Мину похоронили под полом дома, в котором он был рожден, неподалеку от озера Мареотис. Когда христианам вновь пришлось уходить, они решили вновь забрать с собой мощи Мины, но верблюд, на которого их погрузили, отказался идти. Привели другого верблюда, но и тот не желал подчиняться; тогда солдаты, увидев в этом волю Бога, захоронили останки святого там, где стояли верблюды, а сами ушли.
Могила пребывала в полном забвении вплоть до того дня, когда один из пастухов проходил мимо со стадом овец. Там находился источник, и когда одна паршивая овца вошла в воду и стала кататься по земле, пастух увидел, что животное исцелилось. Новости о целебном источнике быстро разнеслись по округе и далее и наконец дошли до Константинополя, а в это время дочь императора заболела проказой. При дворе приняли решение направить ее в Александрию, в надежде на силу целебного источника, способного совершить то, что не удалось врачам. Слуги смешали ил с водой из источника и натерли тело девушки, а потом оставили принцессу на ночь возле водоема. Во сне ей явился Мина и поведал, что похоронен в этом месте. Принцесса вернулась к отцу исцеленной, и император воздвиг прекрасную церковь над источником в знак благодарности. В IV веке император Аркадий обновил этот храм.
К тому времени святилище Мины прославилось уже во всем христианском мире. С V по VII век это был египетский аналог современного Лурда. Паломники прибывали со всего света, чтобы поклониться могиле святого и получить воду источника, которую продавали в небольших глиняных сосудах с изображениями Мины и верблюдов.
Как и другой святой воин, святой Сергий из Ресафы, Мина пересек Средиземное море, ему посвящали церкви в Риме, Арле и Кельне. Римская церковь находилась на Виа Остия, неподалеку от моста через Алмон, при впадении этой реки в Тибр. Около 1350 года к ней присоединили больницу под названием Дом Леклерка, которая, несомненно, служила «религиозным центром александрийской колонии моряков и купцов, что вели дела в Риме». И церковь, и больница до наших дней не сохранились.
Мы проехали миль 10–12 по песчаной пустыне, было очевидно, что дорогой этой пользуются чрезвычайно редко. Смотреть было не на что, вокруг раскинулась бурая плоская равнина с приземистыми холмами, а над ней ослепительно сияло голубое небо. Пока мы ехали, я задумался о том, насколько буквальным было именование римских солдат первых трех веков нашей эры «воинами Христа». Многие святые египетского мартиролога были римскими солдатами, обратившимися в христианство, принявшими мученическую смерть во имя Спасителя. Рядовые и офицеры плечом к плечу стоят в ряду египетских святых в таком количестве, что может показаться: плащ апостола превратился в военное одеяние.
Внезапно Михаил указал вперед и сказал: «Абу Мина!» Всмотревшись в желтое марево, я заметил руины большого города, давным-давно заброшенного посреди пустыни. Вскоре я уже пробирался через развалины, пытаясь найти древние проходы и улицы, рассматривал горы обломков, в которых сверкали снежно-белые осколки мрамора. Я нашел самую большую из трех церквей — великолепную базилику Аркадия. Какой прекрасной она была, когда сверкала разноцветным мрамором диковинных сортов! Пол ее был вымощен полированным камнем ярких оттенков, кровлю поддерживали 56 колонн с богатыми резными капителями, от которых сохранились лишь базы да несколько рухнувших вершин.
Руины представляются загадочными, пока не поймешь, что три крупные церкви, относящиеся к различным эпохам, были выстроены рядом, по оси «восток — запад», образуя единый огромный комплекс, однако все они оставались самостоятельными строениями, и у каждой было особое назначение. Первая церковь — красивый восьмиугольный баптистерий; даже в разрушенном виде он великолепен. В центре мраморного пола установлена удлиненная мраморная купель, предназначенная для одновременного крещения большого количества новообращенных. Она находится вровень с полом, и чтобы войти в воду, нужно спуститься по мраморным ступеням; потом принимавшие крещение проходили вдоль купели и поднимались по ступеням с противоположной стороны.
Вторая церковь также относится к раннему периоду. Это оригинальное сооружение, в центре которого, словно столп святого Симеона в Калаат Симан, высится мраморная балюстрада, а от нее ступени ведут вниз, в погребальную камеру — крипту Мины. Третья церковь выстроена, в виде гигантского креста, ее соорудили при императоре Аркадии; ограниченный колоннами неф ведет к высокому алтарю, установленному на пересечении с широким трансептом. Алтарь расположен под мраморным навесом, опирающимся на мраморные колонны, а за ним — остатки кафедры внутри полукруглой мраморной апсиды.
