Много лет прошло со дня выхода романа «Герой должен быть один». Однако харьковский дуэт неизменно возвращается к берегам далекой Эллады. Значит, что-то осталось недосказанным? Или появляется нечто новое, о чем стоит говорить только на берегу Средиземного моря, под шелест ветра в кронах пиний и сонный рокот Олимпа?

Внук Персея — это уже не Персей. Божественная кровь разбавлена. Амфитрион, воин и наследник владыки Тиринфа, выходит на бой как человек. И противники у него далеки от притязаний Диониса. Владыки жаждут власти, жители Пелопоннеса — избавления от пиратов и чудовищ. А чего желает сам Амфитрион? Оказывается, не так уж много: счастливой жизни, продолжения рода. Но судьба посылает сыну хромого Алкея испытание за испытанием.

Вторая книга эллинского цикла более тонкая и поэтичная. Внимание Олди сконцентрировано на тварном мире, который, что ни говори, трогает нас, смертных, куда сильнее, нежели эмпиреи небожителей. Те немногие эпизоды, где олимпийцы открыто являют себя, демонстрируют нам пародии на богов так, будто бы перед нами оказались хорошо изготовленные куклы. В противовес этому ярко и живо выглядят образы эллинов, Пелопидов и Персеидов, морских разбойников и крестьян, воинов и рабов. Отнюдь не иллюзорные страсти, кипящие в пространстве мифологической интерпретации, трогают не меньше, чем истории современности.

У древних греков было принято говорить «Радуйся!» при встрече. Герои нового цикла Генри Лайона Олди, следуя законам стилизации, не нарушают традиции, хотя, конечно, за этим солнечным словом может скрываться все, что угодно, — от полного безразличия до черной ненависти. А вот у поклонников творчества Дмитрия Громова и Олега Ладыженского повод для хорошего настроения самый настоящий. И они совершенно искренне могут сказать друг другу: «Радуйся!».

Грэм Джойс — один из немногих удачных примеров преодоления жанровых пут: автор обретет признание в мейнстриме, оставаясь фантастом. Его амбициозное стремление подражать мастерам начала минувшего века на фоне увлечения всевозможными вариациями на темы «магического реализма» сравнительно быстро проложило ему дорогу из всех мыслимых «жанровых гетто» в большую британскую литературу. Вместе с тем и на поле фантастики произведения Джойса, сплетающие элементы мистики, фэнтези, реализма, пользуются заслуженным успехом.

Перед нами самый свежий роман британца. Он был номинирован на ряд престижных премий и удостоился похвал от мастеров литературной мистики, в том числе Стивена Кинга и Дж. Кэррола. А еще до публикации «Безмолвной земли» (заодно с двумя более ранними текстами Джойса) ею заинтересовались кинематографисты.

Действие здесь, как и в большинстве романов Джойса, балансирует на грани мистики и повседневности. После схода лавины герои книги отрезаны на опустевшем горном курорте. Все попытки покинуть его таинственным образом оборачиваются крахом: они оказываются в странном умолкнувшем мире наедине друг с другом. Сюжет романа напряжен, развивается по законам психологического триллера и не отпускает до самого неочевидного финала. Джойс исследует разные философские и общечеловеческие темы, но главная из них — чувства перед лицом вечности. Всепобеждающую силу любви как лейтмотив «Безмолвной земли» отметили, кажется, уже все критики.

Роман британского писателя бесконечно далек от тривиального «ужастика», и принципиальным любителям подобной прозы за него браться не стоит. Но тем, кто ценит вдумчивое, глубокое чтение, кто не прочь поразмыслить вместе с автором о природе мира и человека, о жизни и смерти, эта книга придется по душе.

Демонстративная боевая фантастика — вот главное и, пожалуй, самое верное впечатление от книги. Романы, подобные «Смертельному миру», составляют незыблемое большинство на жанровом поле боя.

Классический попаданец Сергей Фролов оказывается за Стеной — в мире, искусственно созданном не злым, но безумным гением, собравшим машину, способную уменьшать людей до размеров блох. Населенный вынужденными департантами из современности, он представляет собой нечто среднее между рыцарским Средневековьем и мушкетерской Францией.

Люди, запертые в суррогатной реальности, легко и непринужденно откатываются в феодальный период, стремительно разделяясь на аристократов и чернь. В таких условиях сильная воля и выучка каскадера на пользу Сергею: и чтобы «нишу занять», и чтобы за любовь побороться.

Забавно читать диалоги людей, еще не утративших манеры изъясняться по-современному, но уже уверенно следующих по пути феодалов. Громкие титулы и звания сочетаются с городским сленгом и просторечными выражениями. В результате действие начинает походить на большую и сильно затянувшуюся ролевую игру, участники которой послали Мастера Игры куда подальше и творят, что хотят: убивают друг друга, сжигают замки и обобществляют женщин.

Что-то подобное периодически проскальзывает в новостях. Только у телевизионных «застенщиков» нет героя. А у обитателей Смертельного мира есть! Рядом с ними Конан из Кимерии и Джон Картер из Вирджинии, принц Эльрик из Мельнибоне и полковник Саймон Трегарт черт знает откуда — те, кто предпочитает сначала «вломить» супостату, а потом уже переходить к скучной дипломатии. И мы на время превращаемся в жестоких, но благородных мальчишек, скандируя: «Давай, Сережа! Давай! Бей первым! Спаси мир!».