командиру батальона.

Едва он успел захлопнуть планшет, как тот пискнул снова. На этот раз электронный секретарь предупредил хозяина о давно ожидаемом им сообщении. Олег снова открыл планшет и навел курсор на подсвеченную ссылку. В ответ всплыла короткая аннотация:

«По сообщениям новостных сетей, лунный паром «Валерий Быковский» совершил успешную посадку на космодроме лунной базы «Армстронг». Полет прошел без происшествий, экипаж и пассажиры корабля чувствуют себя нормально. Этим рейсом парома на Луну доставлено продовольствие, электронные устройства и элементы электромагнитных катапульт в интересах Международного лунного проекта. Старт парома для совершения обратного рейса ожидается через тридцать шесть часов. Желаете получить более подробную информацию?» Олег удовлетворенно кивнул, выбрал «отмену» и вышел. Пора было готовиться к разводу.

– Господа, – напоминала Алина, не забывая подталкивать слегка обалдевших после посадки пассажиров в сторону люка, к которому присосался хобот пассажирского переходника, – еще раз напоминаю о правилах безопасности при нахождении в области пониженной гравитации!

Помогало это плохо. Люди начинали приходить в себя и вместо того, чтобы спешить к зеву люка, откуда несло холодом и характерным лунным запахом – словно там высекали искру двумя гигантскими обломками кремния, норовили подпрыгнуть, взмахнуть руками или даже пожонглировать небольшими предметами.

Вняв наконец увещеваниям проводницы и приняв решение двигаться к люку, они обычно забывали, что находятся на Луне, и то и дело норовили взвиться вверх, упасть самому и опрокинуть ближнего своего.

Процедура посадки на Землю отработана с гораздо большей тщательностью. Там в пассажирский отсек входит наземный персонал и осторожно под руки выводит всех наружу, в полной готовности оказать помощь, если кто-то будет в этом нуждаться. Ведь многие из пассажиров провели при лунной гравитации несколько лет, и процедура возвращения на родную планету не слишком-то для них приятна.

На Луне все иначе. Людей вечно не хватает, и космодромная команда обеспечивает лишь подачу переходника и герметизацию, после чего ждет в помещении терминала. Сначала выходят пассажиры, потом проводники вместе с экипажем. Если с пассажирами все в порядке, то проводники могут считать себя свободными, а экипажу, как правило, приходится еще консультировать инженеров, проверяющих паром перед обратным полетом, и грузовую службу, которая должна извлечь контейнеры из предназначенного для них отсека через два узких люка.

– Алина, все в порядке? – прошелестел наушник бортпроводницы голосом командира экипажа. – Мы спускаемся.

– Да, господин Танвир, – ответила девушка, наблюдая, как пассажиры один за другим скрываются в люке. – Спускайтесь.

Что-то смутно беспокоило бортпроводницу при взгляде на пассажиров, но она никак не могла сформулировать, что именно.

С характерным чмокающим звуком раскрылись внутренние люки. Из переднего выбрался в отсек второй пилот, из заднего показался бортинженер. В этот момент девушка наконец поняла, что именно ее насторожило. Те самые четверо арабов, которые успели на рейс в последний момент и сидели в самом начале пассажирского салона, должны были покинуть его одними из первых, но все еще находились здесь. Бортпроводница, придерживаясь за края амортизаторов, решительно направилась к ним.

– Господа, с вами все в порядке?

– Да. У нас все нормально.

Самый старший из арабов, по фамилии Мелек, ответил, даже не взглянув на Алину. Он внимательно и очень пристально оглядывал пассажирский отсек, словно хотел запомнить его навсегда. И хотя сразу после этого арабы, как по команде повернувшись, прошли в люк вслед за другими пассажирами, ощущение странности происходящего никуда не пропало.

– Алина, девочка моя, я не говорил, что на Луне готов носить тебя на руках?!

Бортинженер Морен, подойдя сзади, сделал попытку обнять ее, но девушка ловко отстранилась и сделала шаг к командиру.

– Пассажиры вышли, замечаний не отмечено, – доложила она.

