После обретения свободы потребовались конкретные дела, но их-то и не было. Так завершилась эра ничего не свершивших книжников, начётчиков и фантазёров, поскольку исчез питавший их источник - запреты. Не надо забывать, что эту 'демократическую интеллигенцию' во все времена кто-то подкармливал, если выражаться более вежливо, кто-то занимался меценатством. Сегодня самый активный отряд 'умов и совестей народа' весьма усердно трудится на Сороса.

Давайте вспомним Миклухо-Маклая, как он обманул австралийских аборигенов, когда они захотели его съесть.

Он дал им выпить простой воды, потом незаметно подменил её спиртом и поджёг... Аборигены тут же пали на колени и стали упрашивать, чтобы он не поджигал окружающий их океан. Подобное произошло и с нашей 'демократической интеллигенцией'. Она устрашилась одного шамана и созданной им 'национальной атмосферы', широко замахнувшегося на заслуженные льготы интеллигенции, на её руководящее значение и её трудовой заработок. Интеллигенция пыталась протестовать, создавала форумы, лиги и союзы, но шаман их не пощадил и продолжал её стращать привезённой из Америки зажигалкой, угрожая поджечь Балтику. Он собрал для себя угодливое окружение, превратил его в ещё более твердокаменную номенклатуру, а те 'догадливые' заткнули недовольных. Вспомнить хотя бы собранные интеллектуалами подписи против недостойного отношения консерваторов к нашей культуре и науке... Шаман море не поджёг, он только включил мощный электромагнит в железном бюджетном сундучке... и половина подписантов отозвала свои подписи. А теперь они оправдываются, дескать, бес попутал. Где же логика этих знаменитых интеллектуалов? Бесы самих себя не соблазняют.

Другой порок нашей интеллигенции заключается в том, что она хотела сделать всё очень быстро и поверила в так называемую 'шоковую терапию', которую для нас, неполноценных, придумал закрепившийся в Америке 'избранный народ'. Подобной ерунды можно напридумывать сколько угодно, но хуже всего то, что наша 'демократическая интеллигенция' в это поверила, не посчитала себя чересчур полноценной, и полагала, что такой метод терапии применим только к кормящим её колхозникам и обслуживающим её рабочим.

Теперь не один из них шёпотом оправдывается:

- Где это видано, чтобы шоковой терапией лечили нормальное, зажиточное и дееспособное общество? Этот метод придуман для дураков. Нас обманули! Нас с нашего же добровольного согласия превратили в недееспособных придурков...

Ну, а как насчёт того, чтобы признаться вслух? Принести народу извинения? Нет, вслух никак нельзя, запрещено, т.к. управлять умами этой “демократической интеллигенции” пришли разбуженные тем шоком настоящие придурки.

Больше всего наша 'демократическая интеллигенция' боится любого радикализма. У страха глаза велики, поэтому она не отличает радикализма в мастерской художника или в лаборатории учёного от радикализма в экономике. Ведь свободный, нерегулируемый рынок и экономический либерализм грабителей-олигархов привёл в 1929 году Америку к страшной катастрофе. Вот что говорил Ф.Рузвельт, спасая страну от кризиса, похожего на наш нынешний:

Я нисколько не сомневаюсь, что в стране назрело время, чтобы всё наше поколение стало радикальным. История свидетельствует, что там, где так происходит, народы избегают революций.

Что такое - государство? Это соответствующим образом созданный орган, представляющий организованное общество людей, для защиты его граждан и их объединения. 'Государство ’’ или 'правительство ” - это только аппарат, благодаря которому достигается такая защита и обоюдная помощь. Пещерный человек боролся за своё выживание в условиях, когда другие люди ему не только не помогали, но и действовали против него. Однако теперь, когда самый скромный наш гражданин защищён всей силой и мощью правительства, обязанности государства по отношению к своим гражданам становятся обязанностями слуги перед своими хозяевами.

Одна из таких обязанностей состоит в том, чтобы оно заботилось о своих гражданах, ставших жертвами неблагоприятно сложившихся обстоятельств и не способных без посторонней помощи создать для себя элементарные условия существования. Такая обязанность признаётся в любом цивилизованном государстве. Такую помощь тем несчастным правительство должно оказывать не как благотворительность или раздачу пособий, а как безусловное выполнение своих обязанностей ”.

