зимой такой потопленный русский траулер обернулся для нас тремя погибшими подлодками, эсминцем Z-38, и едва спасшейся эскадрой во главе с линкором 'Шарнхорст', когда русский Ужас вышел мстить. Второй раз было уже на моей памяти, когда Кумметц приказал проверить наши 'двадцать первые' на русских подлодках в Норвежском море. И снова в море появилось русское Нечто и устроило Арктическому флоту бойню, после чего адмирал категорически запретил нашим лодкам и надводным кораблям заходить севернее широты Нарвика, во избежание последствий.
Примечательно, что никто не мешал нам топить британцев или янки. Но если русские сейчас в игре, это совсем другой расклад! В последний раз одной лодке, той самой U-1506, удалось спастись на предельной глубине, после чего вышла инструкция, что теперь для безопасности лодкам 'тип XXI' рекомендуется в зоне, где возможно появление Ужаса, совершать переходы исключительно на глубине свыше двухсот и в малошумном режиме. Но как погружаться, имея в прочном корпусе дырки, аварийно заделанные деревом? Эти подушки и упоры не выдержат глубже тридцати метров - если русские сейчас наделают нам дыр, мы покойники, нам не уйти! И помоги нам боже, чтобы в Нарвике в мастерских сумели бы нормально заварить хотя бы одну пробоину!
Я отвечал перед Германией за вверенную мне лодку и экипаж. И мне было всего тридцать лет, и все почести, жизнь казалась безоблачной, я не хотел умирать! В конце концов, мы честно сделали все, что могли - увидев возле берега что-то отдалено похожее на силуэт подлодки (хотя это, очень возможно, были и сараи), я скомандовал залп торпедами в том направлении, получив законное право после записать в журнале, 'цель предположительно поражена'. После чего U-1505 легла на обратный курс.
Я был удивлен бешенством адмирала, открыто обвинившего меня в трусости. Причем мне казалось, еще больше невыполнения задания, его огорчило повреждение моей лодки, по его приказу, на борт U-1505 немедленно прислали сварщиков, чинить повреждение. Вечером 23 октября пришел приказ из Берлина, адмиралу и всем виновным в измене немедленно прибыть для предания суду - поскольку этот приказ касался многих, то быстро стал достаточно широко известен. Ночью герр Кумметц собрал штабных офицеров на совещание, я присутствовал тоже. Главной темой было, обратиться ли к русским с предложением капитуляции? Вопреки существующему приказу, в этом случае немедленно арестовать предложившего такое, никто не возразил - очень многие присутствовавшие были в списке 'изменников', у всех прочих уверенности не было тоже. Было решено пока запросить русских о возможности такого шага.
Утром был получен ответ. Одновременно с известием о продвижении русских егерских батальонов через горы с юга, в обход позиций у Ромбака. И докладом начальника артиллерии, что половина его тяжелых железнодорожных транспортеров разбита русским огнем с северного берега Ромбакен-фиорда, боеприпасы также на исходе, еще максимум сутки боев - и прорыв обороны у тоннеля неизбежен. Русские спрашивали, относится ли предложение о сдаче ко всей крепости Нарвик, включая острова, гарнизоны и батареи на них, или только к району города - и заявляли, что если второе, то это их не интересует, так как они скоро возьмут сами.
Там же было встречное предложение русских. Мы капитулируем полностью - а русские обещают не выдавать нас англичанам, которые очень просили отдать им всех германских пленных для расправы. И гарантируют гуманные условия плена, поскольку к кригсмарине, в отличие от карателей СС, претензий не имеют, 'так как флот Германии не участвовал в расправах над мирным населением Советского Союза и издевательствах над военнопленными'. В случае же нашего отказа, русские, заняв Нарвик, уже полностью выполнят свою задачу, прервав поступление в Рейх шведской железной руды в зимний сезон - и дальше не пойдут, оставив нас на островах или помирать от голода, или в итоге сдаться тем же союзникам. И русские совершенно не отвечают за то, что с нами после сделают очень обозленные англичане или американцы - наверное то же самое, что мы сами сделали с американскими парашютистами, или остатками британского десанта. Откуда это стало известно русским?!
