– Я хотел извиниться! – провозгласил Абидин, истолковав ее молчание по-своему. – Конечно, ты еще не готова, мне следовало бы помнить об этом. Я вел себя совершенно непростительным образом и хотел бы исправиться. Ты мне дашь такой шанс?

Он шагнул вперед, оттирая Анну к стене.

– Извини, я тороплюсь! – Анна сделала попытку проскользнуть мимо дипломата, но почувствовала, как его пальцы крепко обхватили ее руку повыше локтя.

– Не надо так меня бояться, я же не страшный! – Усатое лицо придвинулось вплотную. – Один поцелуй. Пожалуйста.

Анна что-то пискнула и попыталась вырвать руку. Безуспешно.

– Это что здесь происходит?! – загремело у нее прямо над ухом.

Маленький Король стоял рядом и, уперев в руки бока, снизу вверх смотрел на араба.

– Что здесь происходит, это наше дело, – сказал дипломат.

– Не ваше. Поскольку госпожа Грекова диспетчер заступающей смены и я не могу позволить, чтобы ее прямо перед дверями Центрального диспетчерского пункта домогался какой-то хабиби[22].

– Что?!.. – протянул Джамал, и Анна почувствовала, как пальцы у нее на руке разжимаются. – Что вы себе позволяете?! Я… я буду жаловаться на ваше поведение! Исламское достоинство…

– Засуньте себе свое достоинство знаете куда? Вы уже всех на Луне достали, господин дипломат. Дайте пройти диспетчеру к своему рабочему месту, а потом жалуйтесь хоть госпоже Стаффанссон.

Анна, пользуясь заминкой, вдоль стены пробралась к двери и, приложив к сенсору карточку, проскользнула внутрь, но к диспетчерской не пошла – прислушивалась, что творится за дверью. Там, судя по всему, бурно выяснялись отношения. Потом дверь распахнулась снова, и на пороге возник Маленький Король.

– Хам, – бесцветным голосом заявил он. – Твой приятель хам и, как это у вас говорят, «темен, как тундра». Несмотря на то что дипломат. Вечно от вас проблемы, Грекова.

– Он не мой приятель! – чуть не плача ответила Анна. – Мы случайно познакомились, когда он в офис суперкарго явился груз оформлять!

– Ладно, – смилостивился начальник службы. – Иди на место, а то опоздаешь. И смотри у меня, никакого чтения на рабочем месте, как в прошлый раз. Я еще зайду проверить!

Начало смены выдалось неожиданно бурным. Некоторое время назад проблемы возникли с одним из «Созвездий» – висящим на геостационарной орбите спутником связи. Его аппаратура вышла из-под контроля, передача телеметрии прервалась. Но целевая нагрузка при этом продолжала пахать как трактор, исправно ретранслируя вниз все, что попадало на антенны, – на кого бог пошлет. Несколько дней диспетчерские центры пытались сначала взять его под контроль, а потом хотя бы вывести из строя, но безуспешно. За это время неисправное «Созвездие» отдрейфовало со своей позиции на орбите к соседней, угрожая создать помехи вещанию другого спутника аналогичного типа, и диспетчерам пришлось одновременно заниматься космической акробатикой, разводя спутники в пространстве, и решать задачу типа «волк, коза и капуста», переключая каналы связи с «затеняемого» спутника на резервный.

Кое-кто сгоряча предложил уничтожить «космического зомби» прицельным электромагнитным ударом, выведя из строя его начинку, благо спутники, предназначенные для создания помех, и зачастую довольно мощных, имели на вооружении все космические державы. Однако неожиданно выяснилось, что все они предназначены для действия по целям, расположенным на земной поверхности и низких орбитах, а по геостационарным объектам работать не могут. Физическое воздействие на «зомби» отвергли сразу – место на геостационаре стоило дорого, и загрязнять его обломками могло прийти в голову только сумасшедшему. Однако сидеть и ждать тоже было невозможно. Расчеты показывали, что рано или поздно неисправное «Созвездие» потеряет ориентацию батарей на Солнце и отключится. Но случится это только месяца через четыре. Пока приунывшие владельцы спутника торговались со страховыми компаниями за то, кто будет оплачивать полет на геостационар ремонтной команды, свежую идею выдвинули связисты с лунной базы «Циолковский». Они предложили оснастить одного из «Драконов», многоцелевую спутниковую платформу, несколько штук которых хранилось на базе в расчете на непредвиденный случай, видеокамерами с высоким разрешением, поднять ее на геостационар, что при старте с Луны выходило довольно дешево, и подвести «Дракона» к «космическому зомби» метров на сто, накрыв его солнечные батареи тенью от своих. Лишившись питания, неисправное «Созвездие» должно замолчать навеки, а при большой удаче могла произойти перезагрузка бортовой аппаратуры с дальнейшей ее работой в штатном режиме.

