операции. Ворошилов и Минин поддержали командарма. На совещании в штабе армии Буденный отметил, что в прошедших боях хорошо зарекомендовал себя такой при ем, когда меньшая, спешенная часть конницы сковывала противника демонстративными действиями с фронта, а большая часть скрытно выходила во фланг или тыл врага для решительного удара в конном строю. По данным разведки, говорил Буденный, главные силы 2-й польской армии закрепились на западном берегу реки Горынь. Город Ровно с востока прикрывает 3-я пехотная дивизия легионеров, а в полосе Оженин — Могиляны расположилась I-я кавалерийская дивизия. Все это предстоит преодолеть бойцам. Наши фланги открыты. Конармия вклинилась далеко на запад, опередив соседей на полсотни километров. Ворошилов предложил нанести удар правым флангом в направлении Тучин — Ровно. Однако командарм возразил: армия попадет в леса и болота, увязнет в них, а тем временем белополяки стянут сюда свои войска. Нельзя идти и в лобовые атаки, в этом случае бои затянутся, что крайне невыгодно.

— А если главный удар нанести по правому флангу второй польской армии? — спросил Ворошилов. — Здесь есть броды, да и оборона белополяков гораздо слабее.

— Вот это другое дело, Клим, — улыбнулся Буденный.

Когда план обсудили во всех деталях, сели обедать. Хозяйка дома принесла Буденному польский журнал и показала на рисунок. На нем был изображен всадник, застрявший в болоте. Он размахивал шашкой, что-то кричал. Внизу под рисунком Ворошилов прочел вслух:

— «Красный генерал Буденный застрял в болотах, он погибнет здесь вместе со своей Первой Конной армией, и победа будет на стороне маршала Пилсудского».

— Ишь чего захотели! — улыбнулся Буденный.

На рассвете 2 июля Конармия стала наступать. Враг упорно оборонял город. Ударная группа скрытно вышла к назначенному месту и решительно атаковала. Удар оказался неожиданным, и противник отступил. 11-я кавдивизия Ф. М. Морозова первой подошла к городу. И тут случилось то, о чем командарм предупреждал начдива, — с севера по шоссе на Здолбунов, куда ворвались части II-й кавдивизии, шли танки, а рядом по железной дорого двигались три вражеских бронепоезда. Они напугали конармейцев, некоторые повернули лошадей назад. Морозов на какое-то время растерялся. Буденный в это время прибыл в штаб дивизии.

— Чего стоишь? — крикнул командарм. — Прикажи артиллеристам открыть по ним огонь и подготовь к контратаке резервную бригаду. А я пошлю к Тимошенко связного, чтобы его дивизия ударила по флангу противника. Действуй!

Морозов тут же отдал необходимые распоряжения. Первым же снарядом был накрыт паровоз бронепоезда — он взорвался. Затем вспыхнул первый танк, остальные повернули обратно.

— Ну вот, — сказал Буденный, — не так страшен черт, как его малюют! — И, уже обращаясь к артиллеристам, громко сказал: — Спасибо, орлы, за верную службу Советской власти!..

Ударная группа с боем продвигалась к городу с юга. Белополяки попытались силами 18-й пехотной дивизии атаковать Конармию, но их маневр вовремя разгадал командарм, и с помощью решительных действий 45-й стрелковой дивизии и кавгруппы А. Осадчего действия белополяков северо-восточнее Ровно были локализованы. Это позволило армиям Западного фронта начать наступление в Белоруссии. 11 июля войска фронта освободили Минск, 14 июля вступили в Вильно. Войска Юго-Западного фронта тоже теснили врага на запад. Конная армия заняла Ровно, Клевень, Здолбунов и Погорельцы.

12-я армия приближалась к железной дороге Сарны — Ровно, 14-я вышла на рубеж Базалия — Ермолинцы — Каменец-Подольский.

— Белополяки бегут без оглядки, — сказал Ворошилов.

— Маршал Пилсудский не из тех, кто легко уступает победу, — не без иронии возразил командарм. — Он наверняка соберет свежие силы и попытается нанести Конной армии удар. Но где? Я пока этого не знаю.