Помощь нам не придет, северная Швеция уже занята русскими войсками, а в море ждет 'то, что вы называете Полярным Ужасом' (услышав это, иные из участников совещания вздрогнули и побелели). Так что решайте быстрее, пока штурм не начался!
Мы готовы были умирать за фатерланд! Но не за эти проклятые скалы на краю земли - помнится, в сороковом, даже берлинские газеты рисовали карикатуры на 'северных дикарей' Дитля, успевших здесь отвыкнуть от цивилизации! Наша смерть будет бессмысленной и ничего не принесет Германии. Впрочем, кто категорически не хотел сдаваться, для тех еще оставалась лазейка - все знали, что Ужас не заходит на мелководье и не интересуется маломерными плавсредствами.
Так что в ближайшие пару часов у причалов происходили совершенно неприличные сцены. Какие-то непонятные компании силой оружия, иногда даже вступая в перестрелку между собой, захватывали любые суденышки, могущие дойти хотя бы до Буде, а лучше до Наксуса или Тронхейма, и без всякого порядка отплывали на юг, прижимаясь к берегу, за островками. В то же время у причала стоял крупный транспорт 'Хела', чудом уцелевший при бомбежках, но теперь брошенный даже своей командой. Подобные нарушения дисциплины никто не пресекал - казалось, все были озабочены лишь спасением собственной шкуры.
Мы уходили, взяв на борт часть экипажа U-1506. Причем некоторые отказались, добровольно предпочтя русский плен. Мы сразу же погрузились и шли малошумным ходом, прижимаясь ко дну, в надежде что Ужас не сунется к береговой черте, за линию минных банок. Мы поняли, что чувствовал экипаж 'пятьсот шестой' в том походе - и лишь войдя в гаваньТронхейма поверили, что остались живы.
U-1505 была единственным кораблем, сумевшим вырваться из Нарвика.
Над Лондоном густо стлался туман. Тот самый английский смог, состоящий не только из влаги, но и угольной копоти из тысяч каминных труб. На улице едва можно было разглядеть силуэт человека в двадцати шагах, астматикам лучше было сидеть дома, плотно закрыв окна, а прачечным резко прибавилось работы - ведь приверженность англичан к черным зонтикам и черным одеждам следует из того, что в такую погоду, очень частую здесь, ткань любого цвета быстро становится черно-коричневой, от жирного налета копоти и сажи. Но ведь этот грязный, удушающий, вонючий туман - тоже одна из святых английских традиций?
Тем более, если смотреть философски. То есть, из окна кабинета, обставленного в традиционном викторианском стиле. Горящий камин в углу, сигара в руке, бокал на столе.
-Армянский коньяк. Опять посылка от 'дядюшки Джо'?
-А от кого же? Вы помните, какой сегодня день, Бэзил? Завтра в газетах будет репортаж с фотографиями, как тот, о ком вы говорите, принимал на Красной площади парад своих победоносных войск. По случаю очередной победы при ... - где там в последний раз гуннам не повезло? И как долго это будет еще продолжаться?
-Уинстон, не рано ли? Пока что русские успешно бьют и ослабляют нашего злейшего врага и конкурента.
-Уже не уверен, Бэзил. Лично у меня с недавних пор возникает устойчивая ассоциация с Африкой прошлого века. Когда все эти обширные территории были всего лишь игровым полем для великих держав. Мы шли с севера на юг, французы с запада на восток. Но где будет 'Фашода' этой войны, черт побери? Если тот спор был решен миром, потому что мы и французы были равны по силе, то что же случится сейчас, когда русские обращаются с джерри, почти что как мы тогда с дикими неграми? Или я ошибаюсь?
-К сожалению, вы оказались правы, Уинстон. Я очень внимательно ознакомился с информацией, что мне предоставили. Выводы неутешительные.
-Значит, матч действительно договорный?
-Был, на определенном этапе. Слабость Гитлера и его политики в том, что отсутствуют тормоза. Высшая арийская раса должна господствовать над