Омид Танвир лишь кивнул в ответ и, оглянувшись на экипаж, бросил:

– Ну, что, выходим? – и первым вслед за пассажирами направился к люку.

В десяти метрах впереди него Ицхак Ланир, видя, что выход в пассажирский терминал все ближе, оглянулся на своих бойцов и кивнул головой, давая старт операции.

Дальнейшее они неоднократно репетировали на базе «Магавира» под Ширазом, где на скорую руку были сооружены макеты интересующих их помещений парома и терминала.

Азрак вышел вперед и встал поперек прохода рядом с Ланиром. Сурра и Басал переглянулись и кинулись вперед. По плану все они должны были выкатиться в помещение терминала одним клубком, чтобы ни у кого не возникло иной мысли, кроме той, что эти люди дерутся всерьез. Но малая гравитация, моделировать которую на Земле сочли излишним, внесла в план коррективы. Ланир с Азраком от удара просто вылетели спинами вперед из прохода и врезались в толпу остальных пассажиров, расшвыряв их, как кегли. Несколько человек упало. Пассажиры еще не успели сменить земную обувь с обычной подошвой на лунную с подметкой из губчатой резины, обеспечивающей достаточное сцепление с поверхностью, и, теряя равновесие, скользили по пластику пола, словно тот был намазан маслом.

Ланир хладнокровно отметил, что все идет не совсем по плану, заметил шарахнувшихся в стороны пассажиров, круглые глаза сотрудников космодромной команды и двух полицейских, огромными прыжками несущихся к ним со стороны поста безопасности. После чего тщательно прицелился и заехал кулаком в глаз прыгнувшему на него из проема пассажирского переходника Сурре.

Попал удачно – глаз должен заплыть. Увидев летящий к его лицу кулак, он подавил в себе желание уклониться, замер, непроизвольно зажмурив глаза, и дождался, пока острые костяшки на руке Азрака скользящим ударом не рванут ему кожу на щеке. После чего открыл глаза и хорошо рассчитанным тычком расквасил тому нос, позаботившись, однако, чтобы не нанести более значительных повреждений.

Секунд двадцать все четверо, изрыгая грязные ругательства в окружении шарахнувшихся пассажиров, обменивались оплеухами, которые выглядели более эффектными, чем эффективными, и, прежде чем подбежавшие растерянные полицейские применили шокеры, разбили друг другу лица ровно в той степени, которая и предусматривалась планом. Ланир успел порадоваться – вариант с шокерами устраивал его больше, чем какой-либо другой. Прежде чем получить электрический разряд, превративший его тело в один сплошной спазм, он успел увидеть растерянные лица появившихся из переходника пилотов и девушки- бортпроводницы. А на балконе второго яруса помещения терминала небрежно облокотившуюся на перила фигуру черноволосого человека в темном комбинезоне – советника представительства Уммы на Луне Джамала Абидина, по совместительству представлявшего на спутнике ведомство Джалили, от которого зависело осуществление второго этапа операции. Абидин, глядя на свалку внизу, улыбался.

…– Итак, господин Мелек, – спустя час внушал Ланиру, прикованному наручниками к спинке стула, какой-то невысокий чин, на рукаве форменного кителя которого была эмблема Международной полиции – лунный шар, меч рукоятью вверх и весы, – какова была причина драки?

– Не твое собачье дело, придурок, – спокойно ответил тот.

– Что? – опешил полицейский. – Что вы себе позволяете?

– Что хочу, то и позволяю, – продолжал измываться Ланир. – Мы подрались, так это наше дело. Вы свой нос туда не суйте.

Он не испытывал никакой неприязни к чиновнику, но вести себя как порядочному человеку не стоило. Так и освободить могут ненароком.

– Господин Мелек, – снова начал увещевания полицейский, в упор глядя на Ланира блеклыми голубыми глазами. – Вы подписали контракт о работе на Луне, чем приняли на себя определенные обязательства. Ваше поведение недопустимо. Луна – это территория повышенной опасности. У нас такие… резкие люди, как правило, долго не живут. Я настоятельно прошу вас пересмотреть свое поведение и для начала