— Вы, Роберт, умный человек, превосходный юрист, и я вас глубоко уважаю. Но в женской психологии, простите меня, вы ориентируетесь слабовато.

— Не стану спорить. В этом вопросе вы компетентней меня.

— Благодарю. И в таком случае смею вас заверить: в нашем неженском деле смекалистая интересная женщина иногда может добиться большого успеха там, где мужчина вынужден отступить. Спросите Виктора, он вам скажет то же самое.

— Это что камень в мой огород? — взвился Соколовский. — Деликатный жест метлой?!

Робежниек продолжал:

— Взять хотя бы Зиткауриса. Меня бы он просто выставил за дверь. А Майга Страуткалн многое выудила из старика. Он рассказал ей об отношениях между Алидой Лоренц и Гаучем, о том, что штурмбаннфюрер обещал увезти ее в Германию, о Лапине и о драгоценностях, которые Гауч дарил Алиде Лоренц. Старик даже описал, как выглядит ее любимый камень — голубой сапфир, который Гауч преподнес ей на именины. Мне это все очень пригодилось.

— Я сторонник корректной игры, — ответил адвокат. — Хотел честно поделиться ценной информацией.

Последнее задело Дзениса за живое.

— Неужели вы думаете, что мы сами не проверили бы завещание?

Соколовский тоже поспешил отплатить адвокату за давешнюю шпильку.

— Да кому ты веришь, Роберт! Он просто хотел нас оставить в дураках. Хотел первым раскрыть преступление. А потом хвастать на каждом углу: я раскрыл, я все нашел, куда до меня этим остолопам.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Дзенис. — Лучше послушай.

— Я рассудил так, — продолжал Робежниек. — В первую очередь надо искать драгоценности. У кого находятся драгоценные камни и золото, тот, вероятно, и причастен к убийству Алиды Лоренц. Зиткаурис после всестороннего анализа отпал. Если бы драгоценности были у него, он о них даже не заикнулся бы. Оставался Лапинь. И опять помогла Майга Страуткалн. Ей удалось подослать своего мужа к Лапиню с целью купить голубой сапфир. Но о нем Лапинь не имел ми малейшего представления. И снова тупик. Начал разрабатывать новый план. А тут звонит Майга…

— И сообщает, что в Паланге видела Алиду Лоренц живой и невредимой, — поспешил подсказать Соколовский, который уже забыл про свою обиду.

— Совершенно верно. И я решил: раз Лоренц так поспешно удрала, то очевидно, драгоценности не похищены. Не сбежит же она с пустыми руками? Скорей наоборот: она уехала, чтобы спасти свою коллекцию, а с ней и жизнь. Возможно, что убийца ей известен или, во всяком случае, она догадывается, кто мог им быть. Возможно, что в тот раз преступник охотился за Лоренц и лишь по чистой случайности убил другую женщину в ее комнате. Я сел в машину и помчался сюда.

— Вам не следовало ехать одному да еще без нашего ведома, — заметил Дзенис. — Сами видите, что получилось:

— Так я же велел Страуткалн немедленно сообщить вам. Я был уверен, что вы едете за мной по пятам. Чуточку опередить вас мне, конечно, хотелось. Профессиональный азарт. Каюсь.

— А мы опасались за вашу жизнь. Когда Страуткалн сказала, что звонила вам, я понял, что вы уже в пути. Потому мы и поехали вдогонку.

— Но какими магнитами вам удалось вытянуть шкатулку из тайника? — бурлило любопытство в капитане Соколовском.

— Опять-таки пришлось использовать знание женской психологии и разыграть небольшой фарс. Я оживил барона фон Гауча, который якобы приглашает свою бывшую подружку в Западную Германию. Предложил ей нелегальный переход границы со шкатулкой за пазухой. Одним словом, дал разыграться ее фантазии. И старуха попалась на удочку. Но в самый ответственный момент…

— Заартачилась?