Часы на стене показывали половину четвертого утра.

– Еще кофе? – Родимцев указал на свою чашку.

– Нет, спасибо.

– А я, пожалуй, еще одну. Скоро начнут поступать результаты.

Мозговой штурм, устроенный Службой государственной безопасности Российского союза, которая по праву считалась одной из самых эффективных спецслужб мира, при взгляде со стороны не выглядел чем-то слишком серьезным. Шесть человек, четверо мужчин и две женщины, сидели в удобных креслах. На голове у каждого были наушники, руки лежали на управляющих поверхностях терминалов компьютерной системы, а глаза, неподвижно устремленные в пустоту, слабо светились. Двое из операторов были дежурной сменой аналитического отдела, остальных Родимцев поднял по тревоге, пока они с профессором мчались по ночной Москве от резиденции президента до госбезовского небоскреба во Владыкине. Впрочем, операторы были лишь верхушкой сети, раскинутой сейчас в мировом информационном пространстве – инфосфере. Они получали отсеянную и подготовленную информационную выжимку – сотни и тысячи перекрестных ссылок на факты, которые могли иметь отношение к рассматриваемой проблеме. Какие-то из этих фактов были общеизвестны, как, например, сообщения новостных служб, лежавшие в открытом доступе на общедоступных серверах. Другие имели по доступу ограничения – служебные документы, инструкции, предназначенные для узкого круга лиц. Третьи, например агентурные донесения, являлись строго секретными.

А в центре этой паутины прихлебывал крепчайший черный кофе Родимцев и со все возрастающим нетерпением поглядывал на операторов. Вот один из них, костлявый мужчина в перламутровой рубашке, на несколько секунд оторвал правую руку от панели и изобразил странный знак, повертев в воздухе вытянутым вверх указательным пальцем. Одновременно зашуршал, выплевывая бумажные листки, принтер. Родимцев торопливо отставил недопитую чашку и, берясь за листки бумаги в лотке, поглядел на профессора.

– Ну, что, Владимир Филиппович? Готовы? Наша очередь.

Профессор, несмотря на недолгий срок работы в Госбезе, технологию многоаспектного анализа представлял слабо, но Родимцев, одновременно читая с бумаги и выводя какие-то схемы на проекционный экран, попутно умудрялся просвещать его о сути происходящего.

– Человечество ведет себя точно по Платону, – говорил он, ногтем отчеркивая какое-то слово на бумаге и прокручивая на экране развесистую таблицу, ища между ними некое соответствие. – В дополнение к миру вещей, то есть материальных объектов и отношений между ними, включая сюда людей и их поступки, оно создает и мир идей, то есть мир информации. Ты вошел в поле зрения камеры слежения, и твой образ осел на сервере навечно. Ну, пусть не навечно, но надолго. Ты заплатил за товар, и следы трансакции с твоего счета остались на серверах твоего банка и единой платежной системы. Носишь с собой планшет, и историю твоих перемещений с точностью до пяти метров можно восстановить даже через месяц, приложив для этого совсем небольшие усилия. Сопоставив все эти данные о каком-то конкретном человеке и добавив к ним, к примеру, анализ его переписки в блогах, социальных сетях, творческих форумах и так далее, мы можем сказать о нем все или почти все.

Через десять минут профессор и сам стал понимать, как работает система. Задаемся вопросом, а не были ли террористы на борту «Быковского» агентами спецслужб Исламской Уммы? Получив данные об этих людях, собранные службой безопасности международного космодрома Кейп-Йорк, определить это не так уж