Гудрун Мёбс
Бабушка! — снова кричит Фридер
Радость
—
— Да отстань ты от меня, ради бога, внук! — ворчит бабушка и водит лейкой над цветами. — Не мешай, ты же видишь, мне некогда.
Бабушка поливает цветы на своей клумбе. Тюльпаны и нарциссы. Бабушка очень любит цветы, Фридер это знает. Она не устаёт их пропалывать, не устаёт поливать. А Фридер стоит рядом и скучает.
— Бабушка! — кричит Фридер и скачет вокруг неё. — Ну мне всё-таки хочется тебя хоть чем-нибудь порадовать, ба!
— Дай мне поработать, это будет самая большая радость для меня, — говорит бабушка, очень осторожно, очень бережно поливая три красных тюльпана.
Фридер сердится. Бабушке важны только тюльпаны! А своего внука она и не замечает.
— Бабушка! — кричит он, загораживая ей дорогу. — Послушай, бабушка, ты что, цветы любишь больше, чем меня?
— Что за чушь, — говорит бабушка, отодвигая Фридера в сторону, поднимает лейку и снова поливает. Она неутомима.
Фридер тяжело вздыхает. И пробует ещё раз.
— Бабушка, — ноет он, — ну скажи, что тебе сделать приятного?
— Уйти с дороги и быть послушным, — говорит бабушка, — или, может, ты оглох? — И она взмахивает лейкой — так, что на Фридера падают три капли воды. Или четыре.
— Бабушка, ты что! — хнычет Фридер и возмущённо трёт голову.
Бабушка его полила! Надо же! Он ведь не тюльпан!
— Это всё оттого, — невозмутимо говорит бабушка, — что кто-то не хочет меня слушать. Вот и получил!
Тут Фридер решает, что лучше уйти. В дальний угол сада. Там он садится на корточки и дуется. Он же хотел бабушку порадовать. А она взяла и полила его! Фридер яростно трёт голову. Волосы уже высохли. А может, и не намокали.
Фридер глубоко вздыхает и решает, что всё равно доставит бабушке какую-нибудь радость. Ведь ему так хочется! Только как это сделать? «Уйди с дороги и будь послушным», — сказала бабушка. С дороги он и так уже ушёл — бабушка его просто отодвинула в сторону. А «будь послушным» — он и так всегда послушный. Но это же не радость! Радость — это неожиданность. Надо сделать что-то, что бабушку ужасно изумит, а потом обрадует.
И Фридеру тут же кое-что приходит в голову. Совершенно замечательная, радостная неожиданность. Вот бабушка удивится!
Фридер смотрит на бабушку. Она стоит у бочки с дождевой водой. Бочка далеко, очень далеко от клумбы с цветами. Фридер ухмыляется и срывается с места. Он опрометью несётся к клумбе. И молниеносно начинает рвать цветы — тюльпаны и нарциссы.
Он соберёт сейчас большой букет. Для бабушки. Она же так любит цветы!
И Фридер рвёт без остановки. Дело спорится.
Букет получился просто огромный, Фридер еле удерживает его.
«Огромный Букет Огромной Радости», — думает он и косится в сторону бабушки. Она всё ещё черпает воду из бочки… Но вот она уже идёт… К счастью, букет уже готов. Все цветы сорваны, все-все. Клумба совершенно голая…
Фридер обеими руками высоко поднимает Огромный Букет Огромной Радости и кричит навстречу бабушке:
— Бабушка, смотри, какая у меня есть радость! Для тебя!
Бабушка громко охает, выпускает из рук лейку, полную воды, и протирает глаза. И стоит, уставившись на клумбу…
— Вот ты удивилась, правда, бабушка? — кричит Фридер и мчится ей навстречу. Огромный букет он крепко прижимает к себе.
— Нет! — стонет бабушка.
— Да! — ликует Фридер. — Это всё для тебя. Ты рада?
Он впихивает огромный букет бабушке в руки и весело прыгает вокруг неё.
Бабушка стоит, прижимая букет к груди, глаза у неё широко раскрыты, она изумлённо смотрит то на букет, то на клумбу, абсолютно голую… и вдруг Фридер понимает: бабушка не рада. Совсем не рада. Это ему совершенно ясно.
Бабушка жалобно стонет, а потом напускается на Фридера:
— Да какая муха тебя укусила? Это ж надо — оборвать все цветы! А я-то как раз собиралась клумбу полить!
Фридер сглатывает.
— Теперь её не надо поливать, бабушка, — тихо говорит он.
Тут бабушка совсем рассердилась:
— Я, конечно, старая, но не слепая! Негодник ты этакий, обрывальщик цветов! Как ты до такого додумался, хотела бы я знать!
Бабушка мрачно глядит на цветы, а потом мрачно глядит на Фридера.
Он снова сглатывает, сопит, потупившись, и тихо шепчет:
— Мы их снова посадим, да, бабушка?
— Ха! — кричит бабушка и возмущённо встряхивает букет. Но Фридер уже и сам сообразил: что сорвано, то сорвано. Эти цветы больше не прирастут.
— Мы посадим новые, да, бабушка? — Фридер шмыгает носом, и три слезинки скатываются у него по щекам.
— На будущий год, — говорит бабушка хмуро, и Фридер опускает голову ещё ниже. Будущий год ещё не скоро. Это целая вечность. И всю эту вечность бабушкина клумба будет стоять пустой.
Больше на ней ничего не цветёт…
Фридер с рёвом бросается к бабушке и вжимается лицом в её фартук:
— Я просто хотел тебя порадовать, бабушка!
И бабушкин фартук становится совсем мокрым от слёз.
— Не судьба, — говорит бабушка и тяжело вздыхает. — Ну что случилось, то случилось.
Она берёт зарёванного Фридера за руку и шагает с ним к бочке. И ставит букет в воду.
— Гляди-ка, — говорит бабушка, — как мы бочку украсили. Вот ей и будет радость. А ты высморкайся.
Фридер сопит и сморкается. Фридер глядит и удивляется. Бочка с дождевой водой прекрасна. Она похожа на огромную вазу со множеством цветов — красных, жёлтых и белых. Они свисают над её краями. Это очень красиво!
