что именно в армии, которая по самому назначению своему связана с идеей государства и родины, эта тревога за ближайшее будущее родной страны в особенности обострилась.

Международная обстановка сейчас, к счастью, достаточно благоприятна и дает России некоторый, правда недолгий, срок для коренной перестройки всего правительственного аппарата и хозяйства, такой коренной перестройки, которая сделала бы Россию действительно страной обороноспособной.

В «Правде» (14 апреля 1937 г.) весьма своевременно напечатана статья «Тыл современной армии». Статья эта весьма убедительно показывает, что при нынешнем материальном, техническом и психологическом состоянии ближайшего и глубокого тыла будущей действующей армии никакая длительная успешная война для СССР невозможна.

Как правильно заключает эта статья, современная война требует не только технически совершенного тыла, чего в СССР нет, но еще и людей самостоятельных и способных принимать на свою ответственность важные решения. Такие кадры не воспитываются и не могут воспитаться в условиях крепостного государства, где нет места чувству свободного гражданина.

Восстановление в России элементарного правопорядка есть предварительное условие, без выполнения которого обороноспособность СССР не может быть обеспечена.

Если «красные маршалы» вместе со Сталиным — или против него — добиваются сейчас восстановления в России закона и правопорядка, они могут быть твердо уверены, что девять десятых населения их поддержит.

В вышедшем на днях очередном номере «Современных записок» (№ 63) напечатаны еще несколько «Писем оттуда»; писем весьма культурного и зоркого наблюдателя новых настроений в России, и в особенности настроений молодежи.

Возражая на несколько ироническое, по — видимому, отношение к российской «эволюции» своего зарубежного собеседника, X. пишет оттуда, из России: «Мне приятна была твоя лукавая улыбка по поводу родины — сначала рождественская елка, потом вежливость, прославление многочадия, Пушкин — открытие следует за открытием, вызывая очередной восторг. До вас доходит только газетная трещотка, и вы, конечно, воспринимаете это анекдотично (совсем нет. — А. К.). Я же вижу совсем другое — как по чьему?то изволению молодая человеческая поросль получает именно те питательные соки, те соли, которых ей недоставало и которые поэтому мгновенно всасываются. Будто присутствуешь в гигантской природной лаборатории, наводящей на размышление: есть ли тут сознательный, мудрый план или, что вернее, таинственное созвучие между потребностью и откликом на нее? Думаю, что в этом процессе обе стороны учатся, обе растут».

Наблюдение это чрезвычайно интересно. Во — первых, потому, что эти строки «оттуда» еще раз подтверждают нам, что «молодая человеческая поросль», новая Россия преодолела в своем организме ядовитые соки ленинизма и возвращается к живому источнику общечеловеческой и национальной культуры. Во — вторых, потому — и это сейчас для меня главное, — что в новых уступках власти настроениям страны культурный человек, безвыездно проживший все эти годы в России, подозревает иногда чье?то сознательное «изволение», какой?то «мудрый план».

И действительно, как бы низко ни расценивать способность кремлевских сидельцев к «эволюций», к умению их или к желанию идти навстречу народным настроениям и государственным интересам, нельзя все?таки начисто отрицать всякую разумную планомерность и нынешней «реформаторской» деятельности «гениального отца народов» (кстати, нужно отметить, что после выступлений Сталина против вельможного чванства, зазнайства, «идиотской беспечности» казенная московская печать стала сдержаннее, менее раболепно восхвалять и воспевать его самого).

Всматриваясь внимательно во все действия Кремля за этот последний год, вдумываясь в неожиданно откровенные и страннопутаные речи Сталина и Молотова, обязательно приходишь к выводу, что, параллельно с процессами духовного оздоровления и национального возрождения в стране, в правительственных кругах происходит острая борьба наследников ленинской октябрьской антинациональной и антигосударственной традиции с какими?то новыми, более связанными с психологией народа, и в особенности его «молодой поросли», настроениями и планами. Кстати, нужно отметить, что в последних номерах «Известий» около слова «всесоюзный» в скобках появляется пояснение — «национальный».

Верно это или не верно, но народная молва в России и общественное мнение за границей такие новые в правящих кругах настроения связывают с Красной армией, с так называемой группой маршалов.

Трудно предположить, чтобы такая маршальская организованная группа, да еще во главе с Ворошиловым, могла существовать как сила явно оппозиционная генеральной линии Сталина. Но совершенно несомненно, что по самому положению армии в стране ее командный состав, видя разрушительные для обороноспособности государства последствия всей системы большевистской диктатуры, должен сочувствовать всякому «мудрому плану», который ставил бы себе целью укрепление обычной, нормальной государственности и правопорядка в СССР.

Восстановление в России элементарного правопорядка, писал я в последнем номере «Новой России», есть предварительное условие, без выполнения которого обороноспособность СССР не может быть обеспечена.

Почему не может быть обеспечена? На этот вопрос, можно сказать, исчерпывающий ответ дает доклад Молотова на мартовском пленуме ЦК ВКП, опубликованный, как и речь там же Сталина, в № 8 «Большевика» с чрезвычайным опозданием.

Доклад Молотова гораздо более, чем речь Сталина, наполнен фактами и откровенными выводами. Из этого доклада мы прежде всего узнаем, что кроме показательно — вредительского процесса Пятакова — Радека за эту зиму в России в непубличном порядке судились и осуждены за вредительство целый ряд крупнейших партийных и беспартийных руководителей тяжелой промышленности. И в результате — «мы еще не знаем всех актов, относящихся к диверсионной деятельности троцкистов и других агентов в тяжелой промышленности и других частях нашего аппарата».

«В других частях нашего аппарата»! Где это? Прежде всего — нефть и уголь. Молотов беспощадно критикует постановку угольной промышленности и развал Донецкого бассейна. Тут же он делает общий вывод: вся казенная статистика головокружительных промышленных достижений ничего не стоит. Оказывается, Кремль местные начальства постоянно и планомерно обманывали, давая в отчетах никогда не существовавшие цифровые итоги добычи. После этого последовал грозный указ из Кремля об устранении всех «неполадков» в угольной промышленности. Опять партийные и советские чиновники призываются пещись об интересах рабочих, поддерживать авторитет добросовестных беспартийных директоров и инженеров.

Но такие грозные указы уже и раньше бывали. И не раз мы уже читали, как после такой сталинской расчистки авгиевых конюшен партийной бюрократии промышленность начинала процветать, чтобы через некоторое время снова впасть в полное разложение.

В чем тут дело? Почему в одном только СССР целые промышленные отрасли оказываются в руках или наглых очковтирателей, или злостных вредителей? Почему только в СССР министры, при всей видимости своего могущества, проявляют крайнее бездействие масти и совершенно не знают, что делается у них в ведомстве под самым носом? «Для чего?нибудь же сидят руководители в своих организациях? — с комическим отчаянием вопрошает Молотов. — Получают же они сигналы от своего аппарата, должны же они иногда почувствовать опасность со стороны врага, когда враг ведет подкопы?» Этот риторический вопрос Молотова подводит нас к ответу на вопрос: где же