выплатить ему компенсации за свои неведомо куда затисканные или утерянные ещё в роддоме честь и достоинство, которые в соответствии с расценками Гарюнского рынка оценил в сумму от 50 до 100 тысяч литов. За такие деньги и Аль Капоне объявили бы святым.

Некоторые члены 'Саюдиса', которые поумнее и поопытнее, пытались как-то умерить такой его пламенный суперпатриотизм, но напрасно, ведь это же необходимое условие для закрепления присосавшихся к власти. Жернова 'поющей революции' не могли вращаться вхолостую, тем более что оборотистым ландсбургистам они приносили немалые дивиденды. Пытались апеллировать к совести главного мельника, захватившего почти все посты, но напрасно. Он уже уверовал в собственную исключительность и данную ему Богом миссию спасителя Литвы.

Поначалу я в это не верил, думал, что это трюк клерикалов, но однажды серьёзно с ним поругался. В сердцах я обозвал его разрушителем “Саюдиса”, сказал, что он преступник, что у него в голове желе, перемешанное с дерьмом, а сам он только и пользуется случаем, чтобы из денег “Саюдиса” назначить себе самый большой оклад и приобрести музыкальные синтезаторы, электронную и другую, нужную только ему аппаратуру. Высказав всё это, я хлопнул дверью и вышел. На улице несколько поостыл, начал жалеть, понимая, что так я ничего не добьюсь, поэтому вернулся, чтобы извиниться. Вэ.Вэ. фон Ландсбургас всё ещё сидел за столом и, пережёвывая краешек салфетки, что-то бурчал. Он так скрывал своё бешенство и вокруг ничего не видел и не слышал. У меня по спине пробежал холодок. Развернувшись, я опять вышел на улицу, а голову сверлила высказанная дедом мысль: злой человек не бурчит, а молится самому себе.

После такого зрелища моё сожаление превратилось в какой-то страх, предчувствие большой беды. Добравшись до власти, человек с такой неуравновешенной психикой может принести много бед всему народу, уверял я друзей. Его нужно каким-то образом изолировать от разгорячённого общества. Но сделать это нам не удалось, т.к. его в соответствии с 'Чёрным сценарием' уже на всех фронтах поддерживали стратеги и специалисты по Великому Растаскиванию, видевшие в нём прекрасную ширму для прикрытия своих тёмных дел. Вырази почтение в глаза, превознеси заглазно это назначенное литовскому народу наказание, а потом делай всё, что тебе угодно. В Литву вернулись времена брежневщины. Это поняли все, кто успел набить и ещё продолжал набивать свои карманы, но не простые честные люди.

Желая скрыть от глаз общественности свои махинации, “новые литовцы” взахлёб превозносили Папулю, с помощью прессы чернили прошлое, особенно талантливых руководителей прошлого периода, поскольку сами вполне заслуженно были вытеснены за борт. Появились профессиональные ведьмы и пророки. 'Свободная' пресса пестрела сенсационными, чаще всего подлыми домыслами. Люди всему верили и ругали своё прошлое, хотя с первой школьной скамьи, с первого причастия их учили, что без прошлого не может быть настоящего, а без настоящего - будущего.

Я написал немало очерков о жизни А.Снечкуса, М.Шумаускаса, Ю.Палецкиса и многих других крупных деятелей прошлого, но среди них не встречал сребролюбцев, подобных нынешним правителям. Не было таких. Кто может указать или описать приобретенные теми людьми поместья, спрятанные в банках их деньги? Скажите, разве хотя бы один их родственник разбогател, воспользовавшись их служебным положением?

Не раз я бывал в гостях у этих людей, на семейных праздниках, юбилеях, но ни разу не видел, чтобы в ресторанах типа “Стиклю' или “Шешупе' устраивались вакханалии, всё скромно, просто, только приготовлено с большим старанием и с уважением к себе и своим гостям.

Помню, как один знаменитый председатель колхоза преподнёс А.Снечкусу шестиствольное ружьё, подаренное Сталину не то Гитлером, не то Герингом. Это была музейная редкость, стоившая сотни тысяч долларов.

А.Снечкус повертел подарок, полюбовался им и вернул его Костасу Гликасу:

-    Знаешь, Костас, я его не приму.

-    Почему, секретарь, ведь я же его совсем недорого приобрёл у одного космонавта.

-    Мне не важно, сколько ты заплатил, но у меня нет ничего равноценного, что я мог бы подарить тебе.

