владельцем или арендодателем. Была зарегистрирована одна оптовая покупка 25 тысяч необожженных кирпичей; они должны были быть изготовлены, посчитаны и сложены в сарай.

И хотя все металлы приходилось ввозить, их продавали по удивительно низким ценам. От одного импортера по имени Иддинагу, который занимался торговлей в 550 г. до н. э., у нас есть конкретная статистика. Медь в больших количествах везли с Кипра и продавали по 1 шекелю за 1,5 килограмма. Железо с Кипра или из Ливана было даже дешевле — 1 шекель за 5 килограммов. Эти цены настолько ниже тех, что существовали раньше, что мы можем быть уверенными: в этом удивительном падении цен «виновато» развитие горнодобывающего и плавильного дела, а также транспорта. Другими предметами импорта, упоминаемыми Иддинагу, были вино, мед, древесина, свинец, красители, крашеная шерсть, лазурит и квасцы из Египта.

На значительные изменения указывают продажи и сдача в аренду земельной собственности. Чтобы оценить эти изменения, мы должны сначала привести вавилонские единицы измерения к общему коэффициенту. В их системе 24 фингера (ubanu) составляли 1 локоть (ammatu), то есть около 46 сантиметров. 7 локтей составляли 1 рид (qanu) или 3,2 метра. Два рида составляли 1 gar. Площадь небольших участков можно было вычислять с помощью квадратного локтя или квадратного рида, большие поля измеряли с помощью количества зерна, необходимого для его засева. 1 gur — это площадь, для засева которой требуются 4¹/₄ бушеля зерна; для участка площадью pi — приблизительно 1 бушель, a qa является эквивалентом 10 gar поля, или 63 квадратных метра.

За 1 шекель можно было купить от 11 до 24 qa необработанной земли. В начале Халдейского периода за шекель можно было получить от 2 до 4 qa обработанной земли, но ко времени правления Набонида — только от 1 до 2, а ко времени царствования Дария I цена поднялась до 2–3 шекелей за 1 qa земли. Фруктовые сады стоили дороже: полтора шекеля за 1 qa в Халдейский период, 2 шекеля при Кире, от 2 до 3 при Дарии и выше за особенно привлекательные земли.

В Халдейский период дом с земельным участком стоил в среднем 15 шекелей за рид. Ко времени царствования Дария средняя цена составляла 40 шекелей — произошло почти трехкратное увеличение. Это имело большое значение для переселения людей в города — число договоров купли-продажи резко сократилось, а вместо них стали заключать договоры аренды. При халдеях дом можно было взять в аренду за 10 шекелей, при Кире арендная плата составила 15 шекелей. При Дарии она поднялась до 20 шекелей и больше, достигнув 40 шекелей в годы правления Артаксеркса I. Обычно арендную плату вносили авансом двумя взносами — в начале первого и седьмого месяцев. Арендатор обязывался содержать в порядке крышу, чинить деревянные части строения, замазывать трещины в стенах, и если ему была нужна дверь, то он должен был устанавливать ее себе самостоятельно.

4. Банковская система. Вне всяких сомнений, самым важным экономическим явлением было появление банкира-частника, следствием чего стало широкое распространение кредита. В предшествовавшие периоды использование кредита не достигало такого размаха. Выдача ссуд сосредоточивалась в руках одного крупного элемента экономики — храма, и ссуды получали главным образом зависимые от храма люди. Однако ассирийские землевладельцы регулярно ссужали своих крестьян зерном. Эти ссуды были беспроцентными, и было принято если крестьянин не возвращал ссуду после сбора урожая, то она увеличивалась обычно на 25 % — и это была мера наказания, а не процент за ссуду. Это была чистой воды корысть, так как она не только не давала крестьянину попасть в когти ростовщика, но и делала его постоянным должником землевладельца.