В годы Великой депрессии Рузвельт создал 'Временную администрацию по оказанию чрезвычайной помощи” и сразу же выделил ей 20 миллионов долларов. Он организовал государственные работы, прокладывал дороги, проводил каналы, осуществлял мелиорацию. Комиссия действовала шесть лет и израсходовала на пять миллионов бедствующих людей 1 миллиард 155 миллионов долларов. Государство пришло в себя. Был принят закон, по которому процентные ставки займов, выдаваемых фермерам, не должны превышать 5 % годовых, вместо прежних 16%. В 1933 году вступил в силу “Закон о защите национальной промышленности'.

На государственные работы, начиная с постройки военных кораблей и кончая расчисткой пригородных свалок, правительство Рузвельта использовало 3300 млн. долларов и создало более миллиона рабочих мест.

Так организованно, мобилизовав все силы граждан и правительства, был побеждён величайший в мире экономический кризис и предотвращена разрушительная революция. Но странно не это, а то, что в Америке, как и у нас, снова фальсифицируют историю. На деньги миллиардеров опять раздувается миф, будто за своё развитие Америка должна быть благодарна безграничному господству частного капитала. Этот миф за деньги Сороса раздувается и в нашей среде, будто на 'земле Марии' экономическое возрождение может появиться в результате непорочного зачатия и без каких-либо усилий развиваться под руководством короля Миндаугаса. Это кладбищенский юмор. Опыт Америки свидетельствует о другом: “Правительство обязано сыграть роль внимательного, разбирающегося в экономике надзирателя. Чрезмерное влияние корпораций является величайшей опасностью для демократии, поэтому оно должно ограничиваться'. В Америке это называют “федерализмом'.

На более простом языке этот термин можно объяснить словами другого президента США о том, что “важнейшей целью гражданского правительства как института является постоянная забота об улучшении условий жизни всех людей, являющихся участниками общественного договора. Цель общепризнанного правительства в любой её форме достигается только тогда, когда ему удаётся улучшить жизнь граждан, которые призвали его к правлению, а в противном случае оно должно быть отстранено”.

А что сделало и делает наше правительство? Оно только собрало от людей, принимающих гражданство Литвы анкеты, указало в них наши обязанности, но на себя никаких обязательств не приняло. Общественный договор между руководством и гражданами не состоялся, поэтому в паспорте написали, что эта книжка является собственностью Литовской Республики, а лицо, имеющее этот документ, находится под защитой и покровительством Литовской Республики. Теоретически все защищают всех, а на деле - никто никого, поэтому руководство потихоньку осуществляет принцип социального дарвинизма, агитирует, чтобы каждый заботился о себе сам, создаёт для человека дикие условия существования, в то время как члены руководства и его клерки заботятся о себе коллективно.

Государство принадлежит руководству, руководство - миллионерам, а рядовые граждане принадлежат чиновникам. Если подобную практику можно называть государством, то как тогда называть поместье Беньяминаса Кордушаса[65]? Словом, нужен Юзеф Пилсудский!

После объединения Германии её восточная часть попала в похожую на нашу ситуацию, но там почему-то не заметили так называемого чудодейственного и всемогущего рынка. Напротив, был введён жесточайший государственный контроль, не допускающий мельчайшей финансово-экономической афёры и никаких условий для появления паразитического клана олигархов.

Сам автор возрождения германской экономики Эрхард возмущается: “То, что случилось в Германии за последние девять лет, было чем угодно, только не чудом. Это были результаты общих, объединённых, честных усилий правительство и общества”.

Что на это могут сказать наши экономисты, которые прославились только тем, что чуточку раньше научились английскому языку? Почему они изучают истории обогащения олигархов и не поинтересуются, каким образом выбирались из страшнейших экономических кризисов та же Америка, Германия, Франция? У кого они учились? Друг у друга и на пиаровских слушках, распускаемых их хозяевами?

Где они обучались тайнам того “испорченного телефона'? Перелистывая “сочинения'