ощущения ее кожи. Не получалось. Пальцы и пальцы.

«Я ей не нужен», — вдруг понял Саша и прислушался к себе. Внутри было тихо. И горько, да. Но горькость эта была мягкой, словно крошки лекарства, оставшиеся на дне стакана.

И еще под ложечкой жгло слабо и нудно.

«Яна… Ты — мое сердечное сплетение», — произнес Саша то, что было малопонятно ему самому.

«Зачем ты так?» — спросил ее.

«Ты едешь к Негативу», — одернул себя. Дрогнул плечами.

«Знаю. Еду».

«Негатива могут посадить».

«Знаю. Могут».

Саша знал, что Негатив согласится. Негатив давно жаждал влезть куда-нибудь, учудить нечто злое.

Кто-кто, а Негатив был начисто лишен той юношеской, не всегда разумной романтики, и хорошо представлял, что такое… ну, назовем это — несвобода. Еще назовем — лишения.

Саша тоже не боялся тюрьмы: он знал это почти наверняка.

Везде были люди, всюду жили люди, и Саша всегда находил с ними общий язык, хотя порой не понимал их. Впрочем, «не понимал» — не совсем верно. Ему казались странными, или глупыми, или неуместными, а чаще всего — пошлыми мотивации многих человеческих поступков. Но Саша привык не проявлять своих удивлений и раздражений, не требовать от людей многого.

Он был в меру спокоен и в меру агрессивен, лишен сентиментальности и не избалован.

«Я выживу в тюрьме», — спокойно сказал себе Саша.

Поднимаясь в квартиру к Негативу, он решил, что поговорит с Матвеем, замещавшим сейчас в партии Костенко, и предложит ему, чтобы ехал все-таки он, Саша. Матвей наверняка знает, что затевается. Пусть Матвей решит.

Саша позвонил в дверь. Несмотря на то что дом был ветхий, старый и предаварийный, а проживали в нем в основном люди пьющие и не следящие вообще ни за чем, у Негатива стояла крепкая дверь, и звонок работал. В самой квартире, конечно же, была нищета, Саша это знал, но чистая нищета.

— Кто? — спросил юный голос.

«Позитив», — определил Сашка по голосу младшего брата Негатива. Задорный жулик, он получил свое прозвище в противовес старшему брату. «Союзники» называли его Позик.

— Я, Тишин.

Дверь открылась, и Саша увидел хитрую улыбающуюся мордочку.

— Аллах акбар, — поприветствовал Сашку Позик.

— Привет, Позик. Негатив дома? Можно к вам?

Саша скинул ботинки, заглянул в ближайшую комнату, никого не увидел.

— А мать? — спросил Саша почему-то шепотом.

— В ночную… — ответил Позик. — Он во второй комнате, иди.

Негатив поливал цветы.

Саша знал о любви мрачного Негатива к цветам, но все равно каждый раз этому удивлялся. Цветов у него было много, они стояли в горшках в обеих комнатах и на балконе тоже. Все цветы пышно взрастали. Те, что должны были зацвести, цвели в нужное время, а если происходила задержка, так лишь оттого, что Позик периодически, желая насолить брату, поливал какой-нибудь цветок шампунем, смешанным, например, с мочой, уксусом и самогоном.

Истинные имена цветов, в том числе на латыни, Негатив не помнил, верней, и не знал никогда, посему пользовался теми кличками, что дал цветам его младший, гораздый на выдумки братик.

Негатив, да, разливал воду по цветочным горшкам и затем аккуратно, двумя пальцами пожимал цветам их пухлые или тонкие, зеленые, шершавые лапы, что-то шепча.

— Привет, Негатив! Все травку выращиваешь? — попытался Саша шуткой скрасить интимность случайно увиденного.

Негатив обернулся, привычно суровый. Ничего не сказал и стал поливать дальше, но уже молча.

Саша уселся на диван. Вид Негатива его всегда радовал. Негатив был надежный, как булыжник. Хотя сейчас Сашу ничто не радовало. Он вглядывался в тяжелый затылок Негатива, почти уже жалея его.

— Разговор есть, — сказал Саша.

— Всерьез?

— Да.

— И чего ты уселся? Ты здесь собрался разговаривать?

Они быстро собрались и вышли на улицу. Позик хотел увязаться с ними, но Негатив отшил его — тихим голосом, парой внятных, цензурных слов.

— Вы куда все делись? — спросил Негатив, имея в виду, как Саша понял, Рогова и Веню.

— Они уехали в одну сторону, а я в другую. Я был в Москве. Там ищут человека для дела. За это дело могут посадить. Посадят почти наверняка. Причем, судя по всему, дело нужно провернуть не здесь. Не в России, — сразу сказал Саша, чтобы не тянуть, с трудом заставив себя хотя бы говорить неспешно.

— Ну наконец-то, — сказал Негатив просто.

Он держал в руках веточку и перочинный ножик. Ножиком он обстругивал веточку, короткими и точными движениями. Саша заметил, что ветка была сохлой, обломанной давно, поднятой с земли. Негатив не стал бы ломать ветку живого дерева.

— Что «наконец-то»? — спросил Саша.

— Наконец-то они решили заняться делом. Когда мы едем?

— Когда ты сможешь?

— Я смогу через три минуты.

Саша задумался. Он собирался зайти домой. Быть может, повидаться с матерью. Он не собирался так скоро. Завтра, он хотел завтра утром.

«А зачем зайти домой? Матери нервы потравить?»

Саша взглянул на часы.

«Если пойдем пешком на вокзал, запросто подоспеем к двухчасовому», — подумал Саша и повторил свою мысль вслух. Негатив кивнул.

Минуты через три с копейками Негатив вышел с Позиком. По-зик был непривычно серьезен.

— Матери скажешь, что я уехал в Москву на заработки, — сказал Негатив.

— А на самом деле? — Позик косился недоверчиво.

— На самом деле я поеду на заработки в Питер… Ты все понял? Учишься — это раз. Не куришь — это два. Поливаешь растения — это три. Если загубишь мои растения — уши отрежу, как приеду.

— Ладно, я все понял. И без ушей люди живут.

— Вот-вот, будешь как люди.

Они разговаривали очень серьезно, не улыбаясь даже глазами, и Саше тоже не хотелось улыбаться.

— Давай, Позик, дальше не ходи. Домой иди! — Негатив пожал братику руку, хлопнул его по плечу и, резко развернувшись, потопал легкой, крепкой походкой.

Саша тоже дал Позику руку, и тот принял рукопожатие, не посмотрев на Сашу, но глядя в спину старшего брата. Саша развернулся и бегом нагнал Негатива.

«Сейчас я снова сяду на поезд. Сколько я накатал уже…»

— Наверное, за неделю я накатал столько, что проехал всю Европу туда и обратно… — сказал Саша Негативу. Просто для того, чтобы говорить хоть что-то.

Негатив не ответил.

— В Москву, как в булочную, — сказал Саша будто себе. — Не помню, какой раз за неделю. Все деньги уже проездил.

— Я у Позика копилку изъял, — ответил Негатив, — он копил себе на куртку и берцы.

— Придумаем что-нибудь, Нега. Найдем Позику денег.

Саша хотел тронуть Негатива за плечо, но передумал. Сделал малое движение рукой и оборвал жест.