благотворительности, известная под именем Эльберфельдовской, уменьшившая количество нищих с одного на 12 обывателей до одного на 83. Эта система состоит в посещении бедняков на дому (в особенности тех, которые стыдятся просить милостыню), в снабжении их работой и в нравственном на них влиянии; одним словом, она представляет собой полную противоположность бюрократической организации благотворительности.

И уж конечно, частная помощь, несмотря на некоторые свои недостатки, гораздо предпочтительнее официальной, так как она совершается на добровольные пожертвования и в высшей степени гибка, то есть способна приноравливаться к обстоятельствам и исправлять замеченные ошибки, тогда как государство стремится всюду ввести однообразие, а на подробности не обращать внимания.

Нельзя и не должно требовать от бедных людей большей предусмотрительности, чем та, к которой они способны. Наши современники нисколько не хуже и не лучше, не невежественнее и не беззаботнее наших предков, только общественная машина стала теперь сложнее, на месте домашней экономии стоит теперь политическая, семья уже не может более довлеть сама себе. В общем, мы еще не вполне приспособились к новым условиям жизни, и на долю высших классов выпадают обязанность и честь ускорить такое приспособление.

Глава 4. Политическая профилактика (продолжение). Физические, политические и социальные факторы

1)  Физические факторы. Среди причин политических преступлений наибольшее количество – климат, почва, раса, географическое положение и прочие – не может быть устранено человеком, но человек должен по крайней мере попробовать смягчить их действие.

Так, для того чтобы смягчить влияние почвы, следует вырубить леса и позаботиться о путях сообщения, что, затрудняя восстания, даст правительству большую прочность [119] .

Было бы, однако ж, очень ошибочным прилагать к жарким странам, где бунты так часты и безрезультатны, те же правила, что к странам холодным, где бунты редки и являются иногда симптомами революции.

2)  Пища. В наше время голода нечего бояться, так как Америка и Дальний Восток запружают наши рынки хлебом, обусловливая даже значительное падение цен.

Вот поэтому-то покровительственные пошлины на хлеб могут быть теперь могущественным орудием в экономической борьбе и для стран плодородных будут очень полезны как средство повысить культуру земли. Но там, где, как в Италии, они обогащают нескольких лиц, спекулирующих предметами первой необходимости, покровительственные пошлины могут только вызвать беспорядки, особенно при неурожае.

Там, где, как в Испании и Италии, есть округа с различным климатом, искусно распоряжаясь культурами, можно устроить так, чтобы северные провинции в минуту нужды приходили на помощь южным и наоборот. Надо только следить за тем, чтобы культуры пищевых растений соответствовали климату и почве.

Следует также покровительствовать распространению тех мер, при которых современная политическая экономия советует понижать цены пищевых продуктов, как, например: экономические кухни; кооперативные деревенские очаги, которые приводят одновременно к трем выгодным результатам – сбережению, гигиеничности и взаимной помощи; наконец, кооперативные магазины, уничтожающие всякий след монополии.

Зная, что голодовки чаще всего бывают в странах, питающихся одним каким-нибудь хлебом, как, например: в Индии и Китае – рисом, в Ирландии – картофелем, в Венецианской области – маисом, и что пеллагра свирепствует там, где употребляют в пищу легко портящиеся от влаги продукты, как, например: рожь – в Германии, маис – в Италии, нужно советовать (приказания ни к чему не ведут) сеять другие сорта хлебов и приобретать сушилки.

3)  Алкоголизм. К вопросу о питании близко примыкает вопрос о пьянстве, а мы видели, какое влияние оказывает это последнее на силу и направление бунтов. Значит, законодатель должен позаботиться об обуздании этого порока раньше, чем его обуздает улучшение экономической и нравственной обстановки низших классов народа.

С этой целью следовало бы внести некоторые стеснения для выделки и продажи алкоголя. Если такая мера и кажется с первого взгляда насилующей свободу торговли, то она по крайней мере вернет народ к потреблению вина, то есть самого безвредного из спиртных напитков, если оно только не поддельно. И это нисколько не идет вразрез с либеральным режимом – доказательством может служит штат Мэн, в котором не только виноторговцы отвечают за все убытки, причиненные пьяницами, но даже количество водки, покупаемое одним лицом, ограничено.

В некоторых государствах прибегают к строгим мерам против пьяниц. Так, в Ирландии актом 1861 года мировым судьям дано право отправлять их в исправительные дома; в Шотландии они наказываются штрафом в 40 шиллингов и 14 днями тюрьмы (закон 1862 года); в Англии всякий, найденный пьяным в публичном месте или в кабаке, платит штраф в 10, 20, 40 шиллингов, смотря по тому, в который раз попался.

