и колодках и подвергал мучительным побоям. Действуя на основании указа Синода от 14 февраля 1743 г., Сеченов сжигал мусульманские кладбища и молельни, разорял крестьянские дома, рубил в них окна и двери, выламывал печи. В результате крестьяне пришли «в конечное разорение». С такими же жалобами обращались чуваши Ядринского и Курмышского уездов на инквизитора игумена Неофита, на курмышского протопопа Куприяна и др., но эти жалобы успеха не имели: Синод своих инквизиторов не давал в обиду. Действуя огнем и мечом, Сеченов за один год сумел обратить в православие свыше 17 тысяч татар. Его перевели в Нижний Новгород, и здесь за четыре года он заставил принять православие более 30 тысяч человек. За свою «деятельность» и за поддержку Екатерины II во время дворцового переворота этот инквизитор был щедро награжден: он получил в личное владение тысячу душ крепостных, богатые денежные подарки и стал первоприсутствующим членом Синода…

Пропаганда ислама и тем более обращение в мусульманство запрещались под страхом смерти. Нельзя было строить новые мечети, старые же разрушались. Только при епископе Луке Конашевиче за 1738–1758 гг. из 536 мечетей Казанской губернии было разрушено 418. В Сибири из 133 мечетей осталось 35. Детей татар и башкир, обратившихся в ислам, отбирали у родителей и раздавали новокрещенам. На татар и чувашей миссионеры напускали воинские отряды — «обжорные команды», которые разоряли их постоями, чинили всяческие обиды. Крестившимся крестьянам нерусской национальности предоставлялись некоторые льготы: они освобождались от холопства, от уплаты податей (на три года), ими не могли более распоряжаться неправославные помещики. Зато подати некрещеных крестьян возрастали, что делало их положение еще более тяжелым. Крестьян — новокрещен поселяли в одном месте, некрещеных же татар выселяли, разоряя их хозяйство. На землях некрещеных татар организовывались новые монастыри — Спасо-Юнгинский, Седмиозерский, Раифский и др.

Такими же кровавыми действиями отметили свой миссионерский путь и другие «просветители»: Стефан Пермский, Трифон Вятский, Гурий Казанский, Софроний Иркутский и др. Несмотря на их жестокость, церковь причислила этих инквизиторов к лику святых и заставила чтить как «угодников божьих». Духовенством распространялись легенды, будто кровавый террор миссионеров осуществлялся по божьей воле…

В результате насилия за 1881–1894 гг. в православие было обращено 129 тысяч человек нерусской национальности. Об усилении насильственного крещения говорили и на миссионерских съездах. Первый съезд «темных инквизиторов», как называли миссионеров, состоялся в Казани в 1885 г. На этом съезде присутствовали архиереи всех тех губерний, где было нерусское население. Съезд имел одну цель: разработать меры по внедрению православия, подготовить к этому жандармов в рясах…

Насильственная христианизация и русификация вызвали массовый протест народных масс. Этот протест выражался в различных формах: крестьяне не давали средств на содержание духовенства, не посещали церкви, не соблюдали церковных обрядов, они избивали и убивали особо ненавистных им священников и монастырские власти. Одной из форм протеста было массовое отпадение от православия, несмотря на репрессии со стороны духовенства и полиции. Отпадение от церкви приняло особенно большие размеры в 80-х годах XIX в. в Казанской и других губерниях, населенных татарами. Обер-прокурор Синода Победоносцев вынужден был признать, что крестьяне, оставлявшие православие, по своему духу и обычаю с православием не имели ничего общего. Массовое отпадение от православия и отказ от выполнения церковных обрядов вызвали усиление репрессий со стороны правительства и церкви. В конце XIX и начале XX в. были организованы процессы против тех, кто не желал оставаться в рядах официальной церкви. У удмуртов вырубались их священные рощи, отбирались дети, которые затем помещались в монастыри для воспитания в православном духе; устраивались погромы, избивались те, кто хотел верить по-своему; крестьян подговаривали составлять приговоры о выселении из деревень неугодных духовенству лиц. Такая деятельность духовенства встречала сопротивление народа. Так, в 1901 г. по требованию сарапульского епископа Владимира полицией была вырублена в деревне Ерыксы священная роща. Местные крестьяне-марийцы оказали при этом сопротивление, обратили в бегство священников и полицейских…

А теперь самое интересное. СМИ по всем углам трубят о том, что самыми пострадавшими от репрессий в советские времена были именно православные. Настало время произвести ревизию этого утверждения, после которой, остается надеяться, наиболее адекватные СМИ будут стыдиться воспроизводить его.