Повсюду вокруг церкви лежат остатки приютов для паломников, лавок, бань, гончарных мастерских, в которых изготовляли маленькие сосуды с изображениями Мины. Здесь, в Египте, пятнадцать и даже более столетий назад толпы калек и родственников тяжело больных людей, не способных перенести тяготы путешествия, собирались помолиться в святилище и унести домой драгоценное масло и воду из святого источника в крошечных сосудах, отмеченных образом римского солдата и двух верблюдов.
Я задумался о том, как быстро смог превратиться в руины столь большой и процветающий город. Его поздняя история не вполне известна, но, несомненно, после начала мусульманского завоевания на него обрушивалась одна катастрофа за другой, и кульминацией стало разрушение целого города для того, чтобы обеспечить камнем строительство в Самарре под Багдадом при халифе Мутасиме около 836 года н. э. Полагаю, если тщательно присмотреться к зданиям в Самарре, возведенным в стране, где вообще нет подходящих для постройки камней, удастся найти немало следов некогда величественного центра поклонения святому воину из Египта.
Несмотря на века ислама, христианство в Египте оказалось очень «устойчивым», и после длинной череды потрясений и несчастий свечи все еще горят в храмах, а благовония курятся перед алтарями. Так было и в святилище Абу Мины.
После того как халиф приказал разрушить город, а тысячи тонн мрамора были вывезены в Ирак, после того как почти все мостовые и каменные полы увезли прочь, церковь была отстроена заново; в XI веке она процветала. Арабский автор эль-Бекри сообщает подробности. Он путешествовал по этой местности и увидел «большую церковь, в которой стояли статуи и скульптуры отменной красоты. Лампады горели день и ночь беспрестанно. В одном конце здания — большой купол, в котором находится изображение человека, стоящего на спинах двух верблюдов, одна рука простерта, другая прижата к телу. Эта мраморная группа представляет, как говорят, Абу Мину».
Эль-Бекри также приводит некоторые любопытные сведения: якобы часть церкви служила мечетью! В одной части здания люди молились Христу, в другой — Мухаммаду, лев возлежал рядом с Агнцем, как это случилось и в монастыре на горе Синай, где по сей день мечеть расположена внутри христианских стен, бок о бок со старейшей в мире церковью.
Антуан де Коссон, который изучал египетский район Мареотида и чья книга «Мареотида» представляет единственный труд такого рода, поделился со мной своим убеждением: окончательный удар по святилищу Абу Мина нанесла Черная смерть. Он считает, что в место исцеления пришла чума, и даже святой Мина ничего не смог с этим поделать. Опустевший и заброшенный, город пришел в полный упадок. Землетрясения довершили дело. Год за годом ветер приносил песок, засыпающий камни, пока само имя города не было забыто. Но время от времени находят маленькие плоские сосуды с изображением Мины, стоящего между верблюдами. Лишь в 1905 году монсеньор Кауфманн из Франкфурта проводил розыски в пустыне и сумел опознать в загадочных развалинах, называемых арабами Тель Абума, город паломников, утраченный пятью столетиями ранее. Он получил разрешение на проведение раскопок, и его находки ныне лежат под синими небесами Египта.
Мы поехали дальше, в сторону Каира; единственными признаками жизни, которые мы увидели по дороге, были шатер, бензоколонка и недостроенное каменное здание. Из шатра появился грек, который подал нам свою карточку; я прочитал его имя: «Д. Ксенофон» — то есть Ксенофонт, на старинный манер. Во время обеда в шатре господин Ксенофон объяснил мне, что новая дорога на Александрию требует создания пунктов для отдыха и ночлега, и потому он решил построить в пустыне гостиницу. Это и было недостроенное здание, которое я видел. После обеда мы обошли вокруг будущей гостиницы, поднялись по опасным лестницам и оказались на крыше. Оттуда открывался великолепный вид на пустыню.
Господин Ксенофон, вероятно, даже не предполагал, что облегчает доступ к одной из наиболее интересных достопримечательностей Египта, последним четырем населенным монастырям Вади Натрун. Лишь немногие путешественники посещали их в прежние дни, и Роберт Керзон, наверное, — самый
