замолкает, и довольная плясунья продолжает танец.
Но через секунду назойливое насекомое появляется снова. Оно жужжит все настойчивее. По жестам девушки зритель догадывается, что оса садится ей на голову и плечи, пытается забраться под покрывало. Удары барабана становятся все чаще, ритм нарастает, Отчаявшаяся танцовщица вертится волчком, чтобы избавиться от мучительницы. Легкое покрывало постепенно развертывается, падает к ее ногам, и девушка остается почти обнаженной — одна небольшая набедренная повязка. Жужжание смолкает — оса наконец улетела! Взрыв аплодисментов награждает исполнительницу, она схватывает покрывало и скрывается в комнате хозяина, а старик кифарист, обходя присутствующих, собирает подаяния. Они щедры, все моряки любят знаменитую александрийскую пантомиму «Оса».
Мы выходим из кабачка и идем на юго-запад, там находится одна из достопримечательностей города — храм Сераписа, или Серапеум. Путь наш лежит по кварталу Ракотис, населенному преимущественно египтянами. Это чувствуется в архитектуре построек и в облике их обитателей, встречающихся нам. Александрийцы-греки имеют свой кодекс законов, свою агору, совет, палестры, стадионы, культы своих богов, они одни имеют право получать материальную помощь от государства. Египтяне же, живущие в Александрии, рассматриваются как чужестранцы. Нам, конечно, покажется странным, что исконные жители долины Нила находятся здесь на положении иноземцев. Но в этом городе существуют не только классовые противоречия, но и этнические.
Уже близится вечер, от зданий тянутся длинные тени. Кучка людей, собравшихся вокруг слепого старика, сидящего на углу улицы, привлекает наше внимание. Он что-то рассказывает, а взрослые и дети внимательно слушают. Приблизимся к ним и попытаемся послушать его рассказ.
«Когда нечестивые персы после кровавой битвы захватили нашу страну, фараон Нектанеб поспешно бежал из Египта под покровительством могучего бога Амона, — звучит мерная речь сказочника. — Он тайно прибыл в Македонию и увидел там царицу Олимпиаду. Очень красива была жена македонского царя, лик ее был подобен полной луне, и мудрый Нектанеб влюбился в нее…»
Понятно! Продолжение мы знаем. Старик рассказывает народную легенду о том, что Александр Македонский — сын не царя Филиппа, а последнего фараона и, значит, законный правитель страны большого Хапи (египетское название Нила). Этот рассказ — то зерно, из которого впоследствии возникнет необычайно популярный народный роман об Александре. Его будут переводить с одного языка на другой, перерабатывать, изменять, дополнять; он распространится от скандинавских стран до Эфиопии, от Британских островов до Юго-Восточной Азии. Будут знать и любить эту повесть и в Древней Руси…
Двинемся дальше. Подходим к небольшому, но красивому храму в чисто египетском стиле: массивные ворота-пилоны, колонны в виде связанных пучком стеблей лотоса — цветки служат капителью, ярко расписанные фресками стены. Это храм Исиды, но не эллинистической богини Исиды-Фарии, покровительницы и священного символа александрийских моряков, а древнеегипетского божества. На пилонах — рельефы: Исида протягивает Птолемею II, изображенному в одежде с атрибутами фараона, знак вечной жизни. Внутри святилища мы видим гранитную статую богини: молодая женщина в плотно облегающем тело платье сидит на кубообразном троне, на голове ее между двумя высокими страусовыми перьями помещен диск-символ луны. На коленях богини маленький младенец, тянущийся к груди, это ее сын Гарпократ. Большие глаза Исиды грустно смотрят на входящих. Статуя невольно напоминает нам знакомый образ богородицы, и это неудивительно: в сложении иконографии христианского божества образ Исиды, матери Гарпократа, сыграл немаловажную роль, да и не только в изобразительном плане. Если бы мы услышали посвященные ей гимны, то они поразили бы нас сходством с акафистами богородице в православной церкви.
Еще десять минут ходьбы, и перед нашими глазами вырастает Серапеум. Это целый комплекс величественных построек, воздвигнутый на искусственном холме. Здесь и святилища, и внутренние дворы, и часовни, и здание библиотеки, связанные между собой колоннадами. Весь теменос — священный участок — окружен мощной стеной, внутри которой возвышается лес высоких стройных колонн — их четыреста. Богато изукрашенный снаружи и внутри, храм ориентирован с севера на юг, а не с востока на запад, как обычно строились храмы эллинистического времени.
