кругах. Положение, которое он всеми силами желает сохранить.
Квинн помолчал, давая Менц возможность обдумать сказанное.
— Главная интрига нашей драмы заключается в том, что Читепо страстно хочет продать алмазы, а Мэки считает, что камешки по праву принадлежат ему. По крайней мере ему принадлежит половина — так они договаривались изначально. Так или иначе, Мэки пронюхал о новых планах Читепо и полон решимости перехватить алмазы — свое добро. Трудность в том, что у него больше нет друзей в Зимбабве, а сам он находится в Омане. Что же он может сделать? Единственный выход — переговорить со своими единоверцами, которые находятся ближе всего к месту событий, со своими мусульманскими братьями.
— С Верховным комитетом, — сказал Адвокат Тау Масило.
— Вот именно, — кивнул Квинн. — Вот почему Мэки позвонил первому второстепенному персонажу в нашем спектакле. Сулейману Долли, председателю Верховного комитета.
— А наш «крот», Измаил Мохаммед, подслушал их разговор.
— Точно. Мэки знал, что Долли и Верховному комитету срочно требуются деньги на проведение задуманной ими операции.
— Для операции на месте… Если верить Измаилу Мохаммеду, они хотят купить партию оружия.
— И вот на сцене появляется второй второстепенный персонаж, Юлиус Шабангу по кличке Инкунзи. Чутье подсказывает мне, что привлечь Шабангу порекомендовал Мэки. Не забывайте, основная «специальность» Мэки — отмывание денег. Видимо, о существовании Шабангу он узнал от своих друзей- угонщиков из Мозамбика. А может быть, он уже вел с ним дела напрямую…
— Кроме того, — подхватил Тау Масило, — нам известно, что в Гаутенге на Шабангу работают много зимбабвийцев. Они угоняют машины.
— Вот именно, — согласился Квинн. — Из его досье, собранного «Скорпионами», нам удалось узнать, что он также подозревается в изготовлении фальшивых паспортов для зимбабвийцев и нигерийцев. Поэтому у него неплохие связи в Хараре… Во всяком случае, когда Мэки говорил с Сулейманом Долли, десять к одному, что он рекомендовал Инкунзи как возможного посредника в проведении операции. А Долли послал одного из членов Верховного комитета познакомиться с Инкунзи. В Йоханнесбург ездил Осман. Инкунзи будет стремиться угодить Мэки, но прежде всего он работает на себя. Работает за процент от сделки. Предложение Османа о сотрудничестве всецело устроило его.
Янина Менц снова хмыкнула.
— Инкунзи и его странные новые помощники, Верховный комитет, собираются перехватить партию алмазов, которую отправляет Читепо, — сказал Тау Масило.
— Так называемый груз, — пояснил Квинн.
— Задача Инкунзи — выяснить, каким маршрутом отправят груз. И кто из южноафриканцев замешан в операции.
Оба заместителя посмотрели на директора. Она поправила очки и встала.
— По-моему, выйдет интересный доклад, — сказал Тау Масило. — Для президента.
Менц не торопилась с ответом. Заместители напряженно ждали.
— Вы совершаете важнейшую ошибку, — сказала Менц. — Ошибка связана с распределением ролей. Если сделать главными героями предстоящей драмы Читепо и Мэки, доклад заранее обречен на неудачу.
Адвокат Тау Масило быстро все понял:
— В наших интересах, чтобы главную роль играл Верховный комитет и их операция с незаконным ввозом оружия!
10
Милла надела черное платье и сапоги, сверху накинула короткую синюю джинсовую куртку. Чувствовала она себя удобно. Ей нравилось придумывать для себя новый стиль: самостоятельная женщина привыкает к неформальной обстановке в Отчетной группе. Без четверти девять она сидела за компьютером и читала первый выпуск «Еженедельных новостей», выискивая лакомые кусочки из Лимпопо и Мпумаланги. Вокруг царила выжидательная атмосфера. Тёни, один из двух лысых сотрудников, который не возражал против того, чтобы к нему вежливо обращались на африкаанс «дядюшка», сказал, что затевается что-то крупное, потому что Важная шишка вызвал к себе Мамашу. Верный признак.
Дядюшка Тёни всем давал клички. Мамашей он прозвал миссис Киллиан, Важной шишкой именовал Раджкумара, толстого индуса. Кроме того, иногда он называл Раджкумара Снежным человеком или Невероятным жирдяем, а то и просто Жирдяем.
Миллу он называл Кармен, Джессику — Фрея (или Богиня, когда говорил о ней за глаза), Дона Макфарланда, второго старичка, — Мак или Женушка Мак.
— Почему Женушка? — спросила его Милла.
Дон ответил сам:
— Потому что я — гей, дорогуша.
Без четверти девять миссис Киллиан быстро вошла в комнату с кипой тонких папок под мышкой и созвала всех на совещание.
— Жирдяй заговорил, — сказал дядюшка Тёни.
— Тёни, вы напишете общий отчет, остальные займутся приложениями. — Она протянула Милле папку. — Вот ваш объект — Джонсон Читепо. Постарайтесь найти о нем в Интернете все, что только можно. Тёни объяснит вам, что и как искать. Джесс, вы займетесь Саидом Халидом бен Алави Мэки…
— Кем-кем?
— Все, что нужно, в папке, только устарело. Интересный тип. Дон, вам я поручаю самое главное.
— Ну, разумеется!
— «Квибла», Верховный комитет, «Аль-Каида» и нечто новенькое. Некий мистер Юлиус Нхлаканипо Шабангу, он же Инкунзи, то есть Бык.
— Почему Бык? У него что, такой большой рог?
Миссис Киллиан не засмеялась.
— Большой и срочный. За дело!
Еще под действием адреналина, согреваемая радостью товарищества, возможностью узнать что-то новое и остроумными, по-отечески добродушными замечаниями коллег, она, поддавшись внезапному порыву, позвонила сыну.
— Алло? — немного подозрительно спросил он, увидев на дисплее незнакомый номер.
— Баренд, это я.
— Мама? — ошарашенно переспросил он.
— Хотела услышать твой голос, и все.
— Мама, ты где?
— В моем новом доме. Как ты?
— Мам… Господи… мама…
— Баренд… — Она пожалела, что позвонила. Поняла, что ее эйфория на других не распространяется.
— Ты что, купила дом?
— Всего лишь сняла квартиру. Давай просто поговорим, идет?
Сын помолчал, а потом нерешительно ответил:
— Идет.
— Как у тебя дела?
— Мама… ты в самом деле хочешь узнать?
— Да, Баренд, я в самом деле хочу узнать. Ты знаешь, что я очень тебя люблю.