Но эти репрессивные меры не дают заметных результатов. В Белфасте, например, одна женщина 240 раз сидела в тюрьме за пьянство; в Дублине другая женщина сидела 190 раз, а в Уотерфорде третья – 141 раз.

Поэтому в Англии теперь уже не арестовывают пьяниц, ведущих себя тихо. Там теперь сохранились только законы 1872 и 1874 годов, в силу которых воспрещается продажа спиртных напитков по воскресеньям, да и то в течение нескольких часов, так как билль 1884 года, предлагавший распространить запрещение на целый день, был отвергнут.

В Швейцарии, напротив того, эта самая мера введена была в 1853 году; в Ирландии (в нескольких городах) – в 1878 году, а в 1881 году – в Уэльсе.

В Швеции с 1855 года господствует так называемая готенбургская система, состоящая в том, что продажа спиртных напитков монополизирована в руках муниципальных учреждений. Вдохновившись этой системой, некоторые предлагают передать монополию торговли спиртными напитками в руки местных выборных комиссий.

Но самой радикальной мерой, хотя и оспариваемой весьма многими либералами, является государственная монополия торговли спиртными напитками, мужественно введенная Швейцарией по закону 15 декабря 1886 года. Этот закон, между прочим, предписывает и достаточную ректификацию продаваемой водки, что, разумеется, вполне гигиенично.

В Германии, где идея абсолютной монополии не нашла поддержки в парламенте, ограничились обязательной ректификацией да повышением акциза, от которого освобождается только спирт, предназначенный для промышленных целей и для вывоза.

Во Франции, напротив того, где пьянство особенно сильно развито, монополия скоро будет введена. За последние годы количество кабаков растет там на 6 тысяч в год, так что теперь в среднем приходится по одному кабаку на каждые 105 обывателей, и это несмотря на законы против пьянства, обнародованные в 1873 году по инициативе Русселя.

В Италии некоторые – и между ними один молодой гениальный экономист Раймонди – мечтают о государственной монополии даже как о финансовой операции, но ограничивают ее только розничной продажей. Во всяком случае, только розничной продажей. Во всяком случае, лучшая ректификация спирта сделает его менее ядовитым и косвенным путем явится в качестве меры, предупреждающей социальные и политические преступления.

Правда, на практике строгие законы не устраняют злоупотребления алкоголем. Так, в Америке, именно там, где продажа спиртных напитков воспрещается, ими торгуют аптеки. Даже иногда сами депутаты, вотировавшие строгий закон, не прочь бывают открывать кабаки и там, где продажа по воскресеньям не дозволена, продавать водку в запас, по субботам.

Но есть предупредительные меры более мягкие и лучше задуманные. Они основаны на том соображении, что злоупотребление алкоголем вызвано потребностью в психическом возбуждении, которое народ тем сильнее испытывает, чем он прогрессивнее. Эти меры заключаются в том, чтобы отвлечь вкусы народа к средствам, возбуждающим мозг в идективном, а не в инстинктивном направлении, и притом совсем не ядовитым, каковы, например, чай, кофе, шоколад; кроме того, следует поощрять благородные развлечения по праздникам – дневные народные спектакли, посещения музеев и картинных галерей, спорт, общественные игры, музыкальные и певческие собрания и прочее.

На недавнем противоалкогольном митинге в Турине один рабочий в ответ на звонкие фразы и предложения драконовских законов сказал: «Дайте нам дешевый театр или по крайней мере открывайте его в те дни, когда мы ходим в кабак (по праздникам), а иначе мы всегда будем ходить в последний». Здесь кстати вспомнить, что, по словам Форни, в одной важной стране кабатчик избил палкой антрепренера театральной труппы за то, что со времени прибытия этой труппы он стал получать только половину дохода.

Предложение рабочего не было даже поставлено на голоса, что еще раз доказывает, до какой степени наше общество сбилось с толку.

4)  Недостаток сродства между расами. Мы уже говорили, что совместное существование нескольких не сливаемых друг с другом рас в одном государстве всегда служит постоянной угрозой общественному порядку.

Борьба между этими частями нации становится неизбежной, раз каждая из них может рассчитывать добиться власти. А результатом этой борьбы будет или подчинение и даже исчезновение рас более слабых физически и нравственно; или распадение государства и отнятие у него территорий соседями; или наконец, утомившись борьбой, различные части государства сойдутся на взаимных