Почти все пинчеры отличаются особенной страстью к охоте за крысами, мышами и кротами, которых ловко вырывают из земли и тут же умерщвляют.
Пользуясь такой наклонностью пинчеров, англичане вздумали употреблять их для довольно омерзительной забавы — публичной травли крыс.
В Лондоне для такой забавы устраиваются огромные дворы, которые и служат ареной для борьбы собачек (крысодавов) с крысами. Сперва выпускают определенное число крыс, потом приводят собаку, которую обыкновенно взвешивают до начала травли. Зрители между тем считают минуты, употребленные собакой на ловлю крыс. Последние иногда довольно дорого продают свою жизнь. Самый знаменитый
Будучи мал ростом, Тайни, однако, был необыкновенно мужествен и храбр; он не смущался ни числом, ни ростом своей дичи и даже радовался, когда приходилось иметь дело с очень крупной крысой. Тайни был не только неустрашимым воином, но и искусным тактиком: он всегда начинал нападать на самых сильных и смелых крыс, после чего ему уже легко было справляться с другими, которые были помельче. В молодости этот пинчер бегал с такой быстротой, что невозможно было отличать головы от хвоста. В старости же (когда сошел со сцены) он располагался на лучшем месте и, как кошка, подстерегал крыс. Просидев час-другой у норок своих неприятелей, он редко возвращался в свою конуру недовольным. Зато и поплатился жизнью за свою страсть. Раз, сидя в запертой комнате, он услыхал, что за соседней дверью копошится крыса. Желание схватить ее в нем было так сильно, а невозможность исполнить это желание так огорчило его, что от волнения с Тайни сделалась горячка, которая и унесла его в могилу.
В камышах и кустарниках, покрывающих наши туркестанские степи, водится много разной дичи; тут же попадаются и кровожадные тигры. Будучи страстным охотником, молодой русский офицер пожелал помериться своей удалью и с этим хищником. Узнав, что офицер собирается идти на тигра, к нему присоединились еще двое. Один из них — солдат-сибиряк, другой — какой-то неизвестный человек в барашковом казакине. Офицер было попытал их насчет храбрости, что, мол, тигр шутить не любит, — так охотники даже оскорбились… Сибиряк заявил, что ходил один на медведя, а «барашковый казакин» сказал, что «тигра вовсе не страшный зверь».
Поехали. У каждого из охотников было по ружью. Впереди всех бежал и заливался громким лаем Тамырка, неизменный спутник охотника-офицера. Некрасива была эта
Когда охотники подъехали на киргизских клячонках к полуобглоданному остову быка, то заметили на снегу следы тигра. Поехали по следу. Объехали кусты — выхода нет. Зверь, значит, в кустах. Надо послать собаку, решил офицер: «Тамырка, ищи там!» Тамырка бросился в кусты и принялся работать носом. Не прошло и минуты, как собака разразилась необыкновенным лаем. Охотники двинулись на лай Тамырки и вдруг, пораженные, остановились… Между двумя кустами торчала большая желтая с черными разводами голова и презрительно смотрела на Тамырку. Тигр лежал, весь закрытый кустами, выставив только голову, на великое смущение собаки, которая металась и не знала, что делать. Вот тигр переносит свои желтые блестящие глаза с собаки на офицера, подбирает передние лапы, прижимает уши и замирает… Заметив такое злое намерение тигра, Тамырка самоотверженно лезет к самой морде зверя. Казалось, он готов был вскочить в пасть страшилища, дать себя на растерзание, но чтоб только не смотрел этот зверь такими страшными глазами на охотника. Дерзость и натиск Тамырки доходили до того, что вынуждали тигра отмахиваться от собаки лапой, как от мухи. Когда назойливость собаки уж очень надоедала тигру, то он показывал ей свои неровные острые зубы — и Тамырка отскакивал прочь.
Наконец грянул выстрел, взвизгнула пуля!.. Взвилось полосатое тело в воздухе, метнуло хвостом и ринулось на офицера, выстрелившего из ружья и сделавшего промах. Тигр вышиб охотника из седла, и тот треснулся спиной на землю. На нем сидел тигр, плотно придавив грудь и плечи своими здоровенными лапами. Открытое лицо охотника было в нескольких вершках от страшной пасти поборовшего его зверя. Он не мог видеть ничего кругом, но зато слышал, как метался Тамырка, лаял и визжал, кидаясь на зверя со всех сторон.
Тигр, видимо, был занят собакой и делал легкие повороты, следя за ее прыжками. Так длилось с полминуты. Наконец тихо, осторожно поднял лапу тигр, переставил с плеча на грудь, уперся ею последний раз и сошел с охотника. Тигр (джульбарс) уходил тихими шагами все дальше и дальше, время от времени оглядываясь назад, как бы интересуясь тем, что станет делать теперь это бесстрашное создание. А Тамырка уж прыгал с радости и слизывал кровь с лица охотника.
Минут через пять охотник поднялся и оглянулся кругом: он был один со своей собакой. Храбрые его товарищи бежали, оставив офицера под лапами тигра. Они спешили к укреплению со своими неразряженными ружьями, чтоб рассказать об ужасной смерти офицера… Жалкие трусы!..
Случай, который мы сейчас расскажем, засвидетельствован многими достойными веры личностями. Он произошел в Германии, в замке одного принца, любившего охоту и имевшего на своем псарном дворе отличных легавых собак. Лучшей из его собак считалась Каро. С нею управляющий замком принца чаще всего любил ходить на охоту, несмотря на то, что собака принадлежала к числу так называемых «тихоходов». Искала шагом, скоро уставала, но на стойке держалась крепко. Это была самая хладнокровная из
Вечером того же дня он уезжает из замка в дальний город по какому-то важному делу. Домой возвращается только чрез два дня и желает полакомиться настреленной им дичью.
Он призывает повара и отправляется с ним в кладовую, чтоб отобрать дичь. Первое, что его поражает здесь, — это собака, Каро. Она лежала распростертой на животе и была совершенно неподвижна! На зов не откликается и даже не шевелится. Управляющий наклоняется к собаке, трогает ее, животное еще тепло, но уже безжизненно. Глаза несчастного охотника наполнились слезами. Тут он вспомнил, что, возвратившись с охоты, собака, усталая и голодная, была заперта им по рассеянности в кладовой вместе с куропатками и пятью молодыми зайцами. Кроме этой дичи в кладовой не было ничего съестного. Вся настреленная им дичь была в целости и лежала в том самом месте, где он ее положил. Это зрелище еще больше увеличивает его горе. «Бедная собака, — воскликнул он, — я бы желал, чтоб ты поела все это, но осталась бы в живых». Долго охотник оплакивал эту собаку и в то же время приходил в восторг от ее героизма.
Баско — так называлась французская легавая собака, в которой были соединены все совершенства, возможные для собаки этой породы. Хозяин ее был превосходный стрелок, делавший из двадцати выстрелов влет не более одного промаха, а большей частью даже ни одного. Раз приходит к этому охотнику сын его приятеля, молодой человек, и просит позволения поохотиться с его собакой. Опытный охотник дает ему это позволение со словами: «Ступайте, но стреляйте метко, не то Баско рассердится».
Вот собака напала на след куропатки и пошла по нему со всей пунктуальностью и ученой точностью, по всем поворотам, оборотам, загибам, извилинам, — одним словом, ни на минуту не отрывала носа от следа, пока не настигла птицы. Тут легавая остановилась и сделала стойку. Куропатка, уже выбившаяся из сил, прикорнула под травой и прилегла к земле. Пернатая дичь не боится собак — она страшится охотника.
