его незнакомца.

Однако молодые люди не обратили на это никакого внимания: Драко настолько привык к движущимся изображениям, что уже даже не замечал их, а Дэниел попросту смотрел в противоположную сторону, на Драко, поэтому и не увидел оживший портрет.

«Голубая гостиная» находилась недалеко от спален, поэтому они быстро до нее добрались, даже с учетом того, что шли довольно медленно. К удивлению Дэниела, завтрак уже был подан. Правда, в итоге стол остался почти нетронутым, так как оказалось, что оба молодых человека были не очень голодны.

- Вот даже и не знаю, что мне больше нравится - красноапельсиновый или этот, - довольно произнес пересевший на диван Дэниел, допивая тыквенный сок.

Он потянулся, чтобы поставить стакан на столик, и тут же скривился от того, что у него внезапно свело плечо.

«Что-то я совсем разваливаюсь на кусочки, как конструктор», - подумал он, изображая на лице невозмутимость и принимаясь разминать рукой болевшую мышцу.

Но от Драко этот жест не укрылся. И тут же в его голове возникла идея - массаж. Правда, сам Драко никогда его не делал, а только пару раз пользовался услугами профессиональной сотрудницы салона, которую отец специально вызывал в имение Малфоев во Франции - «снимать стресс», как говорил Люциус. Правда, Драко всегда подозревал, что простым массажем дело у них не ограничивалось. Но ощущения от массажа, надо сказать, были непередаваемыми.

«Попробуем еще немного сблизиться, - подумал Малфой, пересаживаясь на диван к Блэку. - Тем более предоставляется такая отличная возможность. И Грейнджер под ногами не мешается».

- Давай я, - сказал он, положив руки на плечи Дэниела.

Тот удивленно взглянул на Драко через плечо, но послушно позволил ему развернуть себя таким образом, чтобы было удобно делать массаж.

Малфой принялся медленно поглаживать напряженные плечи Блэка, пытаясь вспомнить, что и как делала та турчанка. Его ладони легко скользили по ткани, постепенно увеличивая амплитуду движений. Затем Драко аккуратно стал разминать затекшие мышцы, потихоньку усиливая давление и чувствуя, как Дэниел постепенно расслабляется.

- Насколько я помню, массаж делается не через одежду, - прошептал Драко в ухо Дэниелу, от чего у того мурашки побежали по телу.

Малфой почувствовал, что Блэк весь будто подобрался, но через несколько мгновений потянулся к пуговице на пижамной рубашке. Драко накрыл его руку своей и стал сам расстегивать мешавшую одежду.

Дэниел прикрыл глаза, стараясь выровнять дыхание, которое почему-то стало сбиваться. Он чувствовал себя воском, который оказался в непосредственной близости к огню и теперь медленно таял. Все его барьеры, воздвигнутые годами, рушились один за другим. Правда, Дэн сам не мог вспомнить, от чего же от так усердно пытался отгородиться, почему никого не впускал в свою жизнь, в свое сердце, и почему окружающие называли его «железным Блэком». Был просто факт, данность, привычка, часть характера, и ни одного объяснения, что сделало его таким.

А тем временем Драко уже расправился со всеми пуговицами и стал снимать с Дэна рубашку. Ткань с тихим шорохом съехала вниз, обнажая загорелую кожу.

- Акцио лосьон, - проговорил Малфой, и через несколько секунд у него в руках оказалась небольшая бутылочка.

Этот флакон был у Драко уже очень давно, он привез его еще из Франции. Подарок той самой турецкой массажистки. Как оказалось, прощальный. Однажды она пришла не в назначенное ей время, а когда Драко остался в поместье один. Видимо, у нее были какие-то планы насчет младшего Малфоя, но им не дал осуществиться Люциус, который вернулся буквально через десять минут после прихода девушки. Он не повышал голос, не ругался, не использовал никаких заклинаний, а лишь, опасно сузив глаза, отправил ее делать массаж Нарциссе. С того дня турчанка перестала бывать в поместье. А у Драко на память о ней остался лишь лосьон с маслом мяты.

Малфой ни разу им не пользовался, хотя, будучи хорошим зельеваром, прекрасно знал о его действии. Так что бутылочка спокойно простояла на полке много лет. И сейчас Драко и сам не знал, что заставило его воспользоваться не каким-то другим, а именно этим лосьоном.