Полевой штаб находился в районе Здолбунова. Воспользовавшись передышкой, Буденный обсудил с начдивами план предстоящей операции. 13 июля он получил директиву А. И. Егорова, из которой следовало, что для развития общего успеха 12-й армии предлагалось двигаться в направлении на Ковель — Брест-Литовск. А Конной армии с частями 45-й стрелковой дивизии отводилась роль ударной группы фронта: полки 45-й дивизии должны были овладеть городом Ковель, Конная — Холмом и Замостьем, а 14-я армия — Равой-Русской, Городком и Львовом. Буденный быстро понял цель нового наступления: продвигаясь к Люблину, Конная армия создаст угрозу северо-западной группе польских войск и таким образом облегчит наступление Западного фронта к Висле. Об этом и шел разговор командарма с начдивами. Когда обсуждение закончилось, Буденный вышел во двор. И вдруг видит: к штабу несется пулеметная тачанка. На ходу из нее кто-то лихо выпрыгнул. Так это же Демьян Бедный! И вот уже гость обнял командарма, расцеловал его.

— Не имею желания получать выговор от товарища Буденного, — улыбнулся Демьян. — Мое слово — закон: если обещал быть днем, значит, буду. Ну, — подмигнул он командарму, — что прикажете делать?..

— Ты вовремя прибыл, Демьян, — сказал командарм. — Сейчас поедем в шестую кавдивизию, будешь читать бойцам стихи.

Вернувшись в штаб армии, Демьян Бедный остался тут ночевать и допоздна читал членам Реввоенсовета и работникам штаба Конармии свои стихи. Его знали бойцы Конармии, его знала вся Красная Армия. Стихи и басни поэта любили, заучивали их наизусть, они были просты и доступны каждому. Как позже говорил Семен Михайлович, «красноармейцы охотно брали на вооружение сатиру Бедного — как винтовку или шашку».

Конармия с боями продвигалась на запад, громя белополяков на реках Случь, Горынь, Стырь, Западный Буг. В эти напряженные дни Буденный особое внимание уделял командному составу армии, тщательно анализировал действия начдивов, командиров бригад и командиров полков. Между тем в ведении боевых действий Конармии выявились серьезные недостатки, которые, естественно, не могли не беспокоить командарма. В одной из своих дневниковых записей член Реввоенсовета Ворошилов отмечал тогда: «Наши командиры медлительны, нерешительны и плохо ориентируются в обстановке. Связь до сих пор налажена плохо: рядом действующие дивизии не знают друг о друге. Сторожевое охранение отсутствует. Начдивы до безумия храбры, как и весь комсостав, но плохо справляются с управлением…» Эти недостатки обсуждались на совещаниях комсостава, в штабе армии, но чаще всего непосредственно на местах, в дивизии, где командарм и член Реввоенсовета Ворошилов учили командиров тактике и искусству ведения боя. С течением времени выявился еще один весьма существенный недостаток: в сложных и постоянно менявшихся условиях маневренных действий Конармии ее политотдел не поспевал за дивизиями и бригадами, часто находился в отрыве от них. Ворошилов предложил командарму создать политотдел тыла, которым будет руководить заместитель начальника политотдела армии. Буденный согласился, и это дало положительные результаты: политработа в бригадах и дивизиях активизировалась. Тогда же в политотделах армии появились крестьянские секции для налаживания политико-массовой работы среди населения освобождаемых районов. В подразделения назначены политруки. Однако предметом особой заботы Буденного и Ворошилова были коммунистические ячейки. Реввоенсовет заботился об их росте, пополнении из числа наиболее преданных и храбрых бойцов и командиров. Только за период с 15 марта по 1 июня 1920 года число коммунистов в Конармии увеличилось с 1605 до 3228, а число партийных ячеек с 78 до 140. Коммунисты шли первыми в атаку и поэтому несли большие потери. 19 июля в бою погиб командир 2-й бригады 11-й кавдивизии Семен Михайлович Патоличев, которому еще недавно, при переходе Конармии на польский фронт, М. И. Калинин лично вручил орден Красного Знамени. Буденный высоко ценил своего тезку — так они в шутку называли друг друга. Это был храбрый человек, грамотный командир, отлично разрабатывавший операции, и поэтому его бригада была ударной силой дивизии. Командарм всегда ставил Патоличева в пример другим командирам, ибо во всех боях в наступлении он был первым. «Не один я жизнью своей рискую, потому как боремся мы за родную Советскую власть», — говорил как-то в беседе с командармом Патоличев. Однажды Буденный с М. И. Калининым во время смотра объезжали части Первой Конной армии. Рядом с командиром бригады С. М. Патоличевым они увидели верхом на лошади в полной военной форме юношу лет пятнадцати. Михаил Иванович спросил, чей это мальчуган. Патоличев не без гордости ответил, что это его сын. «У меня их