городской застройки – является общественным местом. Для выступления там вы должны подать соответствующую заявку в мэрию за трое суток. Вы её подавали?

– Нет. Но и истец занимался там тем же самым!

– Имея на руках соответствующее разрешение на проведение там общественно-политических мероприятий, лекций и публичных чтений. Это вообще – его частная собственность, и он волен там делать всё, что не запрещено законом. Хоть монастырь открывать!

– Я отвечал на его вопросы.

– Вы их задавали и сами. Обращались к присутствующим, не имея на то никаких полномочий и разрешений.

– Так как же я мог тогда спорить с истцом?

– Приватно. Тет-а-тет, на это никаких разрешений не требуется.

– Чтобы он и дальше морочил людям голову? А как ещё я мог разоблачить его ложь? Иначе как доведением своей точки зрения до окружающих?

– Его право. Он получил соответствующее разрешение на проведение митингов и общественно- политических мероприятий. В том числе – и в своем доме. А вы?

– Нет, ваша честь, не получал.

– По данному вопросу суду всё ясно...

И так далее, и в том же духе... Через час судья объявляет перерыв.

Все вместе выходим в комнату отдыха.

Все – это я, Погонин и его адвокат. Лысенков в суд не поехал – с его точки зрения, шансов не имелось вообще никаких, и он не планировал портить себе карьеру и реноме, ввязываясь в безнадежное дело.

– Ну, что?! – ехидно спрашивает меня истец, плотоядно потирая руки. – Убедились? За все платить пришлось!

– Да? Ну денег-то вы с меня хрен получите.

– Отчего ж? Квартира ваша есть, имущество... счет в банке, наконец.

Саркастически хмыкаю. По документам – квартира моя выставлена в залог. Я, видите ли, в долг взял... у Петряева. И квартиру, вместе с имуществом и обстановкой, выставил в обеспечение долга. В банке, а точнее – на социальной карте, лежит всего шестьсот рублей. Ну-ну... много ты получишь...

Заметив усмешку, Погонин хмурится.

– Что, и здесь какую-то каверзу придумали уже?

Протягиваю его адвокату договор займа. Они оба его читают.

– И всё? А деньги, поди, уже все и пропили... – ухмыляется оппонент. – Проходили уже... Это не страшно, деньги мне государство возместит. На этот счет и закон соответствующий в прошлом году приняли. А вот вы – будете бодаться уже с государством! Или есть какие-то сомнения в приговоре? Подождите – и убедитесь сами.

– Так вся ваша трескотня именно для этого и была нужна?

– Разумеется! А вы-то что думали? Я вас вербовать, что ли, собрался? Да нужны вы мне...

– Ну, настолько-то я ещё не сдурел! Думал, вы на своих сторонников впечатление производите.

– Наилучшее впечатление производит толстый кошелёк! Вот это – аргумент! А эти...- машет он презрительно рукой. – Отработка...

– Значит, вся ваша трескотня и агитация – просто способ зарабатывать деньги?

– Разумеется! А чем данный способ хуже прочих? Как ещё можно заработать на своих противниках?

– Это же провокация!

– Ну, да. И что?! Деньги-то капают! А заодно и противникам моим укорот – не суйтесь!

– А не опасаетесь? Так ведь и заиграться недолго. Не на тех наедете...

– Оставьте! Власть не будет поддерживать военных! Принципиально, ни за что и никогда! Это – балласт, отработанный материал! Что, неужто, не дошло до сих пор? Да вы все – давно уже списаны! Ваше полное исчезновение – всего лишь вопрос времени! Вот и надо успеть, пока вас всех ещё не закопали...

Хрясь!

Брызнули осколки зубов, и говорун полетел кубарем в угол.

Списали, говоришь? Но я-то ещё жив! И не закопан пока...

Мерзюк пытается встать на ноги, лезет за отворот пиджака...

А чегой-то у нас там?

Глок -26. Стандартная модель, такими спецслужбы вооружают. Хорошая штучка, не помешает. Ты чего, руками махать? И на курок нажать охота? Ну-ну... нажимай, если будет чем.

Вытащив из сломанных пальцев пистолет, от души пинаю упавшего на пол болтуна по ребрам. Не подохнет, но и жить ему теперь не сладко будет.

Хлопок двери!

Адвокат!

Сбег, собака!

Раз так – пора и мне.

Быстро обшариваю лежащего. Бумажник – что в нём? Документы, деньги... не помешает. Две запасные обоймы – тоже весьма в кассу. Телефон... прихватим и его, только выключу. Момент... Переворачиваю правую руку лежащего. Где у нас тут.... Ага, вот и кнопочка. Пару раз мигает вспышка. Подкладываю рядом пистолетный патрон, чтобы фотоаппарат и его тоже захватил. Ещё пару раз щелкнем... порядок. Да не пищи ты так! Живой же пока... А то что не совсем целый... так это издержки профессии. Был бы инженером – по рылу бы не получил. Это инженер у нас человек нужный, а политиков – как грязи, не жалко их.

– Молчи, скотина, и не мешайся! А то – пристрелю!

Наверное, голос мой, в сочетании со всем прочим, звучал убедительно, и клиент затих. Вовремя!

По коридору уже грохотали шаги подбегающих. Продолжал бы скулить – я бы сразу их и не расслышал.

Ну, давайте, парни, посмотрим, на что вы способны...

Комната отдыха представляет собой прямоугольное помещение, размером примерно шесть на четыре метра. Вход сюда один – дверь, расположенная почти на стыке стен. Практически вплотную к углу. Мебели мало: несколько стульев и парочка диванчиков. Пара журнальных столиков. Кулер с питьевой водой, пластиковые стаканчики. Несколько журналов и какие-то газеты. Спрятаться здесь нереально – просто негде. Коридор, который сюда ведёт – длиной метров двенадцать с одним поворотом. Топот ног я слышу, стало быть, бегущие этот поворот уже преодолели.

Кого мог позвать на помощь адвокат?

Судебных приставов – кого ж ещё?

А как он это сделал?

«На моего клиента напали!» – наиболее логичная фраза. Интересно, а он пистолет-то видел? Не факт... вообще-то в здание суда оружие проносить запрещено. Так что если и видел, то клиента подставлять не станет. Или не видел? Он вообще про наличие оружия знал?

Приставы...

Сколько их сейчас прибежит?

Видел я их – крепкие ребятишки южных кровей. Накачанные – надо полагать, к драке привычные.

Стоп...

Привычные.

Ну да, в том варианте, когда бьют о н и.

Угу... это уже кое-что. Значит, в себе они уверены – это хорошо.

Не будем стрелять.

Пока... не будем.

С треском распахивается дверь...

Ну, с треском – это понятно почему.

Тот, что первым бежал, со всей дури в неё плечом долбанул – ожидал, что она закрыта будет. Напрасно, скажу я вам, ожидал. Как раз за пару секунд перед этим в замок социальная карта встала – вот язычок