На холм ведет широкая лестница в сто ступеней. Мы поднимаемся по ней, проходим между гранитными колоннами и попадаем наконец в богато украшенное мрамором и золотом святилище, где встречаемся с божеством.
Серапис вовсе не древнеегипетский бог, культ его возник совсем недавно. Умный и тонкий политик Птолемей I понимал, что основанному им новому царству кроме старых египетских и греческих божеств требуется и другое, тесно связанное с Александрией. Но для успешного распространения нового культа среди населения надо было, чтобы в нем сочетались элементы религий и того и другого этноса. Поэтому для выработки основных ритуальных положений Птолемей пригласил грека Тимофея из жреческого рода Эвмолпидов в Элевсине — древнейшей греческой святыне богини Деметры. Представителем же египетской стороны был ученый жрец и историк из Себеннита Манефон. Имя нового божества было образовано из сочетания имен двух египетских богов: владыки загробного мира Осириса и священного быка Аписа — олицетворения мемфисского бога Пта.
Установление нового культа, как обычно, сопровождалось составлением соответствующего предания, Согласно ему, когда Птолемей Сотер устанавливал религиозные ритуалы в новооснованной столице, царю явился во сне юноша, необычайно красивый и гигантского роста, и потребовал от него, чтобы он перенес с Понта его статую на благо своему царству, и сулил храму, где его поставят, величие и славу. После этих слов видение, окруженное огнем, вознеслось на небо. Птолемей рассказал свое сновидение египетским жрецам, но те ответили, что они почти ничего не слышали о Понте и народах, живущих за пределами Египта. Тогда новый властитель страны обратился к Тимофею из рода Эвмолпидов, и тот, расспросив людей, бывавший на Понте, узнал, что неподалеку от города Синопы[32] есть древний храм, в святилище которого стоит статуя бога — владыки подземного мира, а рядом с ним женское изображение. Отвлеченный другими заботами и развлечениями, царь забыл о пророчестве, как вдруг тот же юноша явился ему в более грозном облике и сказал, что если Птолемей не исполнит приказания, то и его царство, и его самого ждет немедленная гибель. Тогда египетский владыка отправил послов с дарами к царю Синопы Скидрофемиду. По дороге он приказал им посетить святилище Аполлона Пифийского и вопросить о прорицании. Плавание посланных было удачно, бог же ответил им, что они должны поспешить в Синопу и возвратиться с изображением его отца, статую же сестры оставить на месте.
Прибыв наконец в Синопу, послы вручили Скидрофемиду подарки и изложили просьбу Птолемея. Царь. Синопы не знал, что делать: веление божества приводило его в трепет, а народ, узнав о прибытии египетских посланцев, требовал, чтобы статуи никто не касался. Так прошло три года. Египетский владыка не ослаблял своих усилий, от него приезжали послы все более высокого ранга, росло число прибывавших из Египта кораблей, привозивших все больше золота. Скидрофемиду явилась грозная тень, приказала не медлить и выполнить тотчас же веление бога. Но царь Синопы продолжал колебаться. Тогда на него обрушились беды, начались болезни, гнев небес разразился над жителями столицы. Скидрофемид собрал народ и старался убедить его, но обитатели Синопы не хотели его слушаться. Они даже выставили у святилища надежную охрану. Тогда сам бог покинул храм и через пораженную ужасом толпу проследовал на египетский корабль. С удивительной быстротой суда прошли огромное расстояние от Синопы до Египта и уже на третий день появились в александрийской гавани.
В этой типично храмовой легенде есть все необходимые для подобного жанра моменты: явление божества, сопротивление прежних его почитателей и конечный триумф. Такого рода сказания сочинялись почти для всех новоустанавливаемых культов и в древности, и много позже. Достаточно вспомнить, например, легенду о чудесном явлении мадонны дель Гуадалупе, культ которой так популярен в Мексике. Только черноморский город Синопа упомянут здесь либо по недоразумению, либо для вящего прославления силы и могущества нового божества. В действительности египетские корни культа Сераписа происходят из находившегося подле Мемфиса храма на холме, называвшегося по-египетски Сен Апи (дом Аписа) и переделанного греческими поселенцами в слово «Синопион».
Мы входим в святилище, и перед нашими глазами появляется изображение Сераписа — огромная хрисоэлефантинная статуя, созданная знаменитым греческим скульптором Бриаксидом. Величественный мужчина зрелых лет с длинными спускающимися на лоб кудрявыми волосами и пышной бородой сидит на