А.Лауринчукас 'сосватал' меня М.Шумаускасу, чтобы я написал его мемуары. Договорились по- мужски:

-    Знаешь, Витаутас, мне не из чего тебе заплатить, сколько заработаем, всё будет пополам.

В своё время я написал пространную теоретическую статью за подписью Юозаса Петкявичюса для толстого партийного журнала. Через некоторое время он пригласил меня к себе, выложил на стол свой паспорт и коротко сказал:

-    Иди, забери свой гонорар.

-    Но, председатель...

-    Никаких разговоров! Государство мне за работу платит достаточно.

Отыщите среди нынешних Швондеров такого рыцаря! Из числа нынешнего американизированного поколения наших начальничков не одного хватит инфаркт, если он не заберёт заработанные подчинённым деньги, или же он нажалуется прокурору, что оскорбили его честь и достоинство.

Но у государственной кормушки на всех желающих мест не хватит. Вследствие этого объявилась так называемая конструктивная, но всё гребущая под себя оппозиция. И пошла игра в демократию. Та конструктивная оппозиция была не чем иным, как горсткой завистников и ещё мало успевших нахватать либо обойдённых на крутом повороте людей, которые стали выступать под названиями довоенных партий и партиюшек. О какой-либо идее не было и речи, идея стала товаром. Словом, гражданского общества ещё не было, нет его и сейчас, поэтому ещё сырая, только что народившаяся демократия, как и в Древней Греции, моментально превратилась в собственность элиты, только что сменившей свой рваный зипун, на городской костюм.

Сегодня люди, нанюхавшиеся коррумпированных СМИ и наслушавшиеся поражённых ландсбургистской паранойей консерваторов, спорят, кто - Кристина сделала Бразаускаса миллионером, или Альгирдас заработал для неё те миллионы. Но все почему-то забывают, что сначала должны появиться эти свободные, положенные не на место миллионы, и только после этого можно говорить о том, кто у нас в свободной стране дал им отеческий приют в своём кармане. Это последствие государственной системы. Условия для появления таких подвешенных в воздухе миллионов создали Папуля, порождённый им премьер Г.Вагнорюс и окружающая их свора подброшенных госбезопасностью 'специалистов', Бразаускас только принял эти условия и пользуется ими по сей день по классической схеме: всё делать руками надёжных людей, после этого всё скрыть под именем новых друзей, а от прежних отделаться, не замечать их, не узнавать, не подавать руки, а если нужно, опять чужими руками затыкать им рты каким-нибудь радикальным способом. Но и такие ассы однажды оказываются у роковой черты. Если не пуля, не удавка или динамит, то обязательно подвернётся оборотистая бабёнка, которая наденет на такого полководца наручники, будет издеваться над ним и всем обществом и манипулировать им, как ребёнком, поскольку богатство от старческого маразма не спасает.

Бразаускас уже давно был одним из многочисленных любовников Кристины. Весь бизнес этой плутовки с самого начала базировался на постели, но с определёнными выкрутасами, необходимыми при проворачивании дел. Но когда АМБ стал в Литве хозяином, дошлая Кристина не могла упустить такой чудесный шанс, могущий во много раз увеличить её состояние и получить такую надёжную, почти непробиваемую крышу над всеми её мелкими финансовыми проделками.

Место одного очень тайного свидания со своим избранником она назначила в Египте, отправила его в дорогу, говорят, даже сухари уложила, а сама на два дня задержалась в Вильнюсе, чтобы привести в порядок бумаги и деньги. За эти два дня она успела переговорить с нужными журналистами, рассказать им, какой в Египте наилучший курорт, какой отель там самый роскошный, а желающим туда наведаться оставила кругленькую сумму суточных.

Поднялся пикантный скандальчик в трёх частях. Вернувшись с курорта и скрываясь от папарацци, премьер пешком перебежал через весь аэродром, по непроверенным сведениям, потерял паспорт, а в новом не оказалось записи о его супружестве. Не подумайте, что я хочу обвинить премьера в многожёнстве, запрещенном законом. Но он, бедняга, как-то должен был спасать престиж государственного мужа и фарфоровую невинность своей живой копилки. Ведь в политике - как на войне. Каждый рядовой по уставу должен беречь для себя жизнь и честь, а для родины - воина, и стремиться стать генералом. А тут же фельдмаршал! Родина должна поддерживать его репуссац..., пардон, репутацию, в противном случае