- Насколько я помню, массаж делается не сидя, - внезапно сказал Дэниел в тон недавнему заявлению Драко.

- Ну тогда располагайся, - если бы в этот момент Блэк обернулся, то увидел бы на лице Малфоя торжествующую улыбку.

Драко встал с дивана и, когда Дэниел лег на живот, сел сверху ему на бедра. Сначала он просто поглаживал его спину ладонями, время от времени проводя кончиками пальцев по позвоночнику. Затем отвлекся на несколько секунд - вылил себе на руки немного мятного масла - и снова вернулся к массажу. Теперь Драко перешел к более энергичным движениям, начиная с плеч и постепенно опускаясь вниз. Помня собственные ощущения, особое внимание он уделял шее, внутренней стороне рук и пояснице.

Дэниел же чувствовал себя так, что не смог бы описать это словами. Мысли его лихорадочно путались, сердце ускорило свой темп и стучало, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Создавалось ощущение, что Драко охватил его тело своими ладонями мягко, нежно, но вместе с тем цепко и мощно, как океанская волна. Но самым потрясающим был контраст внутреннего жара и холодящего эффекта масла. Все тело словно превратилось в комок обнаженных нервов, и каждое прикосновение вызывало горячую волну, разливавшуюся подобно кругам от брошенного в воду камешка.

Драко с нажимом провел ладонями вдоль позвоночника, начиная от талии, вверх, а затем разводя руки и переходя на предплечья Блэка, так что почти лег на него. Дэниел почувствовал прикосновение шелка рубашки к своей разгоряченной коже, но Малфой тут же отстранился и продолжил массаж. Но через некоторое время снова повторил такой маневр.

Блэк закусил губу, чтобы сдержать стон. Он был рад, что лежит на животе и тем самым может скрыть признаки охватившего его возбуждения. Хотя, надо признаться, собственная реакция на обычный массаж его немало удивила. Дело в том, что Дэниел последние года четыре регулярно посещал салон мануальной терапии, но никогда не испытывал ничего подобного. Сейчас же его охватило почти неконтролируемое желание, и он еле сдерживался, чтобы не перевернуться и не начать ласкать Драко.

Малфой же тем временем тоже изо всех сил пытался заставить себя успокоиться, но с каждой минутой это удавалось ему все труднее. В конце концов инстинкты все-таки взяли верх над разумом, и Драко, прижавшись грудью к спине Дэниела, стал языком ласкать мочку его уха. В ответ раздался приглушенный стон, который только подстегнул Малфоя.

И именно эта ласка уничтожила последние силы, которые находил Дэниел, чтобы держать себя в руках. Он слегка пошевелился и, когда Драко чуть приподнялся, повернулся на спину. На несколько секунд молодые люди замерли, глядя друг другу в глаза, а потом Блэк поднял руки и стал расстегивать рубашку Малфоя. Соприкосновение обнаженной кожи, когда тот наклонился ниже, было похоже на электрический разряд.

Драко медленно приблизил свое лицо к лицу Дэниела и почти неуловимо коснулся губами его губ. И тут же слегка отстранился. Блэк издал разочарованный стон и, приподнявшись, возобновил поцелуй. Одной рукой он обнял Драко за талию, прижимая к себе, а другой придерживал его затылок, не позволяя отстраниться.

Все это заставило Дэниела окончательно потерять голову. Что происходило дальше, он почти не осознавал: желание, горячее, жгучее, нестерпимое, заполнило все вокруг, не оставив ни одной мысли, только губы, руки, блуждающие по телу, узнающие, пробующие, наслаждающиеся, заставляющие стонать и выгибаться им навстречу. Два сплетенных в исступлении тела - контраст молочно-белой кожи одного и бронзового загара другого, волосы цвета лунного света, смешавшиеся в причудливом рисунке с угольно- черными. Хриплое дыхание, тихие стоны, то отрывистые, то протяжные. Такое ощущение, что воздух в комнате стал густым и тягучим, напряжение буквально окутывало двух молодых людей, которые, забыв обо всем на свете, растворялись друг в друге без остатка.

И никто из них не заметил, как тихо отворилась входная дверь, и скрытая в полутьме фигура застыла на пороге.