(А — Н. А. Трофимчук?) Недоумение и изумление вызывает и предполагаемая статистика репрессий в среде православного духовенства — 200 тыс. расстрелянных и 500 тыс. репрессированных священнослужителей за весь период советской истории. Эти цифры были впервые заявлены в телепередаче «Мы» от 7 октября 1997 г.

Поразителен разброд в официальных заявлениях и трудах историков Церкви. Судите сами.

По данным церкви на 1916 год, общее число священослужителей в России составляло 66 140.

Ректор Свято-Тихоновского Богословского института, протоиерей В. Воробьев: «Никогда за две тысячи лет не было такого гонения, как в России в XX веке. И никогда никакая другая Церковь не дала Богу столько мучеников, сколько Русская Церковь… Мы получили списки репрессированного духовенства, примерно 2500 имен, создана база о новых мучениках, содержащая 9000 биографических статей».

Диакон Андрей Кураев: «За годы неслыханных гонений Русская Церковь потеряла только убитыми более 200 тыс священнослужителей. Более полумиллиона священнослужителей были репрессированы».

Историк Н. А. Кривова: «По новейшей статистике Православного Свято-Тихоновского института, общее количество репрессированных священнослужителей в 1921–1923 гг. составило 10 000 человек, расстрелян каждый пятый, всего — около 2000 человек… Динамика репрессий говорит о возрастании числа жертв, 1929–1931 гг. — в 5 раз больше, чем в 1922 г., 1937 г. — в 20 раз больше, чем в 1922 году».

Особого внимания заслуживают данные историка Кривовой и диакона Кураева. Согласно изысканиям Кривовой, в 1937 г. было репрессировано 200 тыс. священников. Так ли это на самом деле? Из архивных источников мы извлекаем совсем иные данные. Вот, например, в феврале 1937 г. Отдел культпросветработы ЦК ВКП(б) получил докладную записку о состоянии антирелигиозной работы в стране. В докладе констатировалось «нетерпимое положение с антирелигиозной работой». Составители докладной указали на количество действующих молитвенных зданий — на рассматриваемый период их было 20 тыс., плюс 10 000 зданий временно прикрыто местными властями. Одновременно было указано и число зарегистрированных служителей культа — на февраль 1937 г. их насчитывалось более 24 тыс. Естественно, что в этот список входили священнослужители всех зарегистрированных в СССР религиозных общин: и православно-тихоновских, и обновленческих, и старообрядцев, и баптистов, и евангелистов, и мусульман, и католиков, и иудеев. Как же из этого числа получилось 200 тыс. репрессированных православных священников?

Даже если мы предположим невообразимое — что в 1937 г. власть репрессировала каждого второго священника, то у нас на этот год получится штат в 400 тыс. священников и диаконов! Но это противоречит реальной исторической ситуации. По отчету обер-прокурора Священного Синода в пределах царской России на 1 января 1915 г. насчитывалось 3246 протоиереев, 47 859 священников и 15 035 диаконов, общим числом 66 140 человек. За год до октябрьских событий — на 1916-й — количество священнослужителей оставалось то же: 66 140. Вряд ли это число увеличилось за 20 лет Советской власти более чем в 6 раз. Историкам важно удалить все ложные наслоения, скрывающие истинные причины и масштаб репрессий. В современном общественном сознании эти события не осмыслены лишь потому, что враждебный взгляд на прошлое исключает саму возможность раскрыть историческую правду.

По другим данным: http://mari.eparhia.ru/konfer/2001/2001_1/ «Если к 1915 году русское православное духовенство насчитывало около 140 епископов, 51 105 священников и диаконов». http://www.spbda.ru/chrreadings/chrrd12/3.html Количество священников и диаконов в начале 1946 г. равнялось 9254.

Сколько оставалось в живых недействующих священников на свободе и в лагерях, подсчитать