— Домашними кошками? Целый день сидеть у окна? Гонять воробьёв и драть обои, чтобы порадовать хозяев? — возмутилась Машка. — Мои дети заслуживают большего!

В одно прекрасное утро Машка отправилась на базар. Закупив, как обычно, всё необходимое, она хотела было уходить, как вдруг услышала:

— Портфели! Кому портфели?! Министерские портфели!

И Машка вдруг поняла, что эти портфели очень подойдут её детям. Тут же вспомнила она и про дальнего своего родственника Котофея Ивановича — сотрудника какого-то министерства. Она немедленно купила два портфеля и, взволнованная, вернулась домой.

— Пора начинать взрослую жизнь! — решительно сказала она детям.

— У нас как раз на примете одно дело, — обрадовался Поперечный.

— Примерьте-ка портфели, а я пока буду писать к Котофею Ивановичу…

— Зачем портфели?

— Пора делать карьеру! Скоро осень.

— У нас были другие планы…

Но Машка уже писала письмо:

«Здравствуйте, уважаемый Котофей Иванович!

Давно от вас нет никаких известий. Как живёте? Как поживают ваши аквариумные рыбки? У нас тоже всё хорошо. Дети выросли. Прошу Вас, позаботьтесь о них. Портфели у них уже есть.

Остаюсь ваша кузина, Машка.

Конюшня, Лошадиная сторона».

— Кажется, всё, — деловито сказала Машка.

— Тоже мне подарок министерству: две полоумные кошки! — проворчала Халва.

— Именно подарок! — отозвалась Машка. — Прежде всего, у них прекрасное образование!

— Какое? — поинтересовался Руслан.

— Самое высшее! — Машка на минуту задумалась. — Только я не хочу, чтобы мои дети шли в город пешком, как какие-нибудь голодранцы…

— Они должны въехать в город на белом коне, — фыркнул Руслан.

— Было бы неплохо… — согласилась Машка.

— А рыжий не подойдёт? — спросил Кабачок.

— Мама, кони — это банально, — вмешался Полосатый. — Мы приплывём в город на корабле!

— Осталось найти корабль, — заметил Руслан.

— Мы как раз заканчиваем строительство судна «Пегас», — сообщил Поперечный.

— Ух ты! — воскликнул Кабачок. — А можно посмотреть?

Все бросились к реке.

У берега покачивалась огромная доска с палкой посередине. С палки свисала зимняя попонка Кабачка.

— Вот! — гордо объявили Поперечный с Полосатым.

— Да, — протянул Руслан. — Никогда не знаешь, чего ждать от этих кошек.

— Когда отплытие? — спросил Кабачок.

— Завтра!

— Уже?!

— А что тянуть кота за хвост, — бросил Полосатый.

— Что ты себе позволяешь? — одернула его Халва.

— А что, разве это неприличное выражение? — удивилась Машка.

— Смотря какой хвост, — отрезала Халва.

На следующее утро провожающие толпились на берегу.

— Первым делом зайдите к Котофею Ивановичу, — говорила Машка. — Письмо ему всё объяснит. Портфели повесьте, чтобы не промокли… Вот и всё…

— Вот и всё, — грустно отозвался Кабачок.

— Не унывайте! — крикнул Поперечный, прыгая на середину доски.

— Давай, «министр», отчаливай! — крикнул Полосатый.

«Пегаса» вытолкнули на середину реки, и он стоял там в ожидании ветра.

— Право руля, «министр»! — командовал Полосатый…

У провожающих уже ноги и лапы устали махать, а «Пегас» так и не двинулся с места — ветра не было. И тогда Кабачок не выдержал и начал дуть на парус.

— Вот вам и ветерок! — хмыкнул Руслан.

— Вечно ты берёшься не за своё дело, Кабачок! — сказала Халва.

— Но если бы я не брался ни за какое дело, как бы я понял, какое дело — моё? — крикнул Кабачок и стал дуть сильнее. Плот сдвинулся с места и поплыл. Теперь на парус стали дуть все.

— Кабачок, ты настоящий друг! — закричал Полосатый.

— А мне нельзя с вами? — крикнул Кабачок, которому вдруг отчаянно захотелось тоже куда-нибудь плыть.

— Тебя «Пегас» не выдержит, — сказал Руслан.

— Я могу бежать по берегу…

— Не оставляй маму, ладно? — попросил Поперечный.

— Да, конечно, я понимаю.

— Не скучайте! — крикнул Поперечный.

И они запели:

— Как же они там будут без меня… — вздохнула Машка.

— Как-нибудь, — сказала Халва.

— Следите за прессой! — донеслось издалека.

И вот уже «Пегас» превратился в маленькую точку.

— Не люблю, когда уезжают, — сказал Кабачок.

— Это жизнь, — сказала Халва. И была права…

«Сегодня столичное судоходство приостановлено, — писал в тот же вечер корреспондент „Столичных новостей' Никита Кошкин. — Причина: неизвестный корабль с двумя кошками на борту. Корабль развернуло в узком месте, и он застрял, создавая препятствия проходящим судам.

— Куда направляетесь? — спросил я отважных матросов.

— В министерство. Нам мама велела, — был ответ». Машка вырезала эту заметку и повесила на стенку. «Кошачьи трели» давали более подробную информацию: «Сегодня в полдень столица замерла: с реки донеслась песня „Министерские портфели'. Её исполнили прямо с корабля два молодых кота. Гудели пароходы, завывала сирена, а песня лилась над столицей.

— Ничего более пронзительного я ещё не слышал, — признался известный продюсер Мышеловкин».

— Ох уж эта жёлтая пресса! — возмущалась Машка.

Впрочем, и эта заметка была вырезана и повешена на стену.

От Поперечного с Полосатым долго не было никаких известий.

— Может, у них секретное министерство? — подбадривал Машку Кабачок.

И вот однажды, когда уже созрели подсолнухи, в конюшню принесли письмо.