Сходным образом в эпоху Ахеменидов храм или его чиновники давали в долг ячмень, финики и — реже — другие продукты своим собственным крестьянам. Ссуду следовало погасить после сбора урожая у ворот какого-нибудь храмового склада, согласно мере местного бога. Иногда отдельно оговаривалось, что процент взиматься не будет, но чаще отсутствие процента за ссуду подразумевалось. Даже в таком случае ссуда была не без выгоды тому, кто ее давал, так как землевладелец не только заменял ячмень и финики прошлого урожая на равное количество нового, но и мог получить дополнительный доход в виде ячменной соломы — хорошего корма для скота или побочных продуктов в виде сухих ветвей, листьев, побегов пальмы иди упавших незрелых фиников, которые высоко ценились в стране, где ничто не пропадало зря. От ассирийцев вавилонские землевладельцы позаимствовали практику взимать более высокую долю от займа в качестве наказания, если займ не был погашен после сбора урожая. Немалое число этих займов, однако, все-таки влекли за собой проценты; обычно эта цифра составляла 20 %, хотя раз процент, составлявший одну пятую часть займа, должен был быть погашен меньше чем за год, то на самом деле он был выше.

Частное банковское дело как коммерческое предложение впервые появилось в Вавилонии во время царствования Кандалану (648–626 до н. э.). В самом начале мы обнаруживаем представителей двух крупных банковских семей Вавилона — Эгиби и менее значительной Ирану. Было высказано предположение, что первая была еврейской семьей и имя ее основателя было Якоб. Мы еще увидим, что есть дополнительные причины считать, что так оно и было.

В случаях, когда кредит выдавался, будучи обычной коммерческой сделкой, и репутация заемщика была хорошей, документ был прост по форме, и почти без исключений доля кредитора составляла 20 %: «1 шекель серебром будет ежемесячно увеличиваться на 1 мана». Тенденция к снижению процентной ставки в начале Халдейского периода была быстро пресечена, и на протяжении всего периода царствования Ахеменидов эта ставка стала нормой.

В случаях, когда репутация заемщика была сомнительной, добавлялось суровое наказание, если долг не будет уплачен вовремя. Это примечание могло быть заверено вторым человеком, который нес ответственность за невыполнение заемщиком своих обязательств. Однако в большинстве случаев с таких сомнительных займов никакой процент не взимался; вместо него кредитор брал в залог дом, земельный надел или раба. Формулировка была следующей: «После возврата денег залог будет возвращен; арендная плата за залог взиматься не будет, равно как и денежный процент».

На первый взгляд могло показаться, что освобождение от уплаты процента на пользу должнику, и мы вместе с евреями выразили осуждение процента. На самом деле появление залога было на руку кредитору. Если должник каким-то образом мог собрать деньги и получить обратно залог, кредитор все равно успевал попользоваться услугами раба, домом или продукцией с поля — все это стоило гораздо дороже суммы установленного процента. В то же время у него было более чем надежное обеспечение одолженной суммы, и если должник не выполнял своих обязательств — что, без сомнения, случалось часто, — то кредитор становился владельцем его собственности, согласно сделке. Как мало замена залога на процент защищала права бедняков, можно увидеть в условии договора одного более «гуманного» еврейского законодателя, который в качестве исключительной уступки распорядился: если в качестве залога взято платье какого-то человека, то его следует возвращать ему ночью, чтобы ему было в чем спать!

Существовали и другие займы, которые требовали и залога и выплаты процентов. Некоторые договоры займа даже на небольшую сумму добавляют: «Все, что принадлежит ему в городе и сельской местности, является залогом». С другой стороны, мы время от времени находим заем без выплаты процента и залога, но никогда у профессиональных банкиров; эти займы, вероятно, являлись денежной помощью родственникам или друзьям и были выданы на короткий период.

Часто процент нужно было выплачивать каждый месяц, и это составляло сложный процент. Иногда процент мог набегать до тех пор, пока не оказывалась выплаченной основная сумма. Выплата долга в рассрочку была широко распространена, и каждый раз выдавалась отдельная квитанция. Когда выплачивался весь долг — время от времени находились такие должники-счастливцы, — первоначальную табличку с задолженностью разбивали, чтобы в будущем нельзя было предъявить никаких претензий. Таким образом, мы можем быть уверенными в том, что таблички, дошедшие до наших дней, представляют собой те долги, которые не были погашены.

Чем более тщательно мы изучаем эти документы, тем большее впечатление они на нас производят широким использованием кредита на протяжении этого периода. Земельная собственность, дома, скот, даже рабы покупались в кредит. Мы начинаем подозревать, что необычный рост цен может отчасти быть результатом того, что мы называем кредитной инфляцией. Когда мы обнаруживаем, что окончательный платеж за ферму произвел внук первоначального покупателя, мы понимаем, что покупка в рассрочку,