— Хуже. На сцену ворвался не предусмотренный в моем спектакле персонаж. Подъехал на машине молодой мужчина и тут же бросился в дом. Ростом он был с меня, чуть пошире в плечах. У меня не было ни малейшего желания с ним встречаться. Я спрятался в спальне за дверью. Но он не стал растрачивать энергию на болтовню, а сразу взял старуху за глотку:

«Гони сюда золото! Второй раз ты от меня не улизнешь. Выкладывай все на стол, или твоя песенка спета!»

— Лоренц, конечно, заупрямилась, — . предположил Соколовский. — Ей не хотелось терять шанс на встречу с возлюбленным и чудесами Западной Германии.

— Пыталась вырваться, но у того хватка железная. Вижу, ситуация становится серьезной. Не мог же я допустить, чтобы у меня на глазах задушили женщину.

Всегда присущая Робежниеку ирония пропала. Он рассказывал просто и искренне. Дзенис понял, что за обычной театральностью адвоката скрывается мужественное и отзывчивое сердце. Он почувствовал искреннюю симпатию к этому человеку.

— Я выскочил из спальни и бросился на бандита, почти придавил его к полу, но не заметил, что в левой руке у него нож. И он успел малость пырнуть меня в плечо. Я, конечно, ослабил хватку, он воспользовался моментом, вырвался и бежать. В окно я успел только увидеть, как он вскочил в машину.

— Какая была машина? — быстро спросил Соколовский.

— Светлый «Запорожец». Не то салатного цвета, не то голубой. У меня от боли в глазах рябило. Номер машины тоже не рассмотрел.

— Что же ты сразу не сказал? — Соколовский сам не заметил, как перешел на «ты». — Может, успели бы…

— Вы опоздали почти на час. И неизвестно, в какую сторону он уехал.

— Узнать его сможешь?

— Конечно.

Дзенис пристально смотрел на адвоката, что-то прикидывая при этом, и наконец решился.

— Должен вам сообщить весьма печальную новость. Майга Страуткалн попала в больницу.

Адвокат насторожился.

— Не волнуйтесь: жизнь ее вне опасности, — продолжал Дзенис. — Перелом ноги. Ее сбила машина.

— Когда это случилось?

— Сразу после вашего телефонного разговора. Она шла ко мне в прокуратуру. Надо полагать, наезд был умышленный. Чтобы лишить ее возможности сообщить о том, что Лоренц жива.

— Выходит, я сам же толкнул ее под колеса!

— Ну, ну, еще чего скажете! Вы же не могли предвидеть.

— Надо полагать, Майгу пытался задавить этот же самый тип…

— …что пырнул вас ножом, — перехватил его догадку Дзенис.

— Страуткалн сбита красным «Москвичом», — напомнил им Соколовский. — А этот был на светлом «Запорожце».

— Не имеет значения, — возразил Дзенис. — Преступник пересел на другую машину. Он понимал, что красный «Москвич» будут искать, и далеко не уедешь.

— Кто же это мог быть? — простодушно спросил Робежниек.

— Пока даже не представляю себе, — признался Дзенис. — Но, надеюсь, завтра к вечеру смогу назвать его имя.

Всегда очень самоуверенный Робежниек был растерян и поистине несчастен.

— И какой черт меня дернул послать Майгу! Надо было позвонить самому.

— Что верно, то верно, — согласился Дзенис и о чем-то задумался. Потом неуверенно спросил: — Признайтесь, ведь не только дело Лоренц заставляло вас искать встречи с этой женщиной?

Робежниек положил здоровую руку на плечо Дзенису.

— Роберт, не думайте обо мне слишком плохо… Как-то весной в консультацию во время моего дежурства пришла совсем молоденькая девушка, скорей даже девчонка. Она просила совета, помощи. Ее соблазнил один далеко не молодой негодяй. Она ждет ребенка, а он оказался женатым. Девушка назвала