площадке, подогнать к погрузочному блоку (что при его массе и размерах дело чудовищно сложное даже при лунной гравитации), принять и разместить измотанных и обалдевших от полета пассажиров, даром что их полет, как правило, длится менее суток, и главное – разгрузить. Разгрузить эти гребаные пятьсот тонн груза, без которых лунная колония, пожалуй, не продержится и месяца. Казалось бы, за двадцать лет можно было бы построить здесь полностью обеспечивающую себя систему, чтобы не тащить с Земли всякую булавку? Но нет!

Количество людей увеличивается, закладываются новые базы, расширяются старые. Экспорт гелия-3 на задыхающуюся в энергетическом кризисе Землю растет, параллельно расширяются орбитальные верфи, где один за другим изготавливаются десятки танкеров, которые в будущем станут доставлять его из атмосферы Урана. Там этого ценного ресурса избыток. Тогда можно будет отказаться от выцарапывания этого изотопа микрограммами из лунного реголита.

В этот раз большую часть груза «Быковского», кроме пассажиров и сугубо обязательного запаса продуктов, воды и кислорода, составляли элементы электромагнитных катапульт. Еще пару лет – и грузы можно будет вышвыривать прямо на орбиту, и тогда головной боли с погрузкой, может быть, поубавится…

Разгрузить паром, впрочем, довольно просто: знай тащи с него контейнеры да складывай горкой – потом разберемся. С погрузкой сложнее. С Луны паром всегда увозит меньше груза, чем привез сюда. Но после погрузки из баков парома необходимо откачать излишек рабочего тела, ибо квазиполимер, он же «Лед-52», и на Земле дорогой, тут становится просто золотым. Откачаешь больше, и паром не сможет добраться до Земли. То есть сможет, конечно, но экипажу придется вести его по оптимальной траектории, а не по комфортной. А это означает увеличение времени в пути, перегрузки и внеплановый ремонт после посадки. Значит, следующий паром придет с опозданием, что не понравится никому, и все шишки на них, на космодромный персонал.

Откачаешь меньше – и цены на рабочее тело опять подпрыгнут, встанет работа на дальних объектах, пилоты будут вынуждены заправлять свои «Кузнечики» водой, которой, даже с учетом рециркуляции, тоже далеко не избыток. В результате опять виноватыми за срыв окажутся они, космодромщики, и не видать полугодового бонуса, как своих ушей.

А чтобы откачать ровно столько, сколько нужно, необходимо точно знать массу отправляемого на Землю груза. А как ее узнать, если тут ее все время добавляют?

Еще эта странная история с дракой в пассажирском терминале, из-за которой дружочек Алина точно будет иметь неприятности. Четверо пассажиров, не дойдя даже до приемного зала, умудрились что-то не поделить и устроили потасовку. В результате сорвали церемонию встречи новичков, тех, которые на Луне впервые. Там еще именная грамота каждому вручается и медаль на шею. Эти вместо медали получили шокерами от охраны и сейчас сидят под замком. Казалось бы, можно было на этом поставить точку, так нет, все четверо написали отказ от контракта! Ну не идиоты ли, спрашивается?

Иногда то один, то другой пассажир по прибытии вдруг разрывал контракт, если ясно видел, что переоценил свои силы. Таких, как правило, без лишних слов отправляли на Землю тем же рейсом. Им сложно было позавидовать: разрыв контракта – это основание по возвращении содрать с них полную стоимость перелета на Луну и обратно. Выходила, как правило, очень значительная сумма. Но чтобы таких сразу четверо?! Прецедентов до сих пор не было.

В дверь раздался осторожный стук.

– Не заперто! – крикнула Аня.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий человек в темно-синем, почти черном облегающем комбинезоне с биркой на груди, на которой черным по белому вился узор арабской вязи. На его смуглом полном лице под густыми усами пряталась легкая улыбка.

– Я могу войти? – осведомился он.

– Да вы уже вошли. Присаживайтесь.

Незнакомец сел.

– Меня зовут Джамал, – представился он. – Джамал Абидин. Я советник представительства Уммат аль- му’минин на Луне. А вы – мадам Анна Грекова, суперкарго космодрома?

– Мадемуазель Анна Грекова, – вздохнула Аня, посмотрев на визитера. Было в нем что-то такое привлекательное.

– Простите, – заулыбался он. – У меня, собственно, к вам дело. Дипломатический груз, сверх плана. Один контейнер. Мне сказали, что надо обратиться к вам.

– Ах вот оно что. Масса контейнера, размеры? И потом, зачем вы пришли сами, достаточно отправить извещение по линку. В этом вопросе мы не вправе отказывать диппредставительствам.

– Размеры стандартные, А-15. Масса двадцать два килограмма. А сам я пришел потому, что у меня маленькая просьба. Совсем маленькая. – Он показал пальцами что-то вроде муравья размером. – Вы же будете составлять схему размещения груза в трюме? Мне нужно, чтобы мой контейнер был сверху. Чтобы, когда дойдет до разгрузки на Земле, начали именно с него. Это не очень сложно?

– Ну не знаю… – протянула Аня. – А характер груза? Что-нибудь легкобьющееся, хрупкое, пожаро– или взрывоопасное там есть? Тем более что официальное уведомление вам заполнять все равно придется.

– Об этом не беспокойтесь. Нет там ничего легкобьющегося. И заявку на груз я уже отправил, посмотрите в почте. Ну так как, моя маленькая просьба – это не слишком затруднительно? А я в ответ обязуюсь не остаться в долгу. Хотите – приглашу вас куда-нибудь сегодня вечером? В «Плазу»?

Аня посмотрела на него с интересом. Пожалуй, она бы действительно была не прочь провести вечер с этим жгучим брюнетом. Особенно в «Плазе». Кабак шикарный – там собирается высшее общество.

– Я бы рада, но сегодня не могу. Я с подругой встречаюсь в «Братьях по разуму». Приходите лучше туда. Это караоке-бар на шестом радиальном, знаете?

– А, да, конечно, знаю! Я приду! Ну, значит, договорились насчет груза?

– Конечно, я внесу его в свой список.

Аня заглянула в почту, почти сразу же найдя пришедшую с адреса диппредставительства заявку. Джамал встал, собираясь уходить, но тут входная дверь снова распахнулась, и в офис быстрым шагом вошли двое.

Первым, чуть согнувшись, что выдавало в нем новичка, вряд ли больше года на Луне, шел полный мужчина с блестевшей лысиной, носом-пуговкой и маленькими умными глазками – комиссар Международной полиции. Второго Аня не знала. У него было узкое костистое лицо, бледное до синевы, и цепкий неприятный взгляд.

Обладатель узкого лица бесцеремонно сел на стоящий у двери диван для посетителей и сделал вид, будто его очень интересуют плафоны освещения на высоком потолке, а комиссар, не говоря ни слова, пошел вперед, прямо на Аню. Через секунду, впрочем, стало понятно, что его целью является дипломат.

– Господин Абидин, если не ошибаюсь?

– Да, это я.

– Что это за история с вашими рабочими в пассажирском терминале? Вы понимаете, что разрыв контракта – это само по себе чрезвычайное происшествие? А массовый отказ – это вообще беспрецедентно! Это… Это бунт практически. Я настаиваю, чтобы вы немедленно занялись урегулированием этой ситуации!

– Стоп, стоп, господин комиссар! – Джамал замахал руками. – Поверьте, мы делаем все, что можем!

– Не поверю! Если бы вы действительно делали все, что возможно, вы пошли бы сейчас в блок безопасности и вправили бы своим соотечественникам мозги! Мы не можем из за чьего-то минутного каприза возить их на пароме туда-обратно, как туристов! А потом еще получать претензии от вашего правительства, что оставили без обслуживания установку ваших ученых!

– Господин комиссар, – серьезным тоном ответил дипломат, – наши граждане отказались от продления контрактов. Просто примите это как данность. Давление с вашей стороны может рассматриваться только как еще одно подтверждение дискриминации на Луне мусульман, с чем мы постоянно боремся. Я обещаю, что никаких претензий со стороны Уммат аль-му’минин к Международной администрации не будет. Я обещаю также, что все счета, которые Космический комитет ООН предъявит нашему правительству в связи