- Продолжай наблюдение, - ответил Мачнев.

Вражеские истребители пытались отвлечь внимание на себя, предоставив таким образом возможность 'фоккерам', барражировавшим внизу, внезапно атаковать 'илы'. Капитан Мачнев разгадал замысел врага. Как только 'фоккеры' набросились, их тут же встретил дружный прицельный огонь наших стрелков. Умело маневрируя, штурмовики прорвались в район цели, нанесли удар по огневым артиллерийским позициям. Когда группа Мачнева сделала второй заход, со станции наведения сообщили о том, что в воздухе появились 'мессеры'. Ведущий приказал:

- Усилить наблюдение за воздухом. Уменьшить дистанцию между самолетами.

Прикрывавшие мачневскую группу истребители завязали бой с выскочившими из облаков 'мессерами', но четыре из них все же прорвались к 'илам'.

Фашисты настойчиво атаковали. Миленький поймал в прицел 'мессера', открыл огонь, и тот, кувыркаясь, пошел к земле. Это, однако, не остановило противника. Он усилил натиск. Машина Мачнева была повреждена, а пулемет Миленького разбит прямым попаданием снаряда. Сам он ранен осколком в челюсть. Стрелок продолжал защищаться, стреляя из ракетницы. Умело маневрируя, Мачнев вывел из боя поврежденную машину.

Вскоре после этого боя Ивану Андреевичу вручили третий по счету орден - Красного Знамени.

В наградном листе приведены некоторые цифры. Сказано, в частности, что Миленький 27 раз участвовал в боях с вражескими истребителями. Экипажем, в составе которого он летал, уничтожено и повреждено около 100 боевых машин, в том числе 34 танка, подавлено 7 батарей и выведено из строя 9 самолетов на аэродромах.

Золотая Звезда, украсившая грудь Ивана Андреевича, - достойное признание его храбрости, мужества, беззаветной верности Родине.

После окончания войны Миленький уволился в запас и сейчас проживает в Ленинграде.

Н. Минеев

Командир летающих 'катюш'

Уже месяц командовал Степан Одноворченко эскадрильей. И все это время его одолевало сомнение, а правильно ли сделал комдив, доверив ему авиационное подразделение? Ведь большинство из его подчиненных, как говорится, с азов, с самого начала военной службы обучались специальности летчика- штурмовика. А он пересел на Ил-2 с И-153.

После 'чайки', как любовно называли летчики легкий, послушный, маневренный истребитель И-153, 'ил' казался неуклюжим, малоподвижным.

Конечно, у Ил-2 свои преимущества. Не только в броне, но и в вооружении. У него не только пулеметы, но и пушки. Даже реактивные снаряды. Вдобавок - бомбовый запас. Да и заднюю полусферу надежно защищает воздушный стрелок.

Ничего не скажешь - хорошая машина. Не зря наши летчики прозвали ее летающей 'катюшей', а враги 'черной смертью'. Только все дело в том, что к ней надо приноровиться, чутко уловить все те особенности, которыми штурмовик и отличается от истребителя.

Самолет Степан изучил досконально. Теорию полета знает отлично. Но как будет с тактикой боя, когда вылетят на фронт? Справится ли он, - вот в этом его одолевали сомнения. А когда под твоей командой целая эскадрилья летающих 'катюш', когда перед вылетом каждому экипажу надо определить задачу, - а вдруг что не так? Какой же ты тогда командир?

Своими сомнениями Одноворченко поделился с товарищем по службе на Дальнем Востоке Алексеем Тартаковым. Алексей раньше тоже летал на истребителе, прежде чем пересесть на штурмовик, как и Степан, закончил курсы. Так что все трудности, связанные с переучиванием, с 'переквалификацией', были ему знакомы.

Сейчас друзья служили в одной эскадрилье. И, естественно, когда выпадала свободная минута, старались побыть вместе. Им было о чем поговорить, что вспомнить.

Вот и теперь они были вдвоем. Внимательно выслушав Степана, Алексеи улыбнулся и сказал:

- С Дальнего Востока нас прибыло четверо. И если выбирать, кого из нас назначить командиром, то, бесспорно, тебя. Воля есть. Нервы железные. Знания хорошие. Летаешь что надо. А опыт - дело наживное. Тем более, что за месяц пребывания в дивизии ты уже успел кое-что сделать. Получится из тебя командир.

Одноворченко молча пожал плечами. Конечно, то, что он сделал за месяц, командование оценило высоко.

Речь шла вот о чем.

Когда в августе 1942 года, закончив переучивание, четверо летчиков-дальневосточников прибыли в 281-ю штурмовую авиационную дивизию, троих из них назначили командирами звеньев. С четвертым - этим четвертым был Степан - получилось несколько иначе.

Полковнику Греськову, командиру штурмовой авиадивизии, старший лейтенант Одноворченко докладывал о своем прибытии в его распоряжение в присутствии начальника политотдела подполковника Федотова и начальника штаба полковника Богданова.

- Присаживайтесь, - сказал комдив. - Расскажите о себе, - предложил он, рассматривая документы молодого летчика.

- Родился в 1914 году в селе Коцюбинка Михайло-Коцюбинского района. Это недалеко от Чернигова, - пояснил Степан. - Сначала учился в родном селе. Потом в Чернигове, в ФЗУ. Родители бедняки. Когда а 1929 году организовался колхоз, наша семья подала заявление одной из первых. В ФЗУ вступил в комсомол. В партии с сентября сорок первого.

- Судя по документам, вы не только возглавляли звено, но и парашютно-десантную службу?

- Да, - подтвердил Степан. - Некоторое время замещал начальника ПДС. Двадцать четыре раза прыгал. В эскадрилье всех летчиков обучил прыжкам.

- Очень хорошо. Этим же придется заняться и сейчас. Полки наши только начали формироваться. Начальники парашютно-десантной службы молоды. Опыта у них мало. А ведь крайне важно обучить каждого летчика умелому применению парашюта.

- Работу, которая вам поручается, расценивайте и как партийное поручение, - заметил начальник политотдела.

- Задание выполню, - твердо заверил Степан.

- Вот и хорошо.

Комдив вызвал по телефону начальника отдела кадров. Когда тот вошел, распорядился:

- Принимайте, товарищ майор, пополнение: старший лейтенант Одноворченко, Назначаем его в 872-й полк командиром эскадрильи.

Приняв эскадрилью, Степан Одноворченко должен был одновременно организовать боевую учебу с подчиненными и занятия по парашютно-десантной службе со всеми летчиками. Выкроить время для того, чтобы побывать в других подразделениях, было не легко. Где его возьмешь, когда в сутках так мало часов и так много надо успеть сделать!

Каждый день прибывала новая техника - ее надо собрать, облетать. В подразделениях изучалась тактика боевых действий, штурмовых и бомбовых ударов. А тут еще парашютная подготовка!

Расписание было таким жестким, что у Степана каждый день - занятия, каждый день он в разных эскадрильях. А ведь хочется, чтобы своя эскадрилья выглядела не хуже других. Если назначили командиром, доверили подразделение - значит и спрос особый.

Вступив в должность, Степан Одноворченко с первых же дней старался проявить необходимые командиру твердость, инициативу, настойчивость, хорошо понимая, что от того, как будет подготовлена эскадрилья, какая в ней будет дисциплина, зависят результаты боевой деятельности летчиков. А иной раз и их жизнь.

Каждый из подчиненных - человек со своим характером. Каждый по-своему реагировал на требовательность комэска. Бывали случаи, когда его приказание или замечание за какую-либо оплошность воспринималось с таким выражением лица, которое как бы говорило: 'Давай-давай, командир. Посмотрим, как ты будешь действовать там, в бою, под огнем противника'. Да, не все шло гладко. Бывали и ошибки. И потому порой закрадывалась мысль: 'А справлюсь ли? Не рано ли командир дивизии доверил мне эскадрилью?'. О своих сомнениях, беспокойстве и говорил Степан Алексею, когда они остались