лисицы, как-то сумел справиться с ситуацией. Интересно, как? Аналитики в один голос заявили, что один оставшийся пилот посадить паром не сможет – просто не позволит бортовая ЭВМ. Но вот же он, паром, судя по данным на большом экране перед диспетчерскими местами, пересекает Южную Атлантику, приближаясь к африканскому побережью. Еще три минуты – и можно отправлять спецназовцев на вертолетную площадку.

Браслет на руке шефа Общей разведки пискнул. Джалили сделал несколько шагов и, отдернув ширму, вошел к аналитикам.

– Угроза третьего уровня, – не поднимая глаз на начальство, сообщил темнокожий кучерявый Хамид, старший аналитической группы. – Зафиксирован несанкционированный обмен данными между диспетчером пространства базы «Армстронг» и пультом диспетчерской зоны «Восточная Европа». Передача голосовая, ведется в реальном времени.

Джалили согласно кивнул. Диспетчер с «Армстронга» имела какое-то отношение к экипажу «Быковского», а среди доступного ей оборудования находился лазерный передатчик – единственная на данный момент система связи с бортом парома. Сопоставив эти факты, компьютер присвоил этому совпадению третий уровень и обратил на него внимание оператора.

– Решение? – переспросил Джалили.

– Связаться с управлением лунной диспетчерской службы, обратить ее внимание на это нарушение, – без запинки оттарабанил Хамид, по-прежнему не отрывая взгляда от булавочной головки лазерного проектора.

– Одобряю. Тарик, займись.

Худой и изможденный на вид аналитик с гладко выбритым черепом кивнул в ответ и забормотал что-то в микрофон. Джалили уже собрался шагнуть обратно за занавес, как вдруг Хамид вскинул на него глаза и четко произнес:

– Угроза второго уровня. Зафиксирована работа лазерного передатчика базы «Армстронг».

Джалили на ощупь нашел стул и сел. Может быть, все еще не так опасно, как представляется. Лазерный передатчик использовался не более суток назад для корректировки запущенного с Луны на геостационар спутника, возможно, и сейчас он используется для того же? Даже если диспетчер попытается связаться с «Быковским», что она может сделать такого, чтобы создать помеху для операции? Может быть, и ничего. Но реагировать как-то надо.

– Решение?

– Активные действия резидентуры, – немедленно откликнулся старший аналитической группы. – С целью прекращения работы передатчика.

– Одобряю. Хамид, давай сам.

Резидентура на лунной базе ограничивалась одним человеком – работающим под прикрытием советника посольства Джамалом Абидином. Он как по нотам разыграл свою роль, добившись возвращения группы Ланира обратно на борт отправляющегося к Земле «Быковского» и обеспечив требуемое вооружение. Группа, пожалуй, могла бы захватить паром даже голыми руками, но вот отбиться от тех, кого на борт доставили американцы, – уже вряд ли. Так что придется Джамалу во имя Аллаха напрячься еще раз. Ограничивать его в средствах нет смысла – ставки уж очень высоки. Что именно предпринять, пусть решает на месте. Что-нибудь придумает.

Торможение и вход в атмосферу, о которых Евгений так беспокоился, прошли практически идеально. Дальнейшая трасса спуска уже не представляла особых сложностей – знай держи корабль посреди вычисленного бортовой ЭВМ коридора. Конечно, самому контролировать режим работы двигателя, работу накачки питающих и ходовых лазеров, переключать группы баков и при этом вполглаза приглядывать за уровнем мощности реактора, стараясь, чтобы нагрузка на него не изменялась слишком уж резко, было непривычно. Но ничего, второй пилот в одиночку вполне справлялся, чувствуя, как появляется даже некий азарт.

Американка из кормовой рубки задала лишь пару вопросов, тоже, видимо, мандражируя, но потом успокоилась и замолчала. Террорист на связь так и не вышел. Есть время немного расслабиться. Снова волноваться придется уже на посадочной глиссаде, которая выходила для них довольно крутой с немалой перегрузкой на завершающем участке. На дозвуковых скоростях аэродинамическое совершенство парома резко падает, поэтому на полосу при посадке лунные паромы падают, будто камни из катапульты – почти по баллистической траектории лишь на последних сотнях метров отрабатывая двигателями мягкой посадки.

На иконку внешнего вызова Евгений сперва не обратил внимания, а потом не поверил своим глазам. Передатчики неисправны, центр контроля связи тоже. Да и за обшивкой бушует раскаленная плазма, в которой намертво вязнут радиоволны. Радиоволны? Как бы не так! Цвет индикации на контрольной панели желтый, а это показывает, что задействован лазерный передатчик. Не медля больше ни секунды, он принял вызов.

Паром, как и обычно, погружался в атмосферу с некоторым углом атаки, подставляя потоку горячей плазмы покрытое огнеупорными плитами «брюхо». Работающие на пределе индукторы пытались удержать плазменную подушку, но их мощности не хватало, и огненные языки двумя гигантскими вихрями выхлестывали с обоих бортов парома, закручиваясь в исполинские трубы. Обитаемые отсеки при этом оказывались в «прохладной» зоне, что позволяло экономить на их теплозащите. Сейчас второй пилот держал угол даже чуть больше рекомендуемого, помня о том, что вместо выбитой взрывом шлюзовой двери в отсеке у него за спиной сейчас лишь несколько кубометров затвердевшей в вакууме аварийной пены. Но плазма, даже в «прохладной» зоне, продолжала светиться и этим напрочь забивала диапазон лазерного приемника. Мощный луч газового лазера с подстройкой частоты в реальном времени, дававший на высоте полета парома пятно диаметром всего метров семьсот, лишь временами проникал через эту сияющую завесу, поэтому перед пилотом сначала вспыхнула предупреждающая надпись «связь невозможна», спустя секунду сменившаяся другой: «связь односторонняя с восстановлением пакетов».

Сначала аудиоканал был пуст, потом безжизненный женский голос, в котором цифровая обработка в попытках восстановить смысл произнесенного безжалостно убила все, что могло бы свидетельствовать об индивидуальных особенностях произношения и эмоциях говорившего, произнес:

– База «Армстронг» вызывает лунный паром «Валерий Быковский».

Евгений чуть было не ответил, но прикусил язык, сообразив, что его сейчас не услышат. Маломощный бортовой лазерный передатчик, даже пробейся его сигнал через плазменный вихрь, не смог бы сфокусироваться на Луне, что уж говорить про приемные устройства «Армстронга». На взлете, когда баки полны, так не болтает, и игла лазерного луча беспрепятственно доходит до геостационара, позволяя через спутник держать связь с диспетчером.

– База «Армстронг» вызывает… Женя, слышишь? Я знаю, ты не можешь ответить, поэтому слушай внимательно. Я Аня. Аня Грекова. Для проверки сообщаю, что мы впервые увиделись в офисе суперкарго и там ты обещал пригласить меня в Лондон и говорил, что на Луне красивые девушки. Потом, в караоке, ты пел «Горизонта нет» по моему заказу, да?

Рука Евгения дрогнула, и паром ощутимо вильнул на курсе. Голос пропал, но почти сразу вернулся.

– Со мной связался профессор Петров, ты его должен знать, и я с ним работала. Он говорит, что вы с ним звездочки обмывали при присвоении тебе очередного звания пару недель назад. Он говорит… Слушай внимательно. Террористы – не террористы. Это операция спецслужб Исламской Уммы. Им нужен не ваш корабль, а ваш груз. Помнишь, при тебе договаривались о контейнере в сейфе? Там кутриттер. Тот самый, его все же нашли. Талибы затеяли все это, чтобы его захватить, а все находящиеся на борту – свидетели. В таких играх от свидетелей избавляются. Если посадишь корабль в Аравии, они убьют всех. Это «игра на понижение» в чистом виде.

Голос снова прервался, но пилот терпеливо ожидал продолжения, стараясь держать корабль максимально ровно, отчего тот приближался к верхней границе рассчитанного коридора.

– Женя, тебе нужно проскочить Ал-Субайх и сесть на Байконуре. Там наши, там встретят. Женя, мы обязательно побываем и в Лондоне, и еще где-нибудь. Ты только дотяни до Байконура, ладно? Ты